Побег на Альфу Центавра (сборник)

Через три дня Майлс снова появился у нас в офисе. Букет роз для меня, бутылка дорогого коньяка для Генри. Что же касается убийцы, о его задержании мы узнали еще из утренних газет. Им оказался молодой человек, два раза в неделю навещавший свою тетушку, одиноко проживавшую в том самом многоэтажном доме. Убийца во всем сознался. Как-то раз, забавляясь с тетушкиной подзорной трубой, он увидел художника за работой и даже смог разглядеть некоторые детали картины. Справившись о нем и выяснив, что речь идет об очень дорогом художнике, молодой человек задумал и осуществил столь дерзкий план. Он рассчитывал, что ему удастся замести следы. Картину же надеялся сбыть коллекционерам, когда страсти поулягутся.

– Если бы не вы, мистер Тамон... – произнес инспектор, чем доставил большое удовольствие, прежде всего, мне. Не уверена, что и Генри услышал эту фразу.

Когда я выслушала рассказ Николь, я поняла, одну интересную вещь. Именно Генри Тамон использовал для решения этой загадки воображение, как основной инструмент. Его логика лишь помогала ему анализировать и проверять те версии, которые предлагало его воображение и отсекать все лишнее и несущественное. Его слепота не мешала ему чувствовать то, что другие видели, но она обостряла его умение видеть то, что может оказаться недоступным взору зрячего. Мне вот не хватило воображения представить себе как садовник, работая в саду, время от времени бросал взгляд на художника. Действительно, ведь ему приходилось часто заниматься чем-то довольно скучным, и созерцание работы Мендеса несколько разнообразило эти занятия. Возможно, он специально и не рассматривал картину, над которой работал художник, но, когда его спросили, он легко воспроизвел в памяти то, что видел не один раз. Еще я поняла, что в условиях реального расследования я, возможно, не так быстро догадалась бы, что картину подменили, впрочем, скорее всего, проблема была в том, что полиция сразу отказалась от версии убийства ради ограбления, иначе, подмена была бы разоблачена в первый же день. Стоило только на это неоконченное полотно взглянуть кому-то, кто был знаком с творчеством Мендеса. Но все внимание было поглощено поиском других мотивов. Николь уже знала разгадку, поэтому невольно подсказала мне своей пренебрежительной интонацией, что картина, которую она видела в доме Мигеля Мендеса, была всего лишь фальшивкой. Дальше мне было уже легче понять, что произошло.

Письмо

Игра нас необыкновенно увлекла. Время бежало незаметно, и нам совсем не хотелось спать. Как я и ожидала, мне тоже пришлось выступить в роли рассказчика и невольного экзаменатора.

– А теперь твоя очередь загадать мне загадку, – заявила Николь, – впрочем, это не совсем то же самое, ведь я не детектив и даже не аналитик, коим себя считает Генри, но все равно хочу попробовать себя в этой роли. Мне очень понравилась наша игра.

– Хорошо, – согласилась я, – мне как раз вспомнился случай из моей практики, любопытный и не совсем стандартный.

– Там тоже было убийство? – спросила меня моя подруга и в данный момент, можно сказать, коллега.

– Поверь мне, – уклонилась я от прямого ответа, – история выглядела достаточно нелепо, чтобы представить ее тебе в качестве детективной загадки.

– Ты меня заинтриговала, и я хочу услышать о том, что же случилось!

Ты знаешь, кто такая Анна Крамм, – я сделала паузу, ожидая реакцию на это очень известное имя, – или в Америке не слишком интересуются нашими знаменитостями?

– Нет, почему же... Я, конечно, почти не читаю ваших газет, но у меня есть друзья журналисты... – дала понять моя подруга, что кое-что припоминает.

– Понимаю... Значит, ты слышала о ней и Стиве Кроуне? – высказала я предположение и оказалась права.

– Ты хочешь спросить, знаю ли я, что она жена Стива Кроуна? – уточнила Николь.

– Тогда, когда это все случилось, она была еще его невестой, – усмехнулась я, – а женой могла так и не стать, если бы мне не удалось распутать странную загадку одного глупого письма, однако поставившего бедную Анну в ужасно нелепое положение. Ведь, если бы не это письмо, она попросту могла бы обратиться в полицию.

– Письмо? – удивилась Николь.

– Именно письмо! – решительно подтвердила я, – оно поставило госпожу Крамм в совершенно идиотское положение!

– Расскажи-ка мне все сначала и по порядку, а то ты говоришь сплошными загадками, впрочем, ты умеешь закручивать интригу, – то ли упрекнула, то ли похвалила меня подруга.

– В чем и вся прелесть нашей игры, разве не так? – улыбнулась я, и продолжила свой рассказ, уже более четко излагая факты, – Анна пришла ко мне тогда, когда уже не очень была уверена в том, что станет женой господина Кроуна.

– Они передумали? Или, быть может, он отказался от своего слова? – не удержалась от вопросов Николь.

– Ну, что касается ее, то до этого момента она вовсе не собиралась вносить никакие изменения в свои планы, а вот что произошло с ее женихом, она хотела бы знать, собственно, за этим она ко мне и пришла, – объяснила я.

– Так, это уже становится интересным, рассказывай дальше, – в нашей игре появился азарт, причем и у меня и моей подруги.

– Итак, Анна мне рассказала, что накануне вечером ее Стив должен был заехать за ней, чтобы отправится на небольшую вечеринку в доме его брата. Она ждала Кроуна до полуночи, но он так и не появился. Телефон его не отвечал. Анна позвонила туда, куда они собирались, там Стива тоже не было. До самого утра девушка предпринимала попытки выяснить самостоятельно, что же произошло. У нее был знакомый полицейский, он тогда уже был на пенсии, но иногда... не подумай ничего плохого, он просто дружил с отцом Анны, когда тот был жив. Господин Крамм тоже был полицейским. Вот этот человек, используя свои дружеские связи, и пытался ей помочь. Все, что им удалось выяснить: Стив выехал из своего гаража примерно в восемь часов вечера...на спортивном автомобиле, который он действительно предпочитал, когда отправлялся за город. Вот и все. Куда он поехал? Где находился в тот момент? На эти вопросы они рано утром еще не знали ответа.

– А что случилось утром? – в голосе Николь я почувствовала некоторое напряжение.

– Потом пришло это письмо... – объяснила я

– По почте? – это был уже вполне деловой вопрос.

– Да, обычной почтой, и это тоже странно! – воскликнула я, чтобы усилить впечатление от закручиваемой мною интриги.

– Почему это-то странно? – удивилась Николь.

– Ну... Иногда они писали друг другу, но... пользовались электронной почтой.

– Понимаю. А...? Впрочем, я сначала хотела бы знать, что было в этом письме, и лучше бы увидеть его.

– Да, разумеется, но сейчас у меня его, к сожалению, нет. Письмо было действительно интересным, впрочем, я ожидала, что будет нечто в этом роде... Не стану утверждать, что запомнила его наизусть, но, думаю, что не слишком ошибусь, излагая сейчас тебе его содержание. Оно было примерно таким: