Пылай, огонь (Сборник)

— Послушайте! В первый раз я услышал имя этой женщины...

Чевиот резко остановился.

Так же, как от потрясения могут замереть все эмоции, в той же мере оно может заставить увидеть ряд фактов, которые до этого стояли перед глазами, но им не придавалось подобающего значения. Перед его мысленным взором представали четко отпечатанные его собственные слова и факты, о которых они говорили. И факты и события стали выстраиваться один за другим в стройную цепочку.

Раньше он не видел их в такой последовательности. Он был ослеплен своими чувствами. Стоя у стола, он рассеянно смотрел куда-то в пространство. Под абажуром лампы, рядом с листами своего рапорта он, опустив глаза, увидел пистолет полковника Роуэна с блестящей серебряной рукояткой.

Если бы только прошлой ночью ему удалось снять элементарные отпечатки пальцев с пистолета, чтобы выяснить, кто стрелял, ему бы уже была ясна суть происходящего. Вместо этого...

— Копоть! — громко сказал он. — Копоть, копоть!

Луиза Тремьян, вскочив с кресла, отпрянула от него.

— Мистер Чевиот! — со страхом выдохнула она, вскидывая руки и тут же роняя их.

— Я еще не сказала вам, — заторопилась она, — самое ужасное из всего. Это касается и вас, и... и леди Дрейтон.

Чевиот был вынужден прервать нить размышлений. — Да? — едва ли не грубо осведомился он. — Да?

Луиза пододвинулась к окну. Чувствовалось, что она разрывалась между страхом и обожанием: она боялась нанести обиду и в то же время она бы с наслаждением перенесла оскорбление от него.

— Мы танцевали, — сказала она, — с Хьюго Хогбеном. Должно быть, это было после... после того...

— После того, как была убита мисс Ренфру. Так?

— Да! И мы... — теперь настала очередь Луизы замолчать, крутя головой из стороны в сторону.

Она явно встревожилась куда больше, чем он. Чевиот не слышал тяжелых грузных шагов, казалось, сотрясавших весь дом и пропитого голоса, который раздался внизу.

— Это папа, — сказала Луиза. Ее короткий носик и большие губы сморщились как у ребенка. — Он будет бить меня. Он добрый хороший человек, но, если я что-то не придумаю, он изобьет меня. Я не могу этого вынести, не могу!

Кинувшись к дверям, она растворила их и захлопнула за собой.

Чевиот в ту же секунду бросился за ней, но уже опоздал. Кроме констебля, застывшего под потухшим светильником, в коридоре никого не было, и парадные двери уже захлопнулись.

Он услышал густой мужской голос, перекрывавший скрип экипажа и топот копыт, когда коляска разворачивалась во дворе. Луиза дала ему понять, что их с Флорой подстерегают еще большие опасности. Но она исчезла вместе со своим добрым хорошим папой.

Чевиот вернулся взять шляпу. Он решил не ходить к тем, кто ждал его наверху в квартире полковника Роуэна. Вместо этого, дав короткие указания инспектору Сигрейву и сержанту Балмеру, он вышел наружу.

В верхней части Уайтхолла он нашел кеб. После поездки, которая показалась ему невыносимо долгой, по грязным улицам, в лужах которых уже начинали отражаться газовые светильники, он наконец оказался у дома номер восемнадцать по Кавендиш-сквер.

Дом Флоры был сложен из белого камня, которого еще не коснулось дыхание смога. Но все окна его были плотно закрыты, и за ними не было видно ни огонька, не раздавалось ни звука. Хотя он стучал в двери и едва не оборвал шнур звонка, дергая за его медную ручку, ответа не последовало.

Пообедав и тщательно переодевшись, в половине десятого вечера Чевиот, дожидаясь своих спутников, стоял в темном проходе на Беннет-стрит рядом с Сент-Джеймс-стрит, глядя на игорный дом Вулкана. 

12

«На тринадцать, черное»

Во тьме подъезда, по обе стороны его, показались две фигуры — одна ниже, а другая повыше Чевиота.

Чевиот был в полном вечернем костюме, включавшем в себя длинное, до пят, черное пальто с короткой пелериной, воротник которой был оторочен каракулем, и высокий блестящий цилиндр.

— Свисток взяли, сэр? — шепнул справа сержант Балмер.

— Да. Он спрятан за фалдами фрака, и заметить его невозможно.

