Замок "Мертвая голова"

Угасающее пламя свечи взвилось и потухло. В комнате стоял тяжелый запах сгоревшей свечи. Герцогиня сидела, обхватив подбородок дряблыми руками, по-прежнему держа в пальцах сигару. Я погрузился в призрачный мир в темноте под плывущими звездами. Перед глазами у меня стоял образ Малеже, несущего тело охранника на спине. Тяжелое дыхание герцогини замедлилось. В комнате воцарился покой. Такое чувство бывает, когда выплачешься. Наконец-то фантастическое судно встало на якорь, тихо зажурчали таинственные воды, а колонны из черного дерева, словно служившие ему рангоутом, казалось, перестали гнуться и скрипеть. В темноте я не мог видеть лица герцогини, а видел лишь седые волосы на склоненной голове.

– Вы в безопасности, – прозвучал голос Банколена, внезапно ставший резким. – Быстро возьмите себя в руки! Не падайте духом, мисс Элисон! Кто-то идет!

Таинственная вода взбаламутилась, словно в нее бросили камень. Банколен вскочил на ноги. Я слышал, как он шарит рукой. Поспешно чиркнув спичкой, знаменитый детектив нашел на столе свежую пачку свечей. К тому времени, как дверь открылась, он успел вставить их в канделябр на столе рядом с креслом, где сидела герцогиня, и теперь зажигал их. Я мельком взглянул на старушку. Она издала глубокий вздох, выпятив нижнюю губу и пристально посмотрев на меня.

– Вот так, дружок! – пророкотала она. – Боже мой! Неужели никому не интересно сыграть в покер? Привет, Салли! Проходите! Хотите сыграть в покер?

Салли Рейн медленно появилась при свете свечей. Она выглядела усталой. Ее зеленое платье было измято и залито вином, и она пугливо оглядывалась по сторонам.

– Что ж, можно, – без всякого энтузиазма произнесла девушка.

Издав восторженный возглас, Агата Элисон тут же прикусила губу.

– Что-то не так, дорогая? Ваш молодой человек? Вы мне расскажете? Может быть, игра в покер пойдет вам на пользу?

– Вам не понять, – мрачно ответила Салли. – Не обращайте внимания.

– Дайте девочке выпить! – распорядилась герцогиня. – Дружочек, налейте перно на четыре хороших глотка и немного сельтерской с лимоном. Вот так. Освободите стол. Я хочу отомстить Дьявольскому Лицу! Где же все?

– Барон фон Арнхайм, – ответила девушка, – дает интервью. Полагаю, наш друг Левассер нашел антикварную скрипку и сейчас пребывает в экстазе. Изабель и Данс… Словом, все заняты. Ради бога, – пронзительно воскликнула Салли, – дайте мне карты… дайте мне выпить… все, что угодно! Я хочу напиться! Ах, черт! Левассер снова играет на скрипке…

Она побежала и захлопнула дверь, но музыка все равно доносилась откуда-то снизу. Герцогиня выпрямилась в кресле за столом со свечами. Она тасовала карты, ни одну не уронив.

– У меня есть фишки, – сообщила герцогиня. – Принесите мне их, а также запасную колоду и сигары. Никогда не знаешь, когда они понадобятся. Дорогая, дорогая, успокойтесь!

Когда я поставил на стол четыре наполненных бокала, старая леди просияла. Салли Рейн злобно отодвинула кресло. Снизу доносилась бессвязная мелодия – странная, забытая, печальная песня, от которой у меня почему-то слезы навернулись на глаза. Отчаянно сдерживаемые силы бушевали в этой комнате! Мелодия лишь слегка, холодно, но настойчиво касалась их. Банколен отодвинул свое кресло, а герцогиня разложила перед нами фишки. Ощущая пустоту в груди, я сел.

– Я сдаю первая! – заявила герцогиня. – Сдающий назначает ставки. Банк или лучше открыть…

– Что это за мелодия? – спросила Салли, остановившись с поднятой рукой. – Я слышала ее раньше! Она…

– Не знаю, дорогая, – любезно ответила герцогиня, продолжая сдавать. – Эй! Проснитесь! Вы слышите меня? Банк или открываете? Гмм.

– Вам легко говорить, – огрызнулась девушка. – Вы не знаете! Хотела бы я принадлежать к вашему поколению. Спокойные, незатейливые чувства середины Викторианской эпохи и приятная упорядоченная жизнь! Уф! Дайте мне сигарету! Я…

– Я открою! – Банколен подтолкнул к середине стола белую фишку. Веки его были полузакрыты, свет свечей падал на седые виски и причудливой формы рот под маленькими усиками над острой бородкой.

Тихо играла скрипка.

– Эта мелодия, – пояснил я, разглядывая двух королей у себя в руке, – называется «Юмореской». Я тоже пропускаю этот кон.

– А я остаюсь! – Салли хлопнула по столу белой фишкой. – Вас никогда ничего не волнует, герцогиня! Чтобы понять вас со своей точки зрения… Но это другое дело, другие времена. Молодые джентльмены более легко относятся к таким вещам, чем при старой, доброй Виктории. Вы меня поняли?

– Вполне. – Герцогиня сделала хороший глоток перно. – Ну, я мимо! Карты, леди и джентльмены?