Убийство во время прилива

— В чем дело? — спрашивает Дюриэа.

— Всемогущий Боже! — восклицает Грэмпс. — Ты знаешь, что это, сынок?

— Э.., нет…

— Да это же самая лучшая улика во всем этом деле, понимаешь?

Дюриэа напряженно смотрит на старого человека:

— Грэмпс, умоляю вас, объясните, в чем дело.

— Ты не понимаешь? Буквы в этом письме точно такие же, как и на копии письма Стирна, предназначенного для Эуэлла и Филдинга. Посмотри, сынок. Это письмо напечатано на той же самой машинке, какой пользовалась миссис Родман в субботу днем на «Джипси Квин»!

Дюриэа ошеломленно смотрит на старика, затем вынимает из своего кармана ксерокопию письма Стирна и сравнивает оба текста.

— Вы правы, Грэмпс, — говорит он. — Теперь необходимо разыскать человека, написавшего это письмо.

— Откуда оно было отправлено?

— Из Лос-Анджелеса.

— И она просит поместить объявление именно в лос-анджелесской газете. Она определенно живет в Лос-Анджелесе, — заключает Милдред.

В этот момент раздается гудок парохода.

— Мы входим в порт, сынок. Спрячь письмо, но не в карман, а то его вытащит какой-нибудь карманник… Прежде чем мы отправимся на охоту, неплохо было бы перекусить. Я, право, проголодался.

— Я тоже, — говорит Милдред. — Френк, ты ведь не допустишь, чтобы твоя женушка умерла от голода? Представь только, какой это вызовет скандал…

— Хорошо, — соглашается Дюриэа. — Я и сам не против подкрепиться.

Некоторое время спустя трио отправляется на поиски коттеджа. В одном из окон они видят табличку с объявлением о сдаче помещений на день, на неделю, на месяц. Это и есть коттедж старой миссис Ралей.

Дюриэа протягивает руку миссис Ралей и просит ее ответить на несколько вопросов.

— Да. Они были здесь в прошлую субботу. Мистер Хилберс уже неоднократно останавливался здесь.

— Не могли бы вы мне его описать? — спрашивает Дюриэа, чтобы быть уверенным в том, что речь действительно идет о Хилберсе.

— Он высокий и стройный, черноволосый. Ему лет двадцать семь-двадцать восемь. Очень привлекательный молодой человек. У него красивый голос, который невозможно забыть. На нем был пиджак цвета морской волны и фуражка яхтсмена.

— Вы видели женщину, которая была с ним?

— Я видела его сестру. Она была с ним, когда он расплачивался.

— Опишите ее, пожалуйста.

— Красивая молодая брюнетка, весит около шестидесяти килограммов. Очень хорошо сложена.

— Вы ее уже видели раньше?

— Да, но точно не помню когда.., мне кажется, она что-то здесь забыла.

— А что именно?

— Купальник.

— Он у вас?

— Да. Вы хотите взять его?

— Да. Это может быть важно. Вы уверены, что он принадлежит сестре мистера Хилберса?

— Во всяком случае, кому-нибудь из их группы. Он висел над ванной. Сейчас я схожу за ним.

Спустя несколько минут она возвращается с купальником, на котором яркими красками изображены сцены из морской жизни. Над высокими гребнями волн летят пеликаны, из воды высовывают свои морды тюлени. Их усы топорщатся, рты раздвинуты в саркастической ухмылке.

Дюриэа берет купальник и протягивает его жене. Милдред изучает его оком эксперта.

— Недурно, — говорит Милдред. — Он сшит на хорошую фигуру.

Дюриэа обращается к пожилой даме:

— Я забираю его. Напишите, пожалуйста, ваше имя на кайме или просто сделайте какую-нибудь отметку, чтобы вы могли потом узнать его.

Он протягивает ей ручку. Она пишет свое имя на кайме купальника. Дюриэа протягивает ей снимок, вырезанный из газеты.

— Вы узнаете ее?

— Да. Почему ее снимок напечатан в газете?

— Она жена Артура С. Райта, который недавно был убит на яхте.

— Господи! Этот Райт был ее мужем? Я знала, что она замужем, но я не знала фамилии мужа. Дюриэа складывает купальник и говорит:

— Я прошу вас никому не рассказывать о нашей беседе, хорошо?

