Кот, который ограбил банк

— Блеск!

— Когда устроитесь, можете проехать через лес до моего амбара — отметим ваше новоселье.

— Блеск!

— Кстати, — спросил Квиллер, — как вы относитесь к кошкам?

— Все, кто ходит на четырёх ногах и не кусается, мои друзья.

К тому времени, когда прибыл Барри, кошки уже были накормлены и, свернувшись на облюбованных ими стульях, погрузились в сон. Квиллер вышел из дома встретить гостя и испытал большое удовольствие от потрясения, пережитого Морганом, когда огромный столетний амбар предстал перед ним во всей своей красе.

— Блеск! — произнёс гость с восхищением.

Внутренность амбара с его спиральной лестницей, антресолями и гигантским каминным кубом посередине привела Барри в ещё большее изумление.

— Что вы предпочитаете? У меня большой выбор напитков.

— Честно говоря, я по этой части не специалист. А вы что будете?

— Имбирное пиво.

— Блеск! Я тоже.

Барри переоделся в более свободный костюм и ходил по амбару, засунув руки в карманы и делясь впечатлениями:

— Это ваши кошки или диванные подушки?.. Неужели вы всё это прочитали?.. Ara, y вас «лежачий» велосипед! Неужели вы на нём ездите?

— Это подарок, — объяснил Квиллер. — Я уже привык ездить с задранными ногами, мне даже нравится.

Они устроились с кружками пива в библиотеке.

— Вы не против, если я буду жевать резинку? — спросил Барри. — Пытаюсь бросить курить.

— Валяйте.

— Это корзина для мусора? — Он швырнул обертку в полированный деревянный чан с резной ручкой.

— Да, корзина для мусора, она же древнекитайская чаша для воды, или наоборот… Я, знаете ли, не брал в рот резинки с тех пор, как перестал играть в бейсбол. Тогда это было частью ритуала: резинку в рот, натягиваешь бейсболку, хлопаешь перчатками, подтягиваешь ремень — и пошёл.

— А почему вы бросили бейсбол?

— Повредил колено в армии. Травма давала о себе знать до тех пор, пока я не переехал в Мускаунти, а тут все прекратилось. Местные говорят, что меня вылечила здешняя вода, но мне кажется — велосипед.

Разговор перешёл на отель: каким он был раньше унылым, но чистым, какой мерзкой была кухня, какие чудеса сотворила Фрэн Броуди с интерьером.

— Фрэн — одна из главных местных достопримечательностей, — заметил Квиллер.

— Не женщина, а динамо-машина, — согласился Барри. — Она замужем?

— Нет, но претендентов хоть отбавляй. Можете занять очередь.

— А как у вас принято знакомиться с девушками? — спросил Барри. — С незаурядными, я имею в виду.

— Всё зависит от того, что вы считаете незаурядностью. С молодой, интересной и энергичной женщиной можно встретиться в одном из бесчисленных клубов: Театральном, Орнитологическом, Туристском, Велосипедном, в Гольф-клубе, Бридж-клубе и прочих. Можно ходить на занятия в Центр искусств, посещать церковь или заседания Бустерс-клуба. Или обучать чтению безграмотных взрослых. Об этом не преминут упомянуть в статье, посвящённой отелю… Или в вашем некрологе, — заключил Квиллер.

«Йау!» — раздалась мрачная реплика со стула, на котором потягивался и зевал Коко.

— Это Као Ко Кун, наш мозговой трест, — представил его Квиллер. — Он умеет читать чужие мысли, предчувствует, когда мне должны позвонить по телефону, и всегда знает точное время. Нам с вами это, увы, не дано… Юм-Юм — наша примадонна. Держится как топ-модель на подиуме, принимает фотогеничные позы и покоряет сердца невинным взором. Но будьте начеку: в любой момент она может стянуть у вас какой-нибудь небольшой яркий предмет.

Барри Морган не был уверен, принимать ли всерьёз слова Квиллера, и предпочёл сменить тему:

— Я никогда раньше не жил в маленьком городе. Быть может, вы мне что-нибудь посоветуете? Я абсолютно серьёзно. Не хотелось бы оплошать.

