Пылай, огонь (Сборник)

Красное и черное была не только простая игра, она и рассчитана была на простодушных и доверчивых. Когда в деле были все шесть колод, одно и то же число на красном и на черном полях выпадало куда чаще, чем понтирующие, целиком захваченные страстью к игре, могли себе предположить; банк неизменно оставался в выигрыше. Банк вообще ничем не рисковал: понтирующие постоянно заключали пари друг с другом.

— Ну, а моя игра, — воскликнул милорд, — это рулетка! Сегодня я их высажу, провалиться мне, если я этого не сделаю. Кроме того, у стола с рулеткой всегда есть нечто весьма привлекательное. Кэти де Бурк.

— Ах, да, — согласился Чевиот, делая вид, что это имя ему знакомо. — Кэти де Бурк.

Милорд подмигнул.

— Она собственность Вулкана, — сказал он, — но эта женщина принадлежит всем. Вы не сможете не заметить, что она постоянно у стола с рулеткой. И если ее не окрестили в церкви просто Кейт Бурк, то я не... впрочем, не важно. Волосы цвета вороньего крыла! Пухленькая, как куропаточка! Смуглая, как...

Он замолчал. За дверью прозвучал звонок, который, скорее всего, послал швейцар снизу.

Четырехдюймовая стальная дверь беззвучно приотворилась. На пороге стоял очередной швейцар, и Чевиот поймал себя на том, что ,не может оторваться от лицезрения безжизненных глаз и припудренного лица в шрамах.

... За его широкой спиной был виден большой игорный зал с высоким потолком, в помещении стояла густая жаркая духота. Зал занимал все пространство дома от стенки до стенки.

Окон тут не было. Желтые бархатные портьеры с красным узором сплошь закрывали все стены, опускаясь до темно-красного ковра, украшенного желтыми кругами. В стене слева Чевиот увидел огромный мраморный камин, в котором бушевало пламя. Вдоль стен справа стоял длинный стол под белой скатертью, уставленный серебряными блюдами с сандвичами, салатами из лобстеров, вазами с фруктами и длинными рядами бутылок.

Но главное, тут царило лихорадочное возбуждение вокруг столов, уставленных высокими канделябрами с восковыми свечами.

Напротив железной двери боком стояли два стола — каждый восемнадцати футов в длину, — закругленные по концам и затянутые зеленой тканью для записи ставок.

Ближайший стол был предназначен для игры в красное и черное, с большим красным треугольником в правой части стола и таким же черным треугольником — в левой. Оттуда, где стоял Чевиот, второй стол он различал хуже, но он ему напомнил обыкновенную рулетку, если не считать, что колесо было погрубее с виду.

За каждым столом, лицом к нему, сидел крупье. Рядом с ним стоял второй крупье, держа в руке деревянную лопаточку с длинной ручкой.

— Пока, пока, — сказал Чевиоту милорд и удалился, буззвучно ступая по толстому ковру. Его голос прозвучал до странности громко в этом обширном помещении.

Тут стояла тишина, нарушаемая только негромким бормотаньем крупье, шлепаньем выбрасываемых карт, пощелкиванием шарика в колесе рулетки и сухими звуками деревянной лопаточки, сгребавшей фишки из слоновой кости.

Чевиот, обшаривавший взглядом зал в поисках шулеров и вышибал Вулкана, пригляделся к столу. Места вокруг него были прочно заняты публикой, большинство из которой составляли мужчины в безукоризненных вечерних костюмах и цилиндрах; они сидели бок о бок у стола на стульях, представлявших грубое подобие чиппендейловских изделий.

Крупье, убедившись в том, что и черная, и красная половина стола покрыты фишками, каждая из которых имела стоимость от пяти до ста фунтов, быстро стал выбрасывать карты на черное.

Не сводя глаз с разлетающихся карт, Чевиот приблизился к столу.

— Шесть! — пробормотал крупье. — Теперь на красное.

Молодой человек со старообразным выражением лица, из-за которого он выглядел лет на сорок, хотя ему было не больше двадцати одного — двадцати двух лет, перевел дыхание и придвинулся со стулом поближе.

— Теперь-то мне повезет! — зашептал он. — Красное просто обязано выпасть! Обязано! Бьюсь об заклад...

— Tc-c-c!

Крупье выкладывал карты на другой половине стола. Руки его двигались быстро и четко, но не настолько, чтобы нельзя было подсчитать количество выпадающих очков.