— Разумеется, господин прокурор. Вернувшись в порт, Дюриэа погружается в раздумье. Милдред спрашивает его:

— Это купальник испортил тебе настроение? Ты похож на угрюмого и мрачного палача…

— Дело в том, дорогая, что я уже видел этот купальник.., в воскресенье утром.., на мисс Харплер…

Джоан Харплер, сидя в кабинете прокурора, не скрывает своего раздражения. Она дает волю иронии.

— Я вижу, что у прокурора есть много преимуществ по сравнению с судьями, — говорит она. — При желании прокурор беседует с дамами о купальниках.

Дюриэа спокойно парирует:

— Это потому, что вы были в купальнике в воскресенье утром. На нем были изображены сцены из морской жизни: охотящиеся за рыбой пеликаны и ухмыляющиеся тюлени.

— Абсолютно верно, только мне казалось, что тюлени раскрыли пасти, чтобы петь. Впрочем, куда мне до вашей профессиональной наблюдательности. Я вынуждена надевать купальник только потому, что уважаю закон, однако теперь я знаю, что тюлени посмеиваются надо мной… Дюриэа встает с кресла:

— Поскольку мое описание купальника совпадает с вашим, мисс Харплер, я бы хотел на него взглянуть. Если вы не возражаете, я провожу вас на яхту.

— Может быть, мне лучше надеть его на себя?

— Действительно, мисс Харплер, я как раз хотел вас об этом попросить.

— Сожалею, мистер Дюриэа, но я одна на яхте. Я, конечно, понимаю, что ваш интерес чисто профессиональный и будет направлен исключительно на тюленей, но…

— Моя жена находится в соседнем кабинете, — прерывает ее Дюриэа. — Если хотите, она будет сопровождать вас.

— Великолепно! Я всегда думала, что жены великих детективов увлечены работой своих мужей. Может быть, стоит еще кого-нибудь пригласить?

Дюриэа пересекает кабинет и открывает дверь в смежную комнату.

— В чем дело? — спрашивает Милдред. — На тебе лица нет…

— Все дело в этом купальнике. Она намекает, что я злоупотребляю своим положением, чтобы полюбоваться ее телом. Это отвратительно.

— И ты хочешь, чтобы я поехала с тобой? Дюриэа утвердительно кивает.

— Пойдем, Грэмпс, — говорит Милдред. — Надо его спасать. Ты лицо неофициальное, старое, и тебе можно любоваться женскими прелестями.

Грэмпс возмущенно отвечает:

— Я категорически возражаю против того, что я стар. Я не стар, я просто долго живу.

Дюриэа вводит их в кабинет и представляет мисс Харплер.

— Два сопровождающих для каждого из нас, мистер Дюриэа? Превосходно! Я воспользуюсь случаем, чтобы продемонстрировать вам свое вечернее платье, которое, на мой взгляд, недостаточно облегает бедра. Может быть, вы заколете мне его булавками, мистер Дюриэа, чтобы я могла потом его заузить?

Дюриэа, покраснев от гнева, открывает рот, чтобы что-то ответить, но Грэмпс опережает его:

— Вы знаете, мисс, он очень занят. Но у меня много свободного времени, и я охотно бы это сделал для вас. Она поворачивает к нему голову:

— Вы хотите испортить мне вечер? Меня пригласили на ужин в город, и я вынуждена отказаться от приглашения только потому, что прокурора интересуют рисунки на моем купальнике!

Машина Дюриэа останавливается у понтонного моста, они пересаживаются в шлюпку и плывут к «Альбатросу».

— Я могу надеть купальник без сопровождающих? — спрашивает Джоан.

— Если бы меня не было, — говорит Милдред, — им бы взбрело в голову, чтобы вы надевали его в их присутствии…

Джоан выходит из каюты, хлопнув дверью. Спустя несколько минут она появляется в купальнике.

— Спасибо, мисс Харплер, — говорит Дюриэа. — Ваш купальник был здесь. Это все, что я хотел узнать, а также лишний раз убедиться, что он вам очень идет.

— Что? — восклицает она. — Разве вас не интересуют рисунки? Разве тюлени не помогут вам решить загадку убийства?

— Вы правы, — соглашается Грэмпс. — Мы не должны ничем пренебрегать.

И он склоняется над тюленями и пеликанами, поправляя свои очки.

Джоан Харплер возмущенно говорит:

— Кто бы мог подумать такое о человеке столь респектабельного вида?

— Не стоит доверять внешности, мисс Харплер, — советует Грэмпс. — Но не бойтесь, я вас не укушу.