Убийство во время прилива

— О-о! — вырывается у Дюриэа.

— И мисс Харплер могла это сделать! Сынок, ты молод и впечатлителен. Не позволяй ей одурачить тебя.

В голосе Грэмпса звучат интонации, исключающие всякие шутки. Милдред задумчиво смотрит на него, затем поворачивает голову к мужу. Дюриэа краснеет под ее испытующим взглядом. Почувствовав, что кровь прилила к его лицу, он еще больше смущается и еще больше краснеет.

Ошеломленно глядя на мужа, Милдред говорит:

— Грэмпс, надеюсь, ты не уедешь от нас, не оставив мне рецепта приготовления своего коктейля, который удивительным образом развязывает языки…

Глава 23

Миссис Гиббс отрывает глаза от газеты и устремляет их на мужа:

— Здесь пишут, что твоя подружка наплела небылицы…

— Какая еще подружка?

— Ты знаешь, о ком я говорю.

— О мисс Молин?

— Именно. Кажется, для нее это теперь плохо кончится. Она была последней, кто видел обоих мужчин живыми.

— Это лишь то, что известно на данный момент.

— Он должен был отправить письмо до пяти часов, но письмо не было отправлено. Ты понимаешь? Он был мертв, когда она еще находилась в черте города.

— У них нет против нее никаких улик.

— Не понимаю, почему ты ее защищаешь?

Гиббс молча продолжает обедать.

— Если ты сказал мне правду относительно времени, когда вы выехали из Санта-Дельбарры, то почему ты вернулся домой только в половине восьмого?

— Я заходил в бистро перекусить.

— Неужели? Ты решил позавтракать в обществе мисс?

— Вот именно. Как только мы въехали в город, я позвонил ее адвокату. У нас оставалось время до встречи, и мы пошли выпить по чашке кофе.

— Разве ты не ел?

— Ел. Яичницу с ветчиной.

— А она?

— То же самое.

Немного помолчав, миссис Гиббс неожиданно спрашивает:

— А где твоя пишущая машинка?

— В моем кабинете.

— Но это другая машинка.

Вилка в руке Гиббса застывает в воздухе.

— С чего это ты взяла?

— Я знаю, потому что печатала письмо на старой машинке.

— Я тебя просил не трогать мою машинку.

— Это почему же?

— Ты ее портишь.

— Не больше, чем ты. Но ты не ответил на мой вопрос: где ты взял эту машинку?

— Но с чего ты решила, что это другая машинка?

— На той был новый валик, но эмаль была поцарапана.

— Ничего не понимаю. Видимо, я ее взял у кого-то вместо своей.

— У кого же?

— Не знаю. Где-нибудь в отеле.

— Я так и думала. Ты провел ночь в отеле с этой женщиной. Это ее машинка. Ты взял ее вместо своей.

— У нее не было машинки.

— Не считай меня идиоткой. В газете помещен снимок машинки. Они утверждают, что это улика, которую оставила на яхте Нита Молин. Значит, она и есть убийца. На снимке в газете твоя машинка, взгляни, разве ты не узнаешь ее? Нита взяла ее вместо своей.

— Не глупи. Это моя старая машинка. А что касается валика, то он очень быстро стирается. Тем более что мне пришлось печатать много отчетов.

— Не утомляй себя. Если ты мне не докажешь, что у тебя с Нитой были только деловые отношения, то я позвоню прокурору в Санта-Дельбарру и скажу ему, что у меня находится машинка Молин.

— Если ты это сделаешь.., я.., я.., сверну тебе шею!

— Чтобы спасти ее?

— Да нет же! Я тебе говорил, что работаю на одну адвокатскую контору. Ты хочешь, чтобы я потерял место?

— В таком случае я напишу анонимное письмо.

— Ты не напишешь его! — восклицает Гиббс, тщетно пытаясь найти выход из создавшегося положения.

— Не напишу? Откуда ты знаешь, что я этого уже не сделала?

— Я вспомнил! — говорит Гиббс, ударив себя кулаком по лбу. — Я оставил свою машинку в приемной конторы Хазлита. Когда я выходил, то, видимо, прихватил одну из их машинок. Я сейчас же отнесу им эту и заберу свою.

Миссис Гиббс встает из-за стола, упирает руки в бедра и, глядя на мужа с сардонической усмешкой, говорит:

— Ты еще не ел десерт.

