Трагедия Икс

Трамвай двигался в направлении Девятой авеню. Ливень за окнами усиливался.

Сунув руку в карман, Лонгстрит нащупал футляр для очков. Внезапно выругавшись, он вытащил из кармана руку с серебряным футляром.

— В чем дело, Харл? — спросила Черри.

Лонгстрит обследовал свою левую руку — ладонь и пальцы кровоточили в нескольких местах. Его глаза блуждали, массивное лицо подергивалось, дыхание с трудом вырывалось изо рта.

— Должно быть, чем-то порезался, — отозвался он.

Вагон дернулся и остановился — люди начали валиться вперед. Лонгстрит инстинктивно ухватился левой рукой за петлю, а Черри протянула ему правую руку для поддержки. Трамвай проехал еще несколько футов. Промокнув кровоточащую руку носовым платком, Лонгстрит спрятал его в карман брюк, вынул из футляра очки, засунул футляр в карман и попытался развернуть сложенную газету, которую держал под мышкой. Все его движения были неуверенными, как будто он находился в тумане.

Трамвай остановился на Девятой авеню. Толпа снаружи начала колотить в закрытые двери, но кондуктор покачал головой, и вагон пополз дальше.

Внезапно Лонгстрит отпустил петлю, уронил газету, прикоснулся ко лбу и застонал, как от сильной боли. Черри Браун, не выпуская его правую руку, повернулась, словно собираясь позвать на помощь.

Теперь трамвай находился между Девятой и Десятой авеню, с трудом двигаясь в потоке транспорта.

Лонгстрит конвульсивно дернулся, выпучил глаза, как испуганный ребенок, и рухнул на колени молодой женщины, сидящей впереди него.

Коренастый мужчина средних лет, стоящий слева от Лонгстрита и разговаривающий с сидящей женщиной — сильно нарумяненной хорошенькой брюнеткой, — дернул Лонгстрита за руку.

— Немедленно поднимайтесь! Где вы, по-вашему, находитесь? — сердито рявкнул он.

Но Лонгстрит соскользнул с колен молодой женщины на пол вагона. Черри закричала.

На какой-то миг воцарилось молчание, затем компания Лонгстрита стала протискиваться к месту происшествия.

— Что случилось?

— Лонгстрит упал.

— Он пьян?

— Держите ее — она сейчас свалится в обморок.

Майкл Коллинз подхватил пошатнувшуюся актрису.

Нарумяненная брюнетка и ее коренастый спутник испуганно молчали. Девушка вскочила с сиденья, схватила мужчину за руку и с ужасом уставилась на Лонгстрита.

— Почему никто ничего не делает? — взвизгнула она. — Посмотрите на его глаза! Он… он… — Она вздрогнула и зарылась лицом в пиджак своего спутника.

Де Витт стоял неподвижно, стиснув маленькие кулаки. Эйхерн и Кристофер Лорд подняли тяжелое тело Лонгстрита и втащили его на сиденье, освобожденное девушкой. Пожилой итальянец быстро встал и помог уложить тело на сиденье. Глаза Лонгстрита были неподвижны, рот приоткрыт, с губ стекала пена.

Шум распространился по всему вагону. Послышался властный окрик, и толпа расступилась достаточно, чтобы пропустить широкоплечего полицейского с сержантскими нашивками на рукаве, который ехал на передней площадке рядом с вагоновожатым. Трамвай остановился, и вагоновожатый с кондуктором поспешили к месту происшествия.

Сержант грубо растолкал группу Лонгстрита и склонился над телом, которое снова дернулось и осталось неподвижным. Полицейский выпрямился.

— Он мертв.

Его взгляд устремился на левую руку Лонгстрита. На ладони и пальцах виднелись засохшие струйки крови, стекавшие из крошечных колотых ранок, кожа вокруг которых слегка распухла.

— Похоже на убийство. Ну-ка, отойдите подальше.

Сержант с подозрением разглядывал членов группы. Они сгрудились вместе, словно ища друг у друга защиты.

— Пусть никто не выходит из вагона, понятно? — рявкнул сержант. — Эй, вы! — Он подозвал вагоновожатого. — Не двигайте трамвай ни на фут. Возвращайтесь на свое место, но держите окна и двери закрытыми, ясно? — Вагоновожатый скрылся. — Эй, кондуктор! — окликнул сержант. — Бегите на угол Десятой авеню и скажите регулировщику, чтобы он позвонил в местный участок и велел им сообщить о случившемся инспектору Тамму в Главное полицейское управление… Нет, я сам вас выпущу. Не хочу, чтобы кто-нибудь ускользнул через открытую дверь.

