Дело Мотапана

— Послушай, Жак, а если это… англичанин, который любит ловить крабов?

— Да! Может быть. Постой… Но ты ведь видел его вчера. Стало быть, можно предположить, что это сделали ночью.

— Наверняка, потому что вчера, осматривая корабль, водолаз не видел этого трупа.

— Да, он бы мне сказал. Впрочем, я его спрошу, как только он разденется.

— Чем больше я размышляю, тем больше убеждаюсь, что не ошибся. Я помню, как в разговоре с англичанином сказал, что этой ночью работ на яхте не будет. Стало быть, он знал, что на скале никого не встретит. Еще, я помню, он говорил, что уезжает в Англию.

— Он, наверно, и уехал. Утром.

— Нет, он сказал, что за ним должна прийти яхта.

— Он мог сказать тебе что угодно, но я готов поспорить, что он уже удрал. Это легко проверить.

— Стало быть, его друг или сообщник, который утонул, точнее, которого утопили…

— Если только не он утопил англичанина. Нам известно, что один из них избавился от своего друга.

— Зачем?

— Чтобы не делиться! Эти англичане, или те, кто выдавал себя за англичан, приехали сюда, чтобы добыть чужие миллионы. Мы их спугнули, и они поняли, что надо торопиться. Они едва успели вытащить несколько сот тысяч франков. Для людей, мечтающих о двенадцати миллионах, этого очень мало. Тогда тот, что понаглее, сказал себе: «Эти слитки должны быть моими».

— И избавился от своего друга! Мерзавец! Но удивительно, как другой, который, должно быть, был не лучше, ему поверил?

— А я догадываюсь, как все было. Англичанин предложил сообщнику воспользоваться последней возможностью, чтобы опорожнить початый сундук. Тот имел глупость согласиться. Они, вероятно, условились, что будут спускаться по очереди. Один погружался под воду, а другой качал воздух. Англичанин спустился первым и наполнил карманы, а когда пришла очередь товарища, он перерезал рукав, и тот захлебнулся. Тогда он вернулся в Порсаль, уложил украденные слитки…

— Должно быть, он прятал их в каком-нибудь подземелье старого замка.

— Будь уверен: он их увез. Он, вероятно, заранее подготовился к отъезду. Он приедет в Брест к поезду, который отходит в одиннадцать тридцать пять, и завтра утром будет уже в Париже.

— Как жаль, что в Порсале нет телеграфа!

— Что изменит телеграмма? Кому бы ты ее послал? И как опишешь этого англичанина? Ты не знаешь его имени и не можешь дать точные приметы. Да и зачем нам вмешиваться? Оставим это дело полиции.

— Надо сообщить! Кальпренед будет тебе благодарен!

— За три четверти миллиона, украденные этим негодяем? Впрочем, отправим труп на берег, и пусть им займутся местные власти.

— Прежде надо его вытащить.

— Это мы сделаем. Сначала надо посоветоваться с моим водолазом!

Водолаз явился на зов Куртомера и, не дожидаясь вопроса, сказал:

— Капитан, ваши матросы нашли за кормой лодки веревку, которая, как мне кажется, принадлежала тому несчастному. Какие канальи, должно быть, его товарищи!

— Мы его вытащим. Это его не воскресит, но по крайней мере мы узнаем, из какого он прихода.

— Боюсь, что этому приходу покровительствует дьявол.

Куртомер отдал приказание, и четыре сильных матроса мгновенно принялись тянуть за веревку. Друзья следили за ними с нетерпением, потому что им хотелось поскорее узнать, кто этот водолаз, так цинично лишенный жизни.

— Капитан, — сказал один старый матрос, стоявший позади парижан, — дядюшка Гиник выходит из порсальской бухты. Он всегда возит приезжих в Порсаль. Кажется, он везет кого-то на яхту.

— Я никого не жду, — рассеянно ответил Куртомер.

— Странно! — прошептал Дутрлез.

— А особенно странно — зигзагами — идет вон та лодка под парусами, — заметил Жак.

— В ней только один человек, если не ошибаюсь.

— И он не моряк. Одной рукой он держит руль, а другой — парус, но действует несогласованно, и, если ветер усилится, лодка опрокинется.

— Надо бы послать к нему на помощь двух матросов.

