Последний занавес

— Все нормально, сэр. С отпечатками пальцев никаких помех не возникло. Ну как никаких — кое-кто поворчал, конечно, чего в такой семье ожидать не трудно. Мисс О. заупрямилась было, но я ее уговорил. А так, в общем, никто всерьез не возражал, хотя, судя по поведению мисс Кентиш и мисс Дездемоны Анкред, можно было подумать, что у них не отпечатки пальцев берут, а в ледяной карцер сажают. Утренним поездом приехал Бейли и, как вы и велели, занялся полученными отпечатками. На стене в башне, где жила миссис Аллейн, нашлись очень четкие следы. Они принадлежат мисс О. И на страницах книги тоже. Не только ее, много и других отпечатков. Главным образом на обложке, что и неудивительно, ведь все разглядывали книгу после того, как она обнаружилась на блюде с сыром. Я проверил письма, там все чисто. То же самое в домашней оранжерее. Масса самых разных отпечатков, ну и всякий мусор, который не успели убрать. Ленты от коробок из цветочного магазина, листья, стебли, сургуч, оберточная бумага и так далее. Я собрал все это, а ну как что-нибудь найдется. Мне удалось заглянуть в комнату мисс О. Ничего, кроме пары дешевых романов да писем от мужчин, относящихся к доанкредову периоду. И еще одно, недавнее, от какой-то молодой дамы. Я запомнил его: «Дорогая С. Тебе повезло, детка, не упусти удачу и, когда станешь леди А., не забывай старых приятелей. Как думаешь, твой ничего не может для меня сделать? Видит Бог, я не так уж зациклена на этом его Шекспире, пусть будет что-нибудь другое. Он на ночь носки снимает? Пока, Клэрри».

— И ничего от жуткого типа Седрика?

— Ни слова. Еще мы заглянули в шкаф мисс Эйбл. Там только ее отпечатки. Я разговаривал с мистером Джунипером. Он утверждает, что последняя партия той бумаги была доставлена в дом вместе с другими заказами недели две назад. Отпечатки пальцев на звонке в комнате сэра Генри принадлежат ему самому и Баркеру. Похоже, сэр Генри успел дотянуться до него, попытался надавить на кнопку и уронил ее на пол.

— Как мы и думали.

— Мистер Джунипер очень серьезно отнесся к моим вопросам. Я не пытался на него давить, но он прочел мне целую лекцию о своей пунктуальности и показал все свои записи. Он утверждает, что всегда перепроверяет свои лекарства. А в последнее время особенно тщательно. Потому что доктор Уизерс стал как-то необычно привередлив. Похоже, между ними возникла какая-то размолвка. Доктор решил, что лекарство для детей приготовлено не так, и Джунипер принял это как личное оскорбление. Говорит, наверное, сам промахнулся и, спасая лицо, старается переложить с больной головы на здоровую. Доктор якобы азартный тип, игрок, в последний раз сильно проигрался и, расстроившись, ошибся при взвешивании детей или что-то в этом роде. Но лекарство сэра Генри тут ни при чем, это его обычная микстура. К тому же мне удалось выяснить, что при изготовлении ее у аптекаря не было мышьяка, да и сейчас нет.

— Повезло мистеру Джуниперу, — сухо заметил Аллейн.

— Что приводит нас к этой банке, — продолжал Фокс, кладя рядом с ней свою большую ладонь. — Бейли занимался ею и кое-что обнаружил. Есть над чем подумать, мистер Аллейн. На стенках банки — обычные отпечатки. Некоторые принадлежат тем, кто банку нашел. Довольно слабые, но Бейли их проявил и сделал хорошие снимки. Есть там отпечатки мисс Кентиш. Кажется, она только притронулась к банке. Мисс Дездемона, видно, приподнимала ее за край. Мистер Томас Анкред более основательно брался, за бока, а потом снова притрагивался, когда вынимал из своей сумки. Мисс Генри Анкред крепко держала за дно. Повсюду отпечатки сэра Седрика, в частности, сами увидите, на крышке, когда он пытался открыть ее.

— Не очень решительно, кажется.

— Не очень, — согласился Фокс. — Наверное, боялся, что крысиная отрава попадет ему на ногти. Но дело, видите ли, в том…

— Как насчет Орринкурт?

— Ничего. Даже следов от перчаток не осталось. Банка вся покрыта пылью, и, если не считать тех мест, где были отпечатки, мы ее не трогали.

— Да, любопытно. Ладно, Фокс, коль скоро Бейли свою работу закончил, можно открывать.