Сержант проводил кондуктора к задней площадке, открыл рычагом двойные двери и закрыл их, как только кондуктор шагнул в дождь и побежал в сторону Десятой авеню.

— Следите, чтобы никто не прикасался к этим дверям, — обратился сержант к высокому и крепкому пассажиру на площадке. Тот кивнул, и сержант вернулся к телу Лонгстрита.

Позади трамвая гудели автомобили, и слышалась громкая ругань. Испуганные пассажиры видели людей снаружи, прижимавших лица к запотевшим окнам.

— Эй, сержант! — крикнул высокий мужчина. — Коп хочет войти!

— Одну минуту! — Сержант снова подошел к площадке и впустил регулировщика, который отдал честь и сказал:

— Я дежурю на Девятой авеню. Что случилось, сержант? Нужна помощь?

— Похоже, здесь кое-кого замочили. — Сержант закрыл двери. — Думаю, вы мне понадобитесь. Я уже послал человека позвонить в участок и сообщить инспектору Тамму. Идите к передней двери и следите, чтобы никто не входил и не выходил.

Они вместе двинулись вперед — регулировщик расталкивал пассажиров, пробираясь к передней площадке.

Сержант остановился возле тела Лонгстрита и огляделся вокруг.

— Ну, кто первый? — осведомился он. — Кто занимал эти сиденья? — Молодая женщина и пожилой итальянец заговорили одновременно. — Давайте по очереди. Как ваше имя?

— Эмили Джуэтт, — ответила девушка. — Я стенографистка и возвращаюсь домой с работы. Этот человек свалился мне на колени. Я встала и уступила ему место.

— Как насчет вас, Муссолини?

— Меня зовут Антонио Фонтана. Я ничего не видел. Этот человек упал, и я встал, чтобы освободить для него место, — ответил итальянец.

— Этот человек стоял рядом с вами?

Де Витт протиснулся вперед. Он был абсолютно спокоен.

— Я объясню вам, что произошло, сержант. Это Харли Лонгстрит, мой деловой партнер. Мы направлялись на вечеринку…

— Значит, на вечеринку? — Сержант окинул группу угрюмым взглядом. — Ничего себе вечеринка. Приятная и дружеская. Лучше поберегите дыхание, мистер. Расскажете все инспектору Тамму. Вот идет кондуктор с еще одним копом.

Он поспешил к задней площадке. Кондуктор, с козырька фуражки которого стекала вода, стучал в задние двери. Рядом с ним стоял полицейский. Сержант открыл двери и, впустив кондуктора и полицейского, тут же закрыл их снова.

Полицейский прикоснулся к фуражке:

— Моя фамилия Морроу. Я дежурю на Десятой авеню.

— О'кей. Я сержант Даффи из 18-го участка, — ворчливо представился сержант. — Вы позвонили в управление?

— Да, и в участок гоже. Инспектор Тамм и местные детективы будут здесь с минуты на минуту. Инспектор сказал, чтобы трамвай отвели в парк Зеленых линий на углу Сорок второй улицы и Двенадцатой авеню. Он встретит вас там. Велел не трогать тело. Я также вызвал скорую.

— Она уже не понадобится. Оставайтесь у этой двери, Морроу, и никого не выпускайте.

Даффи повернулся к высокому мужчине на задней площадке:

— Кто-нибудь пытался выйти? Дверь открывали?

— Нет. — Это подтвердил хор других пассажиров.

Даффи направился к передней площадке.

— Вагоновожатый, отведите трамвай в парк Зеленых линий.

— Это не наш парк, сержант, — отозвался вагоновожатый — молодой краснолицый ирландец. — Наша компания «Трамвайные линии Третьей авеню». Мы не…

— Делайте что вам говорят, — с отвращением прервал сержант Даффи и повернулся к регулировщику с Девятой авеню: — Расчистите путь свистком… как вас там?

— Ситтенфилд, жетон номер 8638.

— Вы отвечаете за эту дверь, Ситтенфилд. Кто-нибудь пробовал выйти?

— Нет, сержант.

— Вагоновожатый, кто-нибудь пытался выйти до прихода Ситтенфилда?

— Нет.

— Ладно. Поехали.

Он вернулся к телу, и вагон двинулся вперед. Черри Браун тихо стонала; Поллукс гладил ее руку; де Витт с мрачным видом стоял над телом Лонгстрита, как на страже.