Он выбросил королеву пик, валета бубен и десятку червей, все по десяти очков. Помедлив, он перевернул очередную карту, которая оказалась восьмеркой бубен.

— Семь! — объявил он. — Выиграло черное.

Молодой человек искривил старческое лицо, словно веки не могли удержать тяжесть ресниц, что-то пробормотал и поднялся из-за стола. Стоящий рядом с ним высокий грубовато-добродушный человек с внешностью отставного морского офицера и с белоснежным пластроном накрахмаленной рубашки, мягко взял его под руку и повлек за собой.

Обогнув этот стол, Чевиот направился к рулетке. В камине потрескивал огонь, бросая отблески на ряды бутылок.

На рулетке закончился очередной кон, и он услышал л легкий вскрик. Раздалось позвякивание сгребаемых фишек.

У этого стола тоже было полно народу. Бесшумно подошел швейцар с подносом, на котором стояли бокалы с кларетом, бренди и шампанским.

Приблизившись к рулетке, Чевиот остановился и огляделся. Вдоль всей задней стены, на высоте примерно четырнадцати футов, шла узкая галерея, перила которой тоже напоминали металлическое кружево, но, скорее всего, были сделаны из полированного дерева. С обоих концов галереи, тоже затянутой желтым бархатом, в игорный зал спускались две узкие лестницы с красными ковровыми дорожками.

«Вот оно», — подумал Чевиот.

Желтые портьеры не могли скрыть три двери, выходившие на галерею. Средняя была из блестящею красного дерева, и на ней красовалась золотая буква «В».

«Личный кабинет Вулкана. Если он достаточно аккуратен, и описание Фредди правильно, мой план чего-нибудь да стоит...»

Он посмотрел еще раз на стол рулетки, вокруг которого стояла толпа. Рядом с ним сидели две женщины.

Одной из них, судя по описанию милорда, должна была быть Кэти де Бурк, принадлежавшая Вулкану.

Она сидела с правой стороны стола, повернувшись спиной к изобилию закуски — салатам из лобстеров и грудам сандвичей. Кэти была невысокой, хорошенькой и мрачноватой женщиной. Ее глянцевые черные волосы, схваченные блестящей цепочкой, были откинуты назад. Глаза у нее были живые и яркие, но черные зрачки мрачно смотрели на все окружающее. В правой руке она держала кучу фишек, рассеянно кидая их перед собой на стол. Полные ее губы были плотно сжаты, и было видно, что она не может преодолеть подавленность...

Другая же женщина...

Взгляд Чевиота переместился к дальнему концу стола, где на стуле рядом с крупье сидела другая женщина.

Это была Флора.

— Делайте ваши ставки, леди и джентльмены. — Это был крупье, у него был тонкий равнодушный голос. — Делайте-ваши-ставки, делайте-ваши-ставки, делайте-ваши-ставки.

Флора почувствовала его присутствие гораздо раньше, чем он увидел ее, может быть, она следила за ним с первой же минуты. Она сидела с опущенными ресницами, на ней было темно-синее бархатное платье, отороченное золотой каймой, с низким декольте, которое поддерживали лишь две полоски материи.

Перед ней высилась небольшая кучка жетонов слоновой кости. Густые золотистые волосы Флоры, так же как у Кэти, были отброшены назад, напоминая о прошлой ночи. Вплотную за стулом, не спуская с нее глаз, стоял ее мускулистый кучер в ливрее.

На мгновение она вскинула глаза на Чевиота.

В этом взгляде были и раскаяние, и призыв, и мольба о прощении. И, глядя друг на друга, они почувствовали такую близость, словно лежали в объятиях друг друга.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивал ее взгляд, в котором светилось понимание.

— А что т ы здесь делаешь?

Флора растерянно опустила глаза, перебирая фишки. Кучер узнал Чевиота и испустил вздох облегчения.

Чевиот беззаботно пошел вдоль стола, лавируя между джентльменами, которые, прежде чем сделать ставки, освежались из бокалов, подносимых швейцаром.

Царящий тут азарт игры, казалось, совершенно не трогал его. Он никогда не мог понять тех странных людей, которые посвящали весь свой досуг картам, когда вокруг было так много хороших книг. Правда, порой его одолевали и другие искушения. И если бы не сила воли, он легко мог бы увлечься женщинами и выпивкой.