Смерть в редакции (ЛП)

Вульф откинулся на спинку кресла, глаза его превратились в щелки, а уголок рта немного дрогнул. О'кей, подумал я, радуйся, злорадствуй, но только расскажи.

Он так и сделал. После рассказа, как всегда бывает в таких случаях, все стало совершенно ясным.

Когда Вульф удалился в оранжерею, я начал готовить кабинет к вечернему собранию. Мою деятельность дважды прерывали телефонные звонки. В одном случае это был телевизионный репортер, интересующийся гипотезой Вульфа об убийстве: парень хотел узнать, нет ли чего-нибудь новенького. Я ответил, что нет, представляя при этом, как он прореагирует, увидев статью Лона в завтрашнем дневном выпуске «Газетт».

Я закончил подготовку помещения только после ужина, да и то с помощью Фрица. Пока Вульф читал, не обращая на нас внимания, мы расставили кресла, принесли дополнительные стулья из столовой и разместили их исходя из предположения, что все приглашенные явятся. Фриц прикатил из столовой большую сервировочную тележку, на которой мы устроили бар, укомплектованный джином, водкой, тремя видами виски, шерри и графинами красного и белого вина. Мы, как обычно, поспорили о том, когда надо подавать красное вино, и, не придя к согласию, добавили еще и бутылочку розового, на всякий случай.

В восемь тридцать у дверей раздался звонок. Я прошел в прихожую и впустил Лона. В кабинете он сразу же опустился в кресло из красной кожи.

— Вы не возражаете, если вам придется наблюдать за событиями через отверстие в этой картине? — спросил Вульф.

Лон кивнул. Я знал, что он сгорает от желания спросить, за чем именно ему придется наблюдать, но, зная характер Вульфа, понимает, что ответа не получит.

Здесь самое время внести пояснения касательно картины. Справа от входа в кабинет на стене висит живописное изображение водопада. Оно было изготовлено много лет назад по специальному заказу Вульфа. В холсте в соответствии с его указаниями было проделано отверстие, которое практически невозможно заметить. Со стороны прихожей в стене имеется панель, укрепленная на петлях. Откиньте панель, и перед вами откроется обратная сторона картины. Но интересовать вас должен вовсе не холст, вам нужна дырочка в этом холсте, дырочка, расположенная на уровне глаз человека моего роста, который, как вам известно, составляет пять футов одиннадцать дюймов. Если вы прильнете глазом к указанному отверстию, то сможете увидеть весь кабинет, и не только увидеть, но и услышать, о чем там говорят. Именно с этого места Лон должен был наблюдать за действом.

В восемь сорок пять снова раздался звонок, возвещавший о прибытии первого актера нашей труппы. Вульф и Лон поднялись и проследовали в кухню, чтобы дождаться момента, когда все участники спектакля займут свои места. Я предложил Лону выпить, но он ответил:

— Спасибо, нет. Во время работы не употребляю. Позже разрешаю тебе повторить свое предложение.

Через одностороннее стекло я увидел Одри Макларен. Она была одета в костюм ручной работы под цвет глаз, потрясающей красоты лицо выражало растерянность.

— Входите, — произнес я, отступая в сторону, наповал сраженный тем, что она, видимо, по праву считает своей самой обворожительной улыбкой.

— Я, наверное, первая?

— Ну конечно, — ответил я, следуя за ней в кабинет и восхищаясь на ходу покроем ее костюма. В кабинете я усадил ее в красное кожаное кресло, которое, наверное, еще хранило тепло Лона.

— А где же мистер Вульф? — спросила она. Улыбку вновь сменила растерянность.

— Он готовится к эффектному выходу. Вы не увидите его до тех пор, пока все игроки не займут свои места.

— А этими игроками являются?..

Я перечислил приглашенных, включая Кремера со Стеббинсом, и поинтересовался, не желает ли она выпить. Одри отрицательно покачала головой, и в этот момент снова прозвучал звонок.

На сей раз это были инспектор Кремер и сержант Стеббинс. Я распахнул дверь. Угрюмо кивнув, они промаршировали в кабинет, где я представил их Одри. Та, повернувшись вполоборота, приветствовала их легким наклоном головы. Кремер и Стеббинс, облаченные в темно-синие костюмы, по элегантности напоминающие одежды русских шпионов из кино, оккупировали два стула в третьем ряду — места, которые они обычно занимают в подобных случаях.

