Суд Рейнмена (СИ)

У Тао этого не было. Не было безвольных дамочек, об которых вытирали ноги. Не было «настоящих мужиков», через каждые несколько страниц унижающих и даже избивающих «любимую». Не было тоже поднадоевшей от частого употребления темы «все мужики козлы и идиоты, все женщины умницы и дви-гатель прогресса», как у Донцовой.

Уже два года Тао Брэкстон  оставался для Синдии на первом месте среди авторов детективов. Дочи-тывая последние страницы «Голоса дождя», она даже жалела, что следующая книга Тао, «Каменная гро-за», выйдет, по словам пресс-центра издательства, лишь в июле.

Глава 3.

Прокурор

К вечеру Синдия закончила распаковывать вещи и развесила их в шкафу. С этим пришлось прово-зиться до полуночи. Спать Синдия ложилась с мыслью, что завтра надо будет позвонить своему новому начальнику, городскому прокурору Михаилу Олеговичу Волкову и договориться о встрече. Дел в новом городе с самого начала хватит, — подумала она с удовлетворением.

Волкову она звонила утром в половине десятого, надеясь, что в это время прокурора еще можно за-стать на рабочем месте. Потому что если он уехал в суд, придется или оставлять сообщение секретарю, или ждать до вечера.

Прокурор оказался на месте.

- Синдия Аркадьевна! — в его голосе прозвучала неподдельная радость. — Только прибыли, и уже оповещаете. Недаром мне так хвалили вас из Москвы. Похвальная оперативность!

«Догадываюсь, кто меня хвалил!»

- Очень рад, что вы приехали, Синдия Аркадьевна, а то следственный отдел после очередной кадро-вой встряски хромает. Малькова, заместитель начальника, одна не справляется. Железная женщина, на-стоящий Терминатор, но даже ей не под силу. Да и тут еще одно дело… При встрече расскажу.

Они договорились, что Волков приедет в гостиницу в полдень и поднимется в вестибюль второго этажа. Положив трубку и помешав почти остывший эспрессо, Синдия вспомнила, что она знала о при-черноморской прокуратуре и ГУВД. До января 2003 года оба ведомства хромали на обе ноги и тряслись от кадровых проверок и чисток. Это началось с того, что в феврале 2001 года прежнему прокурору Во-робьеву крупно не повезло. Он отказался возбудить дело о преступной халатности персонала роддома, повлекшей за собой смерть новорожденного и просто отмахнулся от истицы, торговавшей на городском рынке. Сын женщины работал троллейбусным кондуктором, а невестка, мать погибшего ребенка, была семнадцатилетней девчонкой, дочерью матери-одиночки, несколько лет назад умотавшей в Москву за длинным рублем, да так там и застрявшей. И Воробьев снисходительно объяснил истице, что не было преступной халатности, а был простой синдром детской смертности и неправильный образ жизни матери при беременности и забыл об этом деле, не ожидая ничего плохого. А плохое не замедлило грянуть . Мать девчонки, оказывается, в Москве вышла замуж за владельца международной бизнес-империи «Аме-рика плюс» Михаила Шестопалова. Узнав, что произошло с ее дочерью в родном городе, мадам Шесто-палова и ее влиятельный муж немедленно примчались в Причерноморск. Неизвестно что нашло на Во-робьева, но когда московский гость явился к нему для личной беседы, прокурор повторил олигарху то, что уже говорил свекрови потерпевшей: оснований для возбуждения уголовного дела нет.

Через две недели на причерноморское региональное телевидение прислали видеокассету, на кото-рой сильно нетрезвый Воробьев резвился в сауне аж с тремя красавицами юного возраста, а в редакцию центральной городской газеты пришел по почте толстый пакет фотографий прокурора в дружеской ком-пании теневых дельцов Региона, находящихся в розыске через Интерпол, и в еще более дружеской ком-пании грудастой длинноногой негритянки.

