Мегрэ и господин Шарль

Подали шампанское, и она подняла свой бокал.

— За господина Шарля, потому что вы здесь из-за него. Надеюсь, с ним ничего не случилось.

— Нам это неизвестно. Он просто исчез.

— Это жена его заволновалась? Эта полусумасшедшая?

— Он говорил вам о ней?

— Мы провели вместе четыре дня. Он был забавный: во что бы то ни стало хотел мне помочь готовить обед и мыть посуду. Иногда говорил о себе, всегда очень неопределенно. Я вас не спрашиваю, кто он.

— Известный человек, как вы и решили.

— Живет в Париже?

— Да.

— И, наверное, время от времени уходит в загул?

— Совершенно верно. Дня на четыре-пять, на неделю…

— Я позвонила патрону, господину Мазотти, сказать, что я заболела, но он, по всей видимости, не поверил. Когда я снова появилась в «У кота в сапогах», он устроил мне головомойку.

— Когда была та встреча, о которой вы говорите?

— Месяца два назад. Может быть, чуть раньше.

— До этого он никогда не появлялся на улице Колизея?

— Однажды я видела его в баре. Наверное, он не нашел того, что искал, потому что ушел он один…

— В другие кабаре он захаживал?

— Он мне про это не говорил, но думаю, что да.

— Машина у него была?

— Нет. Мы отправились ко мне пешком, в обнимку. Он был очень веселый.

— Пил много?

— Это не называется «много». Ровно столько, чтобы чувствовать себя навеселе.

— Он не говорил вам, есть у него пристанище где-нибудь в городе?

— Оно у него было?

— Не знаю.

— Нет. Он хотел пойти ко мне. Эти четыре дня мы прожила как старые любовники. Он смотрел, как я принимаю ванну, одеваюсь. Глядел из окна, когда я шла за покупками, а когда я возвращалась, стол был накрыт.

— Вы не припоминаете ничего больше, что могло бы помочь мне найти его?

— Нет. Я думаю… Мы ходили на прогулку в Булонский лес, но было пасмурно, и мы довольно скоро вернулись Он был очень…

Она неожиданно замолкла, словно застеснявшись.

— Продолжайте.

— Вы будете смеяться надо мной. Он был очень нежный, оказывал маленькие знаки внимания, как влюбленный. Когда уходил, вложил в руку чек… Вы уже уходите?

У красного занавеса, скрывающего дверь, их поджидал Мазотти, хозяин заведения.

— Нашли, что искали, комиссар?

— Мартина вам расскажет. До свидания.

Личность Сабен-Левека потихоньку начинала вырисовываться, и Мегрэ узнал о нем больше, чем от его жены и старшего клерка.

— Продолжим? — спросил Лапуэнт.

— Поскольку мы уже начали… Улица Кастильоне, «У Прекрасной Елены».

Внешне кабаре выглядело более изысканно. Все здесь было в пастельных тонах, а скрипки наигрывали медленный вальс. И здесь Мегрэ, следом за которым шел Лапуэнт, направился в бар. Комиссар увидел бармена и нахмурился.

— Тебя выпустили? — спросил он.

— Освободили досрочно за примерное поведение… Это был Морис Мокко, неоднократно судимый корсиканский громила.

— Что вам налить, господин комиссар? А вам, молодой человек? Это ваш сын, господин комиссар?

— Один из моих инспекторов.

— Вы, надеюсь, не по мою душу?

— Нет.

— Что вы хотите?

— Две кружки пива.

— К сожалению, пива у нас нет.

— Воды.

— Вы серьезно?

— Да. Вы знаете господина Шарля?

— Которого? Их несколько. Один, ему наверное лет семьдесят, и он совершенно лыс, приезжает раз в неделю по делам из Бордо и пользуется этим, чтобы заглянуть к нам. Другой наведывается только время от времени. Не очень высокого роста, очень элегантен, очень обходителен, одет всегда во что-нибудь светлое.

— Немного полноват?

— Можно сказать и так. Да, полноват.

— Появляется, чтобы подцепить девушку?

— Чаще всего уходит один, но однажды он приметил тут одну, Лейлу, ее у нас уже давно нет. Это было прошлым летом. Они беседовали за столиком в углу, вот там. Лейла то и дело отрицательно качала головой, а он настаивал… Когда он ушел, я позвал ее

— Что это за тип? — спросила она меня.

— Весьма солидный малый.

