Показания одноглазой свидетельницы

— А что у нее со зрением?

— Ей тридцать один год. На фотографии в газете она без очков. Но ведь случайно может оказаться, что она плохо видит, дома носит очки, а на людях снимает их.

— Ну и что же, так делают многие женщины, — сказал Дрейк.

— Но если эта женщина выступает со свидетельскими показаниями против моей клиентки, ее очки должны быть на носу, а не в сумочке, — отрезал Мейсон.

— Ясно.

— Вообще-то это заблуждение, будто очки портят внешность женщины, заметил Мейсон. — Но, поскольку это заблуждение свойственно многим женщинам, я хочу проверить, не из их ли числа миссис Мейнард. Выясни о ней побольше, все, что сможешь, о ее прошлом, настоящем, вкусах, склонностях и антипатиях, где она бывает, что делает…

— Не увлекайся, Перри, — сказал Дрейк. — А то тебя обвинят в том, что ты оказываешь давление на свидетеля.

— Да плевать мне на это, — ответил Мейсон. — Я ей не угрожаю. Я просто хочу выяснить факты. Займись этим немедленно. Она, наверное, уже вернулась в Лос-Анджелес.

17

Вскоре после полудня у Пола Дрейка был готов отчет о главной свидетельнице обвинения.

— Эта миссис Мейнард, — говорил Дрейк, перелистывая отчет, — очень скрытная особа. О ней почти ничего не известно. Она вдова, имеет, очевидно, небольшие средства, которые позволяют ей жить тихо и скромно, но независимо. У нее есть небольшой автомобильчик, одевается она недурно, дома бывает редко.

— Она работает? — спросил Мейсон.

— Наверное, нет, поскольку уходит из дому в самое разное время, а иногда исчезает сразу на несколько дней. У нее есть телефон, но он не подключен к общему кабелю.

— Ладно, — сказал Мейсон. — Надо будет выяснить, куда она ходит. Пусть твои люди последят за ней.

— Мы это уже делаем, — ответил Дрейк, — но сейчас она почти никуда не ходит. И все же кое-что полезное мы для тебя узнали, Перри.

— Что?

— Вчера ей принесли от оптика очки.

— Откуда ты знаешь? Ты же вчера еще не занимался этим делом?

— Нет, но этим утром один из моих людей разговаривал с ее соседкой, и та сказала, что вчера посыльный долго звонил к миссис Мейнард в дверь, и в конце концов эта соседка предложила оставить пакет у нее. Он так и сделал. Она обратила внимание на ярлычок, поскольку магазин этого оптика всего в нескольких кварталах оттуда.

— Это удача, Пол! — воскликнул Мейсон. — Ну что ж, изучим этот след. Кто этот оптик?

— Доктор Карлтон Б.Рэдклифф. У него есть небольшой магазинчик, где он продает бинокли, оптические товары, подбирает и чинит очки и часы…

— Что он собой представляет?

— Пожилой человек лет семидесяти. Живет в том же доме над магазином. Видно, неглупый человек, спокойный, сдержанный. Если хочешь, я разузнаю о нем побольше.

— Я займусь им сам, — сказал Мейсон. — Это может оказаться важным.

— У меня есть еще кое-что для тебя, — сказал Дрейк.

— Что?

— Ты просил собрать сведения о Селинде Джилсон.

— Что же ты выяснил?

— На карточке возле ее звонка написано «Селинда Джилсон-Лейри», причем Лейри зачеркнуто…

— Я это видел, — сказал Мейсон.

— Так вот, — продолжал Дрейк, — фамилия метрдотеля из «Золотого гуся», оказывается, тоже Лейри.

— Господи Боже, Пол, неужели Питер ее муж?

— Похоже, да. Я не смог выяснить, разведены ли они официально. Но они живут раздельно и… словом, видишь, какая выходит история. Питер, наверное, пристроил ее в «Золотом гусе», чтобы дать ей заработок. Интересный факт?

— Он не укладывается в схему.

— Так ты лучше смени схему, — посоветовал Дрейк. — Факты — вещь упрямая.

— Да, черт бы их побрал, — признал Мейсон. — Ты выяснил, где живет Питер?

— Этого никто не знает, — сказал Дрейк.

— Отлично, — сказал Мейсон, — раз уж он так сильно связан с этим делом, пусть твои люди за ним последят. Нужно выяснить, куда он отправляется после работы. Но прежде всего повидаемся с оптиком.