Скандал грянул страшный. В итоге Воробьев был смещен с должности и против него возбудили уголовное дело. Всю прокуратуру перетрясли, ненароком вытряхнув из кресел кое-кого из его команды, и до 2003 года без конца меняющиеся и.о. прокурора бились как рыба о лед, пытаясь свести концы с кон-цами.

Все изменилось вскоре после губернаторских выборов в Регионе. К власти пришел энергичный и волевой Павел Лученков (говорили, что его успеху способствовала поддержка его друга детства Михаила Шестопалова, с которым они вместе росли в послевоенном подмосковном детдоме) . Лученков, утвер-дившись в губернаторском кресле, обратил начальственный взор на прокуратуру, и сообразил, как навес-ти там порядок. Для этого он провел почти полное обновление кадрового состава, а в кресло прокурора посадил молодого, но хваткого частного юрисконсульта Михаила Олеговича Волкова, славящегося своей железной принципиальностью и неподкупностью. А на место начальника следственного отдела губерна-тор решил взять дочь своего покойного товарища из Москвы, Синдию Соболевскую, которая незадолго до этого раскрыла убийство своего отца и заговор родственников Джеймса Корвина против московских наследников магната. Правда, говорили и о том, что идея взять на работу «важняка» из Москвы приходи-ла в голову и самому Волкову…

«Ладно, это не важно. Вот встречусь с прокурором, он введет меня в курс дел, и с понедельника приступлю к работе!» — подумала Синдия, выходя из номера в 11.40. Уже сидя в вестибюле, она вспом-нила, что кроме квартиры ей понадобится еще и машина. Да… Нелегко будет уложиться со всеми делами в намеченные две недели!

«Все номера люкс во всех гостиницах одинаковы, впрочем, и номера второго класса — тоже, — не-весело констатировала Синдия, сидя в вестибюле второго этажа гостиницы «Крым», как две капли воды похожего на все ВИП-залы в России, Украине, а может и во всей Европе.

До встречи с прокурором оставалось еще десять минут — если только Волков не освободится рань-ше. Снаружи моросил дождь, и истерически выла сигнализация машины на отельной стоянке — так, по-хоже, на окнах с шумопоглотителями в вестибюле сэкономили.

Было пять минут первого, когда на пороге появился высокий молодой мужчина, удивительно похо-жий на итальянского актера Ремо Джирона, запомнившегося многим русским телезрителям после роли Тано Каридди в сериале «Спрут»: стройный светлокожий брюнет с малоподвижным лицом и немного выпуклыми черными глазами-льдинками. Ему очень шли белый кардиган и черные джинсы от Пако Ра-банна. Несмотря на то, что до сих пор Синдия видела городского прокурора Михаила Олеговича Волкова только на фотографиях, она сразу узнала его, увидев в дверях вестибюля.

На гладко причесанных черных волосах и белом кардигане прокурора еще поблескивали капельки воды. На ходу Волков слегка поеживался от уличной промозглости.

Он сразу подошел к Синдии:

- Синдия Аркадьевна! Я вас сразу узнал, хотя в жизни вы выглядите эффектнее, чем на фотографии! Объектив всего не передает.

- Спасибо, Михаил Олегович, — кивнула Синдия, про себя надеясь, что прокурор не спросит «От-куда у вас такое имя?». Отвечать на этот вопрос ей в своей жизни приходилось не одну тысячу раз. Да и сейчас не очень хотелось вспоминать об американских родственниках отца. Почему-то в июне 1965 года, в разгар застоя и «холодной войны» Аркадий Соболевский решил назвать свою дочь Синдией.

Аркадий Константинович знал, что его настоящий отец — служащий посольства США в Москве. В 1936 году у двадцатилетней студентки факультета иностранных языков Полины Нелидовой родился сын Аркадий. Отцом ребенка все считали жениха девушки, Константина Соболевского, и сам Константин так думал, и с этой уверенностью погиб в бою в 1945 году, накануне легендарной встречи на Эльбе. Еще че-рез десять лет, когда народ начал приходить в себя после ужасов сталинских времен, Полина рассказала Аркадию всю правду о себе и Джеймсе Корвине.