Загадочная птица

Банкс кивнул:

— Да. Вы правы. Даже если…

— Эта экспедиция не будет длительной. Я понимаю, у вас есть дела в Лондоне, требующие внимания. Так что всего на несколько месяцев.

— Вы можете что-нибудь предложить?

— Для короткой экспедиции Исландия — место не хуже любого другого. Этот остров требует серьезного изучения, и туда можно сравнительно быстро добраться. Весьма подходящий объект.

Банкс снова отвернулся к окну.

— Когда мы могли бы отправиться?

— Чем скорее, тем лучше. В Исландии зима наступает рано.

Банкс начал размышлять. Его письмо достигнет Мадейры, наверное, дней через двадцать. Мисс Браун придется сразу отправляться обратно в Англию. Значит, еще двадцать дней. Он должен встретить ее. Должен, или никогда больше не посмеет посмотреть ей в глаза.

— Через два месяца, — произнес Банкс.

— Нет. У нас все готово. Если мы прождем два месяца, то не отправимся вовсе. В группе есть люди, которые отказались от возможности, представляющейся раз в жизни. Ради вас. Вы им обязаны, Джозеф.

Эти слова заставили Банкса поморщиться.

— Кроме того, — продолжил Соландер, — подобная медлительность будет дурно пахнуть. Вы должны избежать пересудов любой ценой. Если мы отплывем в ближайшие дни, то сумеем вернуться через три месяца. Какое бы дело ни подвигало вас на нерешительность, месяц оно подождать может. Иначе вы потеряете друзей. Для вас это вопрос чести.

Банкс слушал, прикрыв глаза. Проходили секунды, Соландер собрался снова заговорить, и тут Банкс открыл глаза.

— Вопрос чести? Это будет флаг, под которым я поплыву? Очень хорошо. Я благодарен вам за заботу. Все, что вы сказали, правда. Дайте знать, что от меня нужно для отправки экспедиции.

Соландер поспешно удалился, прежде чем терзающие мучения не заставили Банкса передумать.

Ужин у миссис Дрейк подавали в прямоугольной столовой, оклеенной зелеными обоями, с бледными английскими гравюрами на стенах. В первый же вечер хозяйка представила нового постояльца двум другим англичанам. Они собрались за столом, когда за окнами еще бушевала жара. Было достаточно светло, чтобы хорошо рассмотреть друг друга. Мистер Данивант, шумный румяный мужчина за пятьдесят, торговец вином из Бристоля, имевший интересы на Мадейре, говорил больше, чем слушал. И не проявил чрезмерного любопытства к вновь прибывшему. Второй постоялец, мистер Маддокс, был много моложе. Худощавый, красивый, с пытливыми глазами. Эти глаза подолгу задерживались на новом знакомом.

— Добро пожаловать на Мадейру, мистер Бернетт, — промолвил он с легкой улыбкой. — Я понял, вы ботаник.

— Любитель, сэр. Я приехал порисовать образцы островной растительности.

— Странно, откуда у вас появилась склонность к этому, — прервал его мистер Данивант. — Многие молодые люди интересуются подобными вещами, но я не вижу в этом никакой пользы.

Мистер Маддокс вежливо улыбнулся.

— Но вина, которые вы продаете, сэр, разве для их успешного культивирования не требуются знания?

— О да. Я бы сказал, изрядные. Тут есть польза, и пусть изучают, я не против. Но зачем копаться во всем, что растет на поле, в лесу, без разбора? Какая от этого польза человеческому прогрессу, а, мистер Бернетт?

За нее поспешил ответить мистер Маддокс:

— А разве успехи медицины не результат вот такого копания без разбора, сэр?

Данивант задумался, набив рот хлебом.

— Вы правы.

Пока он прожевывал пищу, Маддокс воспользовался возможностью обратиться к новому гостю:

— Миссис Дрейк сообщила, что вы собираетесь присоединиться к группе мистера Банкса и отправиться на корабле капитана Кука к южным морям. Это правда, мистер Бернетт?

— Таково мое намерение, сэр.

Маддокс вскинул брови:

— Признаюсь, я в известной мере удивлен. Мой кузен — приятель Банкса, и он говорил, что вся группа собрана в Лондоне. Может, вы замените кого-то?

Она почувствовала, что краснеет.

