Загадка Мистери Майл

Проходили минуты, а он оставался неподвижным, слепо глядя перед собой. Тишина была непереносимой. Затем в темноте за лучом света что-то двинулось. Он мгновенно выпрямился, прислушиваясь.

Сначала он подумал, что услышал движение какой-то птицы на солончаках или чавканье грязи, но звук повторился, теперь уже ближе и более четко — шаги по траве.

Кэмпион засунул книгу в карман пиджака. Он сидел молча, выжидая.

Кто-то поднимался по деревянной лестнице: он слышал скрип старого дерева под весом грузного тела.

В следующий момент кто-то снял фонарь с крючка и в дверях появилось очертание человеческой фигуры, тяжелой и слоноподобной.

Барбера едва можно было узнать. Мягкий, глупый старый джентльмен испарился, а на его месте, глядя на молодого человека, возник монумент из плоти с дьявольскими глазами.

— Вы одни? — спросил он. — Вы очень умны, мой друг!

Кэмпион криво ухмыльнулся.

— Поговорим, как истинные джентльмены, — сказал он.

Человек, который называл себя Али Фергюссон Барбер, подошел к столу, поставил на него фонарь и встал как башня над молодым человеком, который казался карликом рядом с ним.

— Возможно, это хорошо, — сказал он. — Я думаю, настало время нам с вами провести небольшую дискуссию, мистер Рудольф К. — Он назвал имя, которое так удивило Кэмпиона, что он невольно выдал себя неожиданным восклицанием.

Барбер слабо улыбнулся.

— У меня здесь есть, мой юный друг, — сказал он, вытаскивая бумагу из кармана, — очень интересное досье. Я уверяю вас, оно содержит несколько значительных фактов. Мы оба сделали немало ошибок. Мы недооценили друг друга, мистер…

— Называйте меня Кэмпион, — сказал молодой человек. — Теперь, когда мы так подружились, может быть, вы скажете, кто вы?

Его собеседник улыбнулся, и на мгновение его лицо напомнило лицо эксперта по картинам, но уже в следующий момент улыбка исчезла и он опять стал неузнаваемым.

— Я никогда не использовал вымышленное имя. Это глупо и очень утомительно. Я жил своей собственной жизнью.

Кэмпион пожал плечами.

— Вы себя лучше знаете, чем я, — сказал он. — И все же, я мог бы предложить вам другое имя. Садитесь и устраивайтесь поудобнее. Вон там есть ящик.

Барбер принял предложение и сел.

— Я предполагаю, что вы отправили Лобетта морем, как вы это сделали прежде. Это было очень умно с вашей стороны. Я думаю, нам будет несложно расправиться с этим старым джентльменом. Но меня в данный момент интересуете вы.

Изменения, происшедшие в Барбере, были поразительны. И именно это убедило Кэмпиона, что он — тот человек, который ему нужен.

— Как вы уже, наверное, догадались, — продолжал Барбер, — я представляю одну из самых сильных и умных организаций в мире. Насколько я знаю, вы однажды работали на нас с довольно деликатной миссией в доме под названием Блэк Дадли. Вы тогда провалились. Но теперь я и мои коллеги решили предложить вам войти в нашу организацию. Договор…

— Пожалуйста, разорвите эту бумагу. Ничего не получится с моей подписью.

Помолчав, Барбер продолжал:

— Ваш юмор иногда раздражает, но я думаю, он у вас непроизвольный, и это простительно. Мы делаем вам предложение. Лобетт стал слишком назойлив. Мы думаем, что он располагает, или считает, что располагает, ключом к секрету такой важности, что для меня не представляется возможным обсуждать это с вами. Я не собираюсь больше ничего говорить, но могу уверить вас, что, приняв предложение, вы никогда не пожалеете. Мне бы хотелось еще сообщить, что у вас нет выбора. Итак, что скажете?

— Да, теперь буду говорить я. Для начала несколько вопросов. Как случилось, что вы ждали нас в Мистери Майл? И почему? Это же риск…

— Совсем нет. Участие женщин в таком деле — большое упущение, мистер Кэмпион. Я признаю, что вы действовали очень быстро, а я по глупости подумал, что вы начнете обыскивать дом в поисках молодых леди, а затем обратитесь ко мне. Я бы быстро «пришел в себя». Что касается ключа, то бесполезно искать вещь, о которой не имеешь представления. Я ждал, что мистер Лобетт сам покажет его мне.