— Ему во что бы то ни стало хотелось увести меня с собой в деревню на несколько дней. В какую-нибудь сельскую гостиницу. Безыскусность, свежий воздух. Представляешь?..

— Что он предлагал тебе за это?

— Сначала десять тысяч. Когда увидел, что я упираюсь, увеличил сумму до пятнадцати, потом до двадцати. Видя, что я не соглашаюсь, больше не настаивал. В деревню, поверить трудно! Каких только чокнутых теперь не встретишь!

— Что с этой Лейлой стало?

— Кажется, вышла замуж за инженера из Тулузы. Здесь мы ее больше никогда не видели.

Мегрэ тоже хотелось на простор — в этих кабаре ему не хватало воздуха, от аромата духов его тошнило. Комиссар и Лапуэнт немного прошлись по пустынной улице.

— Этот старый пройдоха Мокко снабдил нас тем не менее ценной информацией. Бывало, что господин Шарль увозил свои находки за город…

— Кажется, я понимаю, что вы хотите сказать.

— Среди этих дам можно встретить кого угодно. Я был знаком с одной, которая была доктором социологии. У некоторых есть любовники. А эти любовники не всегда заслуживают уважения.

Было два часа ночи. Спать Мегрэ еще не хотелось.

Десятью минутами позже оба выходили из машины на улице Клемана Маро, перед дверями кабаре «Крик-крак». Грохот поп-музыки был слышен даже на тротуаре. Фасад здания был выкрашен в разные цвета, таким же разноцветным был и зал, где на танцевальном пятачке теснились пары.

И снова бар. Хозяин заведения, некто Зиффер, молодой блондин, подошел к комиссару и инспектору.

— Что желают господа?

Мегрэ сунул ему под нос полицейский значок.

— Простите, господин комиссар, не узнал: здесь так темно…

Бар, который нельзя было назвать просторным, освещался только медленно вращающимся под потолком шаром, составленным из маленьких зеркал.

— Вы знаете господина Шарля?

Блондин Зиффер нахмурился, как человек, который старается что-то припомнить.

На помощь ему пришел бармен, очень толстый мужчина с чрезвычайно густыми бровями.

— Он всегда заходил в бар.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Несколько недель назад.

— Вы его видели восемнадцатого февраля?

— Что это был за день, восемнадцатое февраля?

— Вторник.

— Это мне ничего не говорит. Последнее, что я помню, — я видел его в баре с Зоэ.

— Она ушла вместе с ним?

— Это запрещено, господин комиссар, — вмешался в разговор хозяин.

— Знаю, знаю… Она ушла с ним?

— Нет. Но он что-то записывал в блокнотике. Наверное, адрес, который ему дала Зоэ.

— Эта Зоэ здесь?

— Сейчас она танцует. Платиновая блондинка с красивой грудью.

— Я вам ее приведу, — засуетился Зиффер. А Мегрэ, утирая пот со лба, сказал бармену:

— Пива у вас, конечно, нет…

Светло-голубые глаза делали Зоэ похожей на наивную и невинную девицу. Она хлопала ресницами, с любопытством рассматривая незнакомого ей мужчину, а патрон в это время шептал ей:

— Это знаменитый комиссар Мегрэ, и ты можешь ничего от него не скрывать.

— Я не хотел усложнять себе жизнь отношениями с постоянными любовницами.

Дома, когда Мегрэ стал раздеваться, г-жа Мегрэ, которая была уже в постели, ласково поинтересовалась.

— Хорошо повеселился?

— Кое-что я, кажется, обнаружил. Время покажет, даст это что-нибудь или нет.

— Не очень устал?

— Не очень. Разбуди меня как обычно.

Заснул Мегрэ не сразу, поскольку был немного перевозбужден. В голове у него все еще стоял шум и гомон ночных ресторанов.

Тем не менее в девять утра он уже был у себя в кабинете, и первым, кого он увидел в инспекторской, оказался Жанвье.

— Зайди.

Солнце светило чуть жарче, чем накануне, и так как голова у Мегрэ побаливала, он решил открыть окно.

— Как прошла ночь?

— Спокойно. Был, правда, один странный случай.

— Рассказывай.

— Машину я поставил метрах в пятидесяти от дома. Сидел за рулем, не спуская глаз с двести седьмого «а». В самом начале двенадцатого дверь дома отворилась, и я увидел выходящую женщину.