— А дубинку?

— Нет.

— Вы без дубинки, сэр? — в свою очередь осведомился инспектор Сигрейв. — Но, конечно, у вас есть пистолет?

— Пистолет? — Чевиот повернулся к нему. — С каких пор отделу по расследованию уголовных преступлений разрешено пользоваться оружием?

— Э-э-э... что, сэр?

Чевиот спохватился. Он несколько раз сглотнул, чтобы справиться с растерянностью.

— Прошу прощения. Обмолвился. А теперь слушайте — я не думаю, что вам или кому-либо еще необходимо входить в дом. Но если в этом возникнет необходимость, а у кого-то из ваших молодцов есть оружие, избавьтесь от него. Вы поняли меня?

Сержант Балмер, насколько он успел заметить, был смел, но беспечен. Инспектор же Сигрейв, несмотря на свою невозмутимость, был куда более обеспокоен.

— Сэр! — вежливо сказал он. — Прошу прощения, суперинтендант, но в этом доме полно пистолетов и сабель. И мистер Пиль сказал, что при особых обстоятельствах мы тоже можем пользоваться ими.

— Сейчас у нас нет таких обстоятельств. А теперь внимание!

Стояла ясная холодная ночь; луны не было видно, но звезды светили ярко и чисто.

Беннет-стрит, короткая и узкая улочка, освещенная лишь одним фонарем, была первой улицей справа, если с Пикадилли сворачивать на Сент-Джеймс-стрит. Чевиот и его спутники стояли в подъезде рядом с темным зданием каретника мистера Купера. Беннет-стрит была столь же пустынна, как бульвар в Помпеях. Но сквозь густую непролазную грязь, покрывавшую Сент-Джеймс-стрит, непрестанно пробирались кабриолеты, экипажи, кареты, и были слышны окрики кучеров, щелканье бичей и топот копыт.

Чевиот обратился в своим спутникам.

— Придет время, — сказал он, — когда эти люди — все они! — будут считать вас своими друзьями, своими защитниками, своими спасителями в дни мира и дни войны. Вам достанется высокая честь. Помните об этом!

Сержант Балмер промолчал. Инспектор Сигрейв коротко хмыкнул.

— Предполагаю, что на нашу долю это не достанется, сэр.

— Да. Ваше время обойдет вас стороной. Но это придет, — схватил его за руку Чевиот, — если вы будете действовать по моим указаниям. Вы не должны пользоваться никаким оружием, ни огнестрельным, ни холодным, только ваши руки и дубинки, если понадобится.

— Я с вами, сэр, — сказал сержант Балмер. — Я не могу оставить оружие на улице. Но я мог разрядить его.

— Сэр! — сказал инспектор Сигрейв. — Вы были раньше у Вулкана?

— Да, — солгал Чевиот.

— Значит, вы догадываетесь, что вас ждет, если они поймут, откуда вы?

— Да.

— Очень хорошо, сэр, — сказал инспектор, отдавая ему честь и снова вытягивая руки по швам.

Откинув полы пальто рукой в белой перчатке, Чевиот вытащил тяжелые серебряные часы на серебряной же цепочке, как требовалось этикетом вечернего костюма.

— Ровно десять тридцать, — сказал он. — Время идти. Ах, да! Вот что я забыл спросить. Этот Вулкан... Как он выглядит?

В темноте он услышал удивленный вздох сержанта Балмера.

— Вы же, кажется, здесь бывали, сэр? Но вы никогда не видели его?

— Во всяком случае, мне его не представляли.

— Этакий здоровый малый, сэр, — пробормотал сержант Балмер, качая головой. — Выше вас и пошире в плечах. Голова у него совершенно голая, без единого волоска на ней. Один глаз стеклянный. Не помню только какой — левый или правый. И говорит, и ведет себя как джентльмен, хотя не знаю, где он этого набрался. Если вы собираетесь разговаривать с ним...

— Именно это я и собираюсь сделать, и вы это знаете.

— Тогда держите ушки на макушке, сэр. Вы и не услышите, как он подкрадется к вам, а двигается он стремительно, как молния. И если начнется свалка, главное, не позволяйте ему заходить к вам со спины.

— Почему его называют Вулканом? Ведь это не его подлинное имя?

— Еще бы, — сержант ухмыльнулся. — Но один джентльмен, очень образованный человек, рассказал мне эту историю. Думаю, что из Библии.