Хотя тон беседы был дружественный, атмосфера в маленьком домике накалилась. Духота перед грозой стала невыносимой, над болотами все чаще вспыхивали молнии.

— Ситуация мне ясна, — сказал Кэмпион, — или мое имя появится в газетах, или я буду работать на вас. А теперь рассмотрим ваше положение. Вы здесь, среди болот, далеко от дома и мамы. Предположим, что я ударю вас по голове, уйду домой и никому не скажу о вас?

Барбер улыбнулся.

— Вы этого не сделаете. Я хорошо изучил ваше досье, думаю, вам будет нелегко объяснить наличие убитого человека с незапятнанной репутацией. Все знают, кто я.

— Кроме дядюшки Алберта… — возразил Кэмпион. — Вы помните человека по имени Кулсон? Единственный человек, которому вы немного открылись? Мое второе — Фея Моргана, мистер Али Баба.

Ни одна мышца на лице Барбера не шевельнулась.

— Я не понимаю вас, — сказал он. — Вы все еще шутите?

— Вот здесь вы ошибаетесь, — Кэмпион говорил спокойно. — Вы признались, что не знаете, какой ключ есть у судьи Лобетта. Я могу пролить свет на это. Прекрасный ключ. Совершенно понятен человеку, который хорошо вас знает.

То, что его собеседник потрясен, было совершенно очевидно. Но после первого шока, он мощным волевым усилием овладел собой.

— Я еще раз убеждаюсь, что вы умны, молодой человек, но, как говорят в этих краях, «слишком умны наполовину». В этом досье сказано, что вы никогда не носите с собой оружие. Было бы интересно узнать, это правда?

— Так как один из нас должен будет вскоре умереть, мне бы хотелось выяснить несколько фактов. Например, как вам удалось держаться в тени все это время? Говорят, что имеются отчеты о вашей деятельности за сто лет. Но вы же не существовали в те годы, — улыбнулся Кэмпион.

Казалось, эти слова развеселили Барбера.

— Я не тороплюсь, — сказал он. — Возможно, я расскажу вам, хотя бы потому, что должен переждать здесь грозу… Но боюсь, что теперь мне придется забрать свое предложение назад.

— Сказано — сделано, — Кэмпион уселся удобней, приготовившись слушать. Снаружи начали падать капли дождя. Вспышки молний участились.

Барбер вздохнул.

— Вы или очень храбрый человек, или еще более глупы, чем кажетесь, — сказал он. — Но я рад, что такая возможность мне представилась. Желание поделиться с кем-нибудь очень сильно у человека моего темперамента. Тем более, что прежде я никогда не был в ситуации, когда мог бы спокойно раскрыть свою тайну. Я единственный человек, — сказал он с гордостью, — который сумел сделать должность главы гангстерской организации такой же приятной, как и все прочие. Я в безопасности, меня уважают и не беспокоят, как любого другого человека моего достатка. Я езжу, куда хочу, живу, как мне заблагорассудится. У меня вилла с висячими садами на Босфоре, очаровательный дом времен королевы Анны в Челси. Мои апартаменты в Нью-Йорке — самые дорогие в городе. У меня дворец в Калифорнии, а мое шале знаменито по всей Франции. Я эксперт по картинам, и у меня лучшая коллекция Рейнолдса в мире. Я уважаемый гражданин в той части мира, где находится мой дом. У меня много друзей. И в то же время — ни одного, кому я доверял бы полностью. И в этом — единственное неудобство. Что касается остального?.. Ну, какая разница? Ну, делал бы я свои деньги из нефти или машин?

Казалось, Кэмпион находится под впечатлением исповеди.

— Ваш «бизнес» осуществляется при помощи агентов? — спросил он. — Я понимаю, как это делается, но как вы начинали?

Барбер вздохнул.

— Какая жалость, мой друг, что я вынужден убить вас. Вы так умны. Вопрос, который вы задали, очень прост. Мой отец был Симистером.

Кэмпион облегченно рассмеялся.

— Боже мой! — сказал он. — Вы унаследовали его дело?

— Почему бы нет? Нет ничего странного в том, что человек оставляет в наследство сыну свое дело. Я никогда не принимал участия ни в одном его деле. Отец очень тщательно оберегал мою непричастность. Когда он умер, я продолжил его дело. И не думаю, что кто-то почувствовал какие-то изменения в руководстве. Видите ли, организация должна быть глубоко законспирированной, поэтому и удалось сохранить свою анонимность.