— Спасибо, я наелся.

— Ты слишком торопишься избавиться от этой машинки.

— Я не хочу, чтобы они подумали, что я… И вообще я хочу забрать свою.

— Ты хочешь сказать, что это не Нитина машинка?

Конечно, нет.

Хорошо. Иди к своим адвокатишкам и забирай свою машинку. Пока ты не принесешь свою старую машинку, ты не получишь эту. Я спрятала ее.

Нелдон Таккер входит в кабинет Хазлита. Он в возбужденном состоянии.

— Они у нас в руках! — торжествующе заявляет он.

— Каким образом, Нелдон? — спрашивает Хазлит.

— Я порылся в архивах и наткнулся на одно решение Верховного суда, о котором никто не вспомнил.

— Любопытно…

— В решении сказано, что в случае убийства, жертвами которого стали двое лиц или больше, такое преступление рассматривается как массовое бедствие.

— И что из этого вытекает?

— Из этого вытекает порядок, в котором рассматривается наступление смерти каждого из нескольких погибших.

Хазлит задумчиво морщит лоб и говорит:

— Этот параграф ограничивается случаями кораблекрушения, пожара и прочее?

— Нет. Эти слова приводятся только в качестве примера. В четвертом пункте параграфа сказано, что в случае смерти двух лиц одного пола старше пятнадцати и моложе шестидесяти лет лицо, старшее по возрасту, считается пережившим более молодого.

Хазлит вскакивает с места.

— Господи! — говорит он. — Мы приобретаем все! Наши противники уничтожены, Нелдон!

— Именно это я и хотел сказать, Джордж.

— Браво! Лишь бы только Гиббс не наделал глупостей!

— А какова его роль в этой истории?

— Частный детектив всегда может переусердствовать. Дело в том, что… В общем, посмотрим.

Таккер подозрительно смотрит на своего компаньона.

— Я с Гиббсом не имею никаких дел, — сухо говорит он.

И он демонстративно удаляется в свой кабинет, закрыв за собой дверь.

Хазлит нервно расхаживает по кабинету.

Глава 24

Носовая часть небольшого парохода, связывающего Калифорнийский берег с островом Каталина, погружается в прозрачные воды океана. Брызги пены, поднимаемые форштевнем и разлетающиеся по бортам судна, напоминают белые усы.

Френк Дюриэа, его жена и ее дед лениво растянулись в шезлонгах на палубе.

Прокурор вынимает из кармана конверт, на котором отпечатан адрес: «Калифорния, Санта-Дельбарра, прокурору Дюриэа».

Он долго крутит конверт в руке.

— Это то письмо, которое тебе принесли сегодня в пять утра? — спрашивает Грэмпс.

— Да. Вы слышали звонок?

— Я слышал, как ты спрашивал, в чем дело. И я слышал ответ почтальона.

Дюриэа вынимает письмо из конверта. Грэмпс и Милдред нагибаются, чтобы прочитать текст:

«Если вы хотите найти убийцу обоих мужчин, вам нужно выяснить, где находилась Нита Молин между полуночью в воскресенье и тремя часами утра в понедельник. Я сообщаю вам об этом потому, что хочу, чтобы жертвы были отомщены. Когда вы узнаете, где находилась Нита Молин в вышеобозначенное время, дайте в лос-анджелесской „Геральд трибюн“ в рубрике „Бюро находок“ объявление следующего содержания: „Разыскиваемое лицо находилось там-то…“ — и не забудьте упомянуть имя человека, в обществе которого она находилась. После этого я напишу вам другое письмо, в котором сообщу нечто очень важное. Но я напишу его только после появления в газете объявления».

Письмо подписано одним словом — «Благожелатель» — Ну, что скажете? — спрашивает Дюриэа.

— Это письмо написано женщиной, — заявляет Милдред.

— Почему ты так считаешь?

— Оно написано ревнивой женщиной, это очевидно, — отвечает Милдред.

— А вы что скажете, Грэмпс?

— Дайте мне письмо.

Он берет письмо в руки и внимательно изучает его.

— Письмо напечатано небрежно, — говорит он. — В нем четыре ошибки, несколько исправлений и подтирок. Кроме того, сразу видно, что оно напечатано на старой машинке. Буква «а» немного съезжает, а буква «е»… О! Сынок, подожди-ка…