Предупредив Деллу, Мейсон вместе с Дрейком отправился к доктору Карлтону Б.Рэдклиффу.

При всем многообразии своих занятий доктор Рэдклифф явно не стремился переутомлять себя. Надпись над прилавком гласила:

«Я не позволю мне грубить и не позволю меня торопить».

Против двери находился прилавок, где принимались в починку очки. Когда Мейсон и Дрейк вошли, доктор Рэдклифф сидел за этим прилавком с лупой в глазу и собирал какие-то часы.

— Одну минутку, — бросил он через плечо и, продолжая работать, осторожно поднял пинцетом крошечную рубиновую крупинку и стал пристраивать ее.

Спустя несколько мгновений он отодвинул кресло и, шагнув к вошедшим, смешливо взглянул на них.

— Чем могу служить, господа? — спросил он.

— Нам нужна кое-какая информация, — улыбнулся в ответ Мейсон.

— Я старый человек и не так-то много знаю. Мир ведь все время меняется.

— Нам нужна информация об очках, — сказал Мейсон.

— Об очках — это другое дело, — согласился Рэдклифф. — Часы и очки я знаю. Так чем я могу вам помочь?

— Мы хотим узнать кое-что об очках миссис Мейнард, — сказал Мейсон.

— Мейнард… Мейнард. Ах да, сломанные очки. Но я их ей уже отправил. Она очень меня торопила.

— Они были разбиты?

— Одно стекло треснуло. Кроме того, оба стекла были сильно поцарапаны от… а что вам, собственно, нужно?

— Мы хотим знать, могла ли она видеть без этих очков.

— Могла ли она видеть? А почему это вас интересует? Вы друзья миссис Мейнард?

Мейсон замялся, Дрейк ответил:

— Да.

Доктор тонко улыбнулся.

— Тогда все очень просто. Спросите у самой миссис Мейнард.

— Доктор Рэдклифф, я адвокат, — сказал Мейсон. — И мне нужно выяснить некоторые факты. Я хочу…

Часовщик покачал головой.

— Информацию о пациентах и покупателях не даю.

— Но эта информация может оказаться очень важной, — сказал Мейсон. Если выяснится, что вы как свидетель…

— Как свидетель — да. Вы юрист, вы знаете все законы. Я просто оптик, ювелир и часовщик. Законов я не знаю. Но кое-что мне известно. Если меня в качестве свидетеля вызовут в суд, я принесу присягу говорить правду и скажу правду. Потом отвечу на вопросы. А сейчас я не буду отвечать вам на вопросы. Я не обязан это делать. Вы поняли меня?

Он учтиво улыбался, но видно было, что он непреклонен.

— Я вас понял, — сказал Мейсон. — Тем не менее, спасибо. Пойдем, Пол.

В машине Дрейк сказал:

— Тебе не кажется, что мы могли бы выяснить немного больше, если бы…

— Нет, — сказал Мейсон. — Мы только настроили бы его против нас. А главное — мы все же узнали, что миссис Мейнард принесла ему разбитые очки. И когда она займет свидетельское место, я спрошу ее, как она видит без очков, и попытаюсь доказать, что во время путешествия она не вынимала их из сумочки, где они разбились.

— Ты думаешь, в суд она придет в очках?

— Я думаю, теперь она всегда будет в очках, — сказал Мейсон, — но не думаю, что она надевала их, когда ехала в автобусе.

— Это будет трудно доказать, — сказал Дрейк.

— Вот поэтому-то я и не стал приставать к доктору Рэдклиффу с расспросами.

— Я не понял, Перри.

— Если бы я стал настаивать, он мог предупредить миссис Мейнард. Теперь же примерно шансов пятьдесят, что он не обратил на наш приход внимания. Он, очевидно, не сплетник. Самое важное для него, чтобы к нему не приставали и не мешали работать.

— Возможно, ты прав, Перри, — кивнул Дрейк.

— Но в суд мы его вызовем, — сказал Мейсон.

— А когда это будет?

— Думаю, что очень скоро.

Дрейк нахмурился.

— Бросил бы ты это дело, Перри. В нем не за что зацепиться.

— Не в моих это привычках — бросать дела, — ответил Мейсон. И добавил: — Я и сам не в восторге, что в него ввязался, но на попятный не пойду.

18

Предварительное слушание дела Миртл Фарго по обвинению в убийстве мужа не вызвало большого интереса у публики.