— Главное, не забывайте, что здесь все знают всех, — сказал Квиллер. — Никогда не отзывайтесь о человеке плохо: обязательно окажется, что ваш собеседник — его кузен, или зять, или приятель по клубу. Лучше всего держать глаза и уши открытыми, а рот на замке.

— Понятно… И ещё вопрос. Мой старший брат любит зимние виды спорта и был бы не прочь переехать сюда Он врач и хочет открыть здесь клинику.

— А в какой области он специализируется?

— Это у нас нечто вроде семейного анекдота, Мама работала акушеркой и хотела, чтобы брат шёл по её стопам, но он предпочёл дерматологию, чтобы пациенты не будили его по ночам.

Квиллер рассмеялся.

— Если без шуток, ваш брат будет здесь очень кстати. Ближайший дерматолог живёт в соседнем округе.

— Блеск! Он считает, что небольшой город — идеальное место для семьи. Ни грабежей на улицах, ни угона автомобилей, ни стрельбы — ничего из прелестей мегаполиса.

«Йау!» — прозвучал ещё более мрачный комментарий со стула.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Приуроченное к этому дню изречение Калверта оказалось пророческим. Птицы самого высокого полёта со всего округа Мускаунти, почистив перышки, слетелись вечером на благотворительный приём в пользу борьбы с неграмотностью. Им выпал счастливый случай первыми познакомиться с новым отелем «Макинтош», а в понедельник прочесть о себе во «Всякой всячине», а то и полюбоваться своими фотографиями.

По столь торжественному случаю Квиллер облачился в килт из шотландки с тартаном (клановым клетчатым рисунком) Макинтошей, прихватил спорран (сумку из меха с серебряной отделкой) и сунул за резинку гольфа нож-туб — и при всём том надел смокинг и строгий галстук. Полли была в белом вечернем платье и опаловом ожерелье, через плечо перекинута широкая клановая лента Робертсонов. Если бы её спросили, она с удовольствием объяснила бы, что фамилию Дункан носит по мужу, а главой клана Робертсонов был Дункан Атоллийский, потомок кельтских эрлов и родственник самого Роберта Брюса [10]. Полли страстно любила просвещать ближних.

В отель они прибыли на её «седане», который больше шел к белому платью и опалам, чем громоздкий коричневый пикай Квиллера.

— Мэр тоже будет, — сообщила Полли. — Как он, по-твоему, отреагирует на вызов Аманды?

— Спокойно. Сделает вид, что ему ничего не известно.

У входа с задней стороны отеля их встретила команда студентов, взявшаяся отогнать автомобиль на стоянку. Полли с Квиллером прошли в здание по красной ковровой дорожке под вспышки фотокамер.

— Прямо как в Голливуде, — заметил Квиллер.

— Не совсем, — отозвалась Полли, обратившая внимание на изобилие старомодных нарядов.

На открытие отеля съехались последние из могикан, потомки старинных богатых родов, Несмотря на преклонный возраст и пошатнувшееся здоровье, они считали своим долгом поддержать благородное начинание, ради чего облачались в свои лучшие туалеты. «Старая гвардия», — уважительно отзывалось о них большинство. Злые языки язвили: «Нафталинная команда». И действительно, от пестрых шалей, боа из собольего меха и смокингов старомодного покроя, извлеченных из сундуков и комодов, исходил слабый нафталиновый дух.

Гости, приехавшие в отель на автомобилях, заходили через нижний вестибюль, откуда по парадной лестнице можно было подняться в верхнее фойе или спуститься в банкетный зал, где уже рекой лилось шампанское. Подобно всем остальным, Квиллер и Полли предпочли пройти вниз и задержались на полпути, чтобы окинуть взглядом подземную пещеру Аладдина. Все утопало в цветах, сияли светильники, на столах горели свечи. Гости сбивались в кучки, держа в руках бокалы с шампанским. Струнное трио исполняло венские вальсы. Официанты сновали по залу, разнося шампанское и грейпфрутовый сок.

На столах были расставлены горячие и холодные закуски. Возле одного из них чета Райкеров критически рассматривала разложенные перед ними миниатюрные порции. Милдред вела отдел кулинарных советов во «Всякой всячине», Арчи был издателем газеты. Оба отнюдь не выглядели голодными.