— Сначала надо вытащить труп. Идет, ребята?

— Идет, — ответили в один голос матросы, тянувшие веревку.

Через минуту утопленник появился из воды, как морской бог из своего водяного царства. Его втащили в шлюпку и положили на спину. В стекле шлема отражалось солнце, и Картомеру не было видно его лица.

— Снимите с него шлем, — велел он.

— Капитан, — прошептал один матрос, наблюдавший за лодкой, — незнакомец направляется прямо к скалам…

— Что ж, если он приехал сюда купаться, то будет иметь это удовольствие.

— Вот он, капитан! — воскликнул начальник водолазов, сняв шлем с трупа. — К счастью, он не из здешних!

— Господи, помилуй! — прошептал Куртомер. — Кажется, это негодяй Мотапан.

— Мотапан? — повторил Дутрлез. — Не может быть!

— Это точно он, — сказал Куртомер. — Смерть не до такой степени изменила его, чтобы нельзя было узнать. Посмотри на эту физиономию сатира… На эту черную бороду!..

— Да, теперь я его узнаю. Ничего не понимаю!

— А я понимаю! Барон узнал тайну графа де ля Кальпренеда и вознамерился украсть его миллионы. Он тайно устроил экспедицию в Порсаль и сыграл с тобой шутку, выдумав историю о дуэли. Довольно хитро придумано, только он выбрал себе плохого сообщника.

— Того, которого я встретил вчера!

— Скажи, Альбер, у твоего англичанина были проколоты уши?

— Да. Теперь я вспомнил.

— Если так, я его знаю. Это мошенник, которого ты видел рядом со мной на Елисейских Полях и который еще разговаривал с консьержем Мотапана.

— Ты прав… Я вспомнил. Не понимаю, как я мог забыть эту физиономию!

— Неудивительно: тогда ты не успел его рассмотреть. И если это он был в Порсале, можешь быть уверен, что он вернулся в Париж.

— Чтобы украсть драгоценности Мотапана! Он сговорится с камердинером-малайцем и…

— Пусть отправляется куда хочет! Займемся останками барона. Я отправлю тело в Порсаль, мэр составит протокол. Возможно, это преступление станет одним из самых громких уголовных дел.

— Капитан, — сказал один из матросов, указывая на суденышко, продолжавшее вилять между Зеленым островом и берегом, — эта лодка через десять минут опрокинется.

— Спустите шлюпку, ребята, бросьте ему веревку и подтяните к яхте, — велел отставной лейтенант.

— Я поплыву с ними! — воскликнул Дутрлез.

— Очень хорошо! А я вернусь на яхту. Если к нам приехали гости, я должен их принять. А ты поспеши на помощь этому дураку. Если ему не помочь, у нас скоро будет два утопленника вместо одного.

Альбер прыгнул в шлюпку, где его ждали четыре сильных гребца: он был не прочь предоставить Куртомеру возможность перевезти на скалу труп Мотапана.

Шлюпка летела по волнам. Дутрлезу оставалось только держать руль и следить за опасными маневрами неопытного мореплавателя. Этот неосторожный человек явно спешил навстречу гибели. Ветер гнал лодку на острые скалы, окружавшие Зеленый остров. Он пытался повернуть ее, но ему это не удавалось, и бедолага, по-видимому, вверил себя Божьей воле.

Случилось то, что должно было случиться: лодка наткнулась на выступающий из воды камень, разбилась и опрокинулась.

— Ах! Боже мой! — прошептал Дутрлез. — Несчастный упал в море… Гребите скорее, друзья мои.

— Если он умеет плавать, он еще может спастись, — пробормотал матрос, — хотя течение сильное.

— Я его не вижу… И все же гребите!

Они были уже метрах в десяти от лодки, которая плавала килем вверх.

— Вот он, вынырнул! Еще немного — и мы его вытащим!

Но налетевшая на скалу волна поглотила тонувшего.

— Не дадим ему погибнуть! — взволнованно воскликнул Дутрлез.

Никто не ответил. Матросы не хотели рисковать жизнью, спасая легкомысленного незнакомца. Почему он не остался на берегу, а если уж ему захотелось поплавать, то почему не отправился с дядюшкой Гиником, опытным моряком?

— Если вы боитесь, — продолжал Дутрлез, — я сам вытащу его — или утону.