— Мне следовало выразиться иначе, мистер Маддокс. В том смысле, что намерение следует толковать как надежду. Я плохо знаком с мистером Банксом, но все же собираюсь предложить свои услуги, когда он прибудет на Мадейру.

Маддокс помолчал, затем произнес уже беззаботным тоном:

— Понимаю. Миссис Дрейк, наверное, ошиблась. Она сказала, что вы хороший друг мистера Банкса. Я удивился, поскольку часто бывал в его обществе и никогда вас не встречал. Впрочем, это не имеет значения.

— Боюсь, она ошиблась. Я едва знаком с этим джентльменом. Просто однажды он проявил доброту и похвалил мои работы.

Данивант усмехнулся:

— Я слышал, этот парень — дамский угодник. Надеюсь, никто из вас не составлял ему компанию?

Его хриплый смех дал ей время прийти в себя. Продолжить разговор помешала миссис Дрейк, засуетившаяся с тремя служанками со сменой блюд. Данивант, довольный своей шуткой, разразился серией анекдотов про леность островитян. Когда он замолчал, чтобы налить себе бокал мальвазии, наступила темнота и на столе зажгли свечи. Теплый ветер из окна порой достигал стола и заставлял трепетать пламя. Маддокс обратился к мисс Браун:

— Мистер Бернетт, вы договорились с мальчиком, который служит у миссис Дрейк, чтобы он сопровождал вас завтра на холмы?

— Да, сэр. Уверен, со временем мне проводник не понадобится.

— Может, мы там встретимся. Я здесь, на острове, назначен присматривать за некоторыми делами своего отца, но, признаюсь, ленив. Иногда отцовским делам предпочитаю прогулки на холмы.

— Видимо, — ответила она, делая в уме пометку отойти подальше и выше.

— Этот было бы замечательно, — тихо проговорил он. — Я бы очень хотел посмотреть, как вы рисуете.

Опять появилась миссис Дрейк со служанками, принесли последнее блюдо. В эту ночь мисс Браун спала крепко и проснулась с ощущением смутной тревоги.

Подготовка к экспедиции в Исландию шла полным ходом. В основном работами руководил Соландер. Он зафрахтовал корабль «Сэр Лоуренс», вел все переговоры, маршрут разработали почти без ведома Банкса. Началась погрузка, а он смотрел на календарь и ждал, надеясь на прибытие мисс Браун. Случайных взрывов энергии было достаточно, чтобы убедить общество в том, что его энтузиазм исследователя не иссяк. И в письмах он также стремился это продемонстрировать. Но для близких Банкс по-прежнему оставался потерпевшим поражение и потерявшим цель.

В те дни он впервые осознал, что такое ждать. Мысленно следовал за своим письмом на Мадейру, молил о попутном ветре, чтобы она поскорее возвратилась. Если море было спокойное, то письмо должно находиться сейчас у нее. Вероятно, она получит его завтра. В крайнем случае послезавтра. Банкс пытался представить ее лицо, когда она сломает печать и прочтет написанные им слова. Что подумает о нем? Сможет ли его уважать, когда он так ее подвел? Отплытие в Исландию до ее возвращения лишь усугубит его грех в сотни раз. Он жаждал, чтобы мисс Браун прибыла в Лондон до отплытия экспедиции, и вместе с тем охотно цеплялся за возможность сбежать.

Вместо того чтобы сосредоточенно продумывать этапы экспедиции, Банкс проводил время в клубах со старыми друзьями. Соландер, прибыв с очередным визитом, не застал Банкса дома. Сказали, что он не появлялся с прошлого вечера. Только к ночи два дюжих ливрейных лакея внесли бесчувственного Банкса в дом. Впервые за несколько недель ему было все безразлично.

Остров Мадейра не переставал изумлять ее. Мисс Браун поднималась на рассвете, покидала виллу, уходила к холмам. Первые два дня ей показывал дорогу мальчик-слуга, потом она освоилась и выбрала собственный маршрут среди зарослей манго и бананов. Делала наброски диковинных листьев и цветов, затем откладывала рисование и устраивалась в тени, любовалась морем, ела то, что принесла с собой. Когда солнце поднималось высоко, мисс Браун ложилась на траву вздремнуть, убаюканная крепкими ароматами и позваниванием колокольцев на шеях коз, сонно пасущихся на склонах холмов.