Крышка была пригнана прочно, и, чтобы поднять ее, потребовались пенсовая монета и немалые усилия. Помимо всего прочего, изнутри крышку удерживало прилипшее к ней содержимое банки. Она была полна на две трети, на сероватой массе виднелись следы лопатки, с помощью которой ее пытались извлечь.

— Надо все это сфотографировать, — сказал Аллейн.

— Если наша птичка — мисс Орринкурт, банку надо показать защите, разве не так?

— Сначала пусть эксперты скажут свое слово, Фокс. Ребята Кертиса займутся ею, как только кончат текущую работу. А вы, умоляю, как говаривал Шерлок Холмс, продолжайте свой в высшей степени увлекательный рассказ.

— Да почти уж ничего и не осталось. Я заглянул еще краем глаза в комнату молодого баронета. Письма от кредиторов, от адвоката, от биржевого маклера. Его положению, я бы сказал, не позавидуешь. Я переписал имена главных заимодавцев.

— Для полицейского, не имеющего ордера на обыск, вы себя вели не особо стесняясь.

— Изабель помогла. Она очень увлеклась расследованием. Стояла на стреме в коридоре.

— Ну, с экономками вы умеете находить общий язык. Мастерская работа.

— Вчера днем я заходил к доктору Уизерсу и сказал, что вы приняли решение об эксгумации.

— И как он это воспринял?

— Почти ничего не сказал, но лицо у него приобрело какой-то странный оттенок. Можно понять. Такая публика этого не любит. Тень на профессиональную репутацию и все такое прочее. Он немного помолчал и сказал, что хотел бы присутствовать. Я ответил, что мы и без того собирались его пригласить. Я уже уходил, когда он окликнул меня: «Эй! — быстро так говорит, словно опасаясь, что делает из себя посмешище, — не надо придавать слишком большого значения тому, что наболтал вам, наверное, этот идиот Джунипер. Он просто болван». Выйдя из дома, — продолжал Фокс, — я сразу записал в блокнот эти слова, чтобы все было точно. Со мной была служанка, она вышла меня проводить.

— Вчера вечером, — заговорил Аллейн, — после того как мы собрали свою церковную десятину, Кертис спросил его, не желает ли он присутствовать на консилиуме. Уизерс согласился. Он стоит на том, что бальзамировщики использовали какой-то препарат, который вызвал выпадение волос. Мистер Мортимер, естественно, оскорблен в своих лучших чувствах профессионала.

— За это может ухватиться защита, — мрачно вымолвил Фокс.

Зазвонил телефон. Фокс снял трубку.

— Это Мортимер.

— О Господи. Поговорите с ним сами, Фокс.

— Извините, мистер Мортимер, сейчас он занят. Может быть, я могу его заменить?

В трубке послышалось какое-то кудахтанье, и Фокс с легким удивлением посмотрел на Аллейна.

— Минуту. — Он положил трубку на стол. — Не понимаю. У мистера Аллейна нет секретарши.

— В чем дело? — резко бросил Аллейн.

Фокс прикрыл ладонью мембрану.

— Он говорит, что полчаса назад им на работу позвонила ваша секретарша и попросила еще раз продиктовать химическую формулу бальзамирования. Говорил с ней его партнер, мистер Лоум. Мортимер интересуется, правильно ли он поступил.

— А что, Лоум дал формулу?

— Да.

— Идиот! — яростно бросил Аллейн. — Скажите, что это какое-то недоразумение и отделайтесь от него.

— Я все передам мистеру Аллейну, — сказал Фокс и повесил трубку. Аллейн тотчас же потянулся за ней и подвинул к себе телефонный аппарат.

— Анкретон, 2-а, — сказал он. — Срочно. Как можно быстрее. — И в ожидании, пока его соединят, повернулся к Фоксу: — Нам может понадобиться машина, Фокс. Прямо сейчас. Вызывайте. Возьмем с собой Томпсона. И еще нам нужен будет ордер на обыск.

Фокс вышел позвонить в соседний кабинет. Когда он вернулся, Аллейн говорил по телефону:

— Алло. Мисс Орринкурт, пожалуйста. Что?.. Нет дома?.. А когда вернется?.. Ясно. Тогда мисс Эйбл или Баркера… Это из Скотленд-Ярда звонят. — Он повернулся к Фоксу: — Едем. Вчера вечером она уехала в Лондон и должна вернуться к обеду. Черт! Что они там копаются в министерстве внутренних дел с этим отчетом! Он нам сейчас нужен. Немедленно! Который час?