Когда звонок прозвонил в третий раз, к дверям помочь гостям снять пальто вышел Фриц. Это оказалась вся четверка Хаверхиллов. Скотт и Дэвид уже успели поцапаться у дверей и были изрядно раздражены.

— Гудвин, мы пришли только потому, что, по словам Карла, Вульф намерен опубликовать в «Таймс» какое-то дурацкое заявление, — громогласно объявил Скотт. — Поверьте, это единственная причина нашего здесь появления.

Дэвид поддержал эти слова сердитым сопением: Донна промолчала, но и у нее был весьма суровый вид. Кэролайн была великолепна в своем ярко-красном наряде. Даже если ничего не произойдет, этот вечер уже поставил рекорд по числу красивых дам, одновременно появившихся в нашем доме. Фриц весь извелся: он был уверен в том, что женщины появляются здесь только с одной целью — совратить Вульфа.

Я проводил всех в кабинет, и звонок прозвенел в очередной раз. Фриц впустил Бишопа и Дина, которые молча проследовали к месту сбора.

Мне пришлось дирижировать рассадкой. Дэвид получил место в первом ряду рядом с Одри, с другой стороны от него села Кэролайн. Последнее свободное моего в первом ряду было зарезервировано для Макларена. Во втором ряду в центре я усадил Скотта и Донну. Они, как Дэвид и Кэролайн, оглянулись на Кремера и Стеббинса, но при этом никто из них не произнес ни слова. Все они поглядывали на Одри, что было вполне объяснимо, так как ни один из них не встречал ее ранее. Я хотел было их познакомить, но тут же одумался, решив предоставить эту привилегию Вульфу.

Дину я указал на место рядом с моим столом, а Бишопа пригласил занять стул в противоположном конце ряда. Бишоп кивнул всему ассортименту Хаверхиллов, и они ответили ему тем же. Дин же принялся ломать свою обычную комедию:

— А где же Вульф? И кого мы еще ждем? — Он указал на пустующий стул.

Я начал отвечать, но у дверей раздался звонок. До этого момента я так и не был уверен, появится ли у нас Макларен. Я отправился к дверям и приветствовал гостя имитацией улыбки, на которую получил адекватный ответ.

— Я не намерен долго здесь торчать, — объявил он, стягивая плащ и небрежно бросая его на крючок вешалки.

Когда мы вошли в кабинет, поднялся недовольный гул, и никто не обратил внимания на то, как я, обойдя стол Вульфа, нажал на кнопку звонка под крышкой.

— Что он здесь делает? — визгливом голосом поинтересовался Дин и, переведя дыхание, продолжил: — Никто не говорил, что этот тип будет с нами. Я не желаю находиться в одном помещении с…

— Эллиот, — вмешался Бишоп, — держите себя в руках.

Дин внял увещеванию Бишопа и опустился на стул, потешно шевеля усами.

— Мне доводилось слышать об этих спектаклях, — подал голос Дэвид. Он уже успел налить себе выпивку. — Говорят, они бывают забавны. Но позвольте сказать, что я пришел сюда не ради забавы.

— Но я вовсе не настроен вас забавлять, — произнес Вульф, появляясь в проеме двери. Ему пришлось пробираться к своему столу вдоль стены, так как центр комнаты был уставлен стульями. Усевшись, Вульф сказал, величественно указав на импровизированный бар:

— Я предпочитаю пиво. Кто из присутствующих желает выпить?

— А я предпочту остаться трезвым, — заявил Макларен с ледяной улыбкой.

Его слова были встречены одобрительным бормотанием и кивками. Дэвид мрачно посмотрел на свой бокал с бурбоном. Да… наши гости, похоже, не рвались вступить друг с другом в приятельские отношения.

— Не желаете? — переспросил Вульф. — Прекрасно. Арчи, вы успели представить всех?

— Все знакомы. Не проставлен лишь наш клиент.

Вульф возложил руки на стол перед собой.

— Даму, сидящую справа от меня в первом ряду, зовут Одри Макларен, сказал он, обводя взглядом лица сидящих перед ним людей, — и она является моим» клиентом.