Скажу вам, как погиб он

Они удалились, и Алекс не мог больше ничего услышать. Собеседники подошли к дверям дома и расстались. Американец вошел внутрь, а Филипп Дэвис, после некоторого колебания, вернулся и медленным шагом стал прогуливаться вокруг клумбы. Оказавшись поблизости, он остановился, заметив, очевидно, в темноте белое пятно воротничка Алекса, и подошел.

— Простите, — сказал он. — Я все еще жду профессора Спарроу. Вы его не видели?

— Нет, я его не видел.

— Не знаю, куда он мог деться…

— Может, гуляет по парку? — сказал Джо. — Меня тут не было некоторое время, поэтому я не могу сказать вам ничего определенного…

В эту минуту он увидел Сару. Быстрым шагом она прошла мимо них и оказалась в ярком прямоугольнике света, падавшего сквозь остекленную дверь холла. Она вошла в дом, и эхо донесло легкий звук ее шагов по каменному полу. Филипп Дэвис зажег спичку и взглянул на часы.

— Уже десять, — с удивлением сказал он. — Должно быть, профессор Гастингс беседовал со мной гораздо дольше, чем сперва показалось… — Молодой человек понизил голос. — Он всех уговаривает ехать в Америку. Меня, конечно, в последнюю очередь. Представляете, сейчас он подошел ко мне и предлагал огромное будущее, если можно так выразиться. Наверно, я мог бы стать очень богатым, если бы все, что он говорил, исполнилось… — Он умолк. — Страшная это штука — деньги! — внезапно воскликнул он с живой искренностью. — Иногда они бывают так нужны, причем срочно! — Он резко поднялся со скамейки. — Должно быть, я каким-то чудом с ним разминулся… С профессором Спарроу. Пойду постучусь к нему в комнату. Может, он там. А то Мэлахи сейчас спустит собак… Извините.

Он быстро направился к дому. Алекс задумчиво посмотрел ему вслед. Почему этот симпатичный молодой человек так нервничает? Может, из-за предложения американца и миражей богатства? А может, из-за этих телефонных звонков из Лондона?.. У всех свои проблемы, — пришел, наконец, к выводу Джо, отдавая себе отчет в том, что этот вывод столь же банален, сколь и правдив. Он встал и направился к дому. Навстречу ему из холла вышел профессор Гастингс.

— Уже поздно, — предупредительно поднял руку Алекс. — Не забывайте о собаках!

— Ах, да! Я хотел поговорить с профессором Спарроу. Но его нет ни у себя, ни у Иэна… А, вот он!

И, миновав Алекса, он направился к медленно приближающейся в темноте фигуре. Когда Гастингс подошел, Спарроу резко поднял голову, будто внезапно пробудился ото сна.

— Я хотел бы еще сегодня побеседовать с вами, если можно, — сказал Гастингс. — В будущем году у нас в Штатах состоится всемирный научный конгресс, и в связи с этим я хотел бы сказать вам обоим пару слов. Конечно, можно это сделать и позже письменно, но раз уж я здесь…

— Да-да, конечно, — сказал Спарроу. — Разумеется…

— Кроме того, я хотел бы поговорить лично с вами об одном деле, которое могло бы нас обоих заинтересовать. Мы было начали говорить об этом несколько дней назад, но я тогда не хотел отнимать у вас много времени…

— Да, — сказал Спарроу и потер ладонью лоб. — Да-да, я тоже хотел с вами поговорить… Вы не могли бы зайти ко мне, ну, скажем, через полчаса? Я обещал жене помассировать руку… с ней сегодня произошел этот несчастный случай и…

— Да, прекрасно понимаю. Сейчас десять минут одиннадцатого. Значит, без двадцати одиннадцать, верно?

— Да, я буду вас ждать.

Алекс уселся на каменной ступеньке и закурил. Они прошли мимо него, входя в дом, и американец при этом упомянул что-то о прохладном вечернем воздухе и ревматизме. Алекс улыбнулся.

Они вошли в дом, и теперь он остался один. Луна выглянула из-за крыши дома, и в саду стало светлее. Повеял прохладный ветерок. Джо увидел чуть согнувшуюся фигуру, которая приближалась с левой стороны дома. Рядом с ней бесшумно скользили две невысокие тени. Собаки.

— Дядюшка Мэлахи? — спросил Алекс вполголоса. Обе тени мгновенно рванулись вперед, но их остановил короткий свист. Собаки вернулись. Старик подошел, держа в зубах свою неразлучную трубку.

— Да, это я, — сказал он. На плечи Мэлахи была наброшена овчина. — Красивая сегодня ночь. И светлая…

— Да. Завтра утром мы собрались на рыбалку, мистер Драммонд и я. — Алекс встал, и собаки заворчали, но тут же умолкли, повинуясь взмаху руки хозяина.

— Почему нет? И я бы с вами съездил.

— А когда же вы спите, дядюшка Мэлахи, если ночью ходите с этими псами, а днем полно работы в огромном саду, да еще полдня отнимает рыбалка?

— Я сплю ночью. Я сажусь себе вот тут, а они гуляют. Потом я еще часик дремлю после обеда, и мне хватает. Старые люди не должны много спать. Они еще успеют выспаться, — он рассмеялся тихим старческим смехом. — В последнее время я предпочитаю быть здесь, поблизости, — добавил он шепотом. — Я меньше беспокоюсь за мистера Иэна, если сижу недалеко от него с этими собаками. Тогда уж никто сюда не пройдет. А в доме нет никого, кто мог бы его обидеть… — Он на секунду умолк. — По крайней мере, так обидеть, чтобы он не мог потом успокоиться.

Алекс молчал. Он догадывался, что хочет сказать старый садовник. Стало быть, и он знает… Откуда? Конечно, он мог когда-нибудь заметить их вдвоем в парке. Наверно, они не первый раз встречались там, как сегодня. Впрочем, это его дело… Джо встал.

— Так до завтрашнего утра! — сказал он.

— Конечно! Спокойной ночи! — старик уселся на пороге. — Я потом закрою, — добавил он. — У меня с собой ключ, а второй висит на гвозде у двери.

— Спокойной ночи! — Алекс вошел в холл и направился к двери кабинета Драммонда.

VII

«…Не смог он избежать удара иль уклониться от него…»

Алекс постучал в дверь, которая находилась рядом с пролетом лестницы, ведущей на второй этаж. Не услышав приглашения, он постучал вторично. Потом, обеспокоенный, нажал на ручку. Дверь бесшумно отворилась, и тогда он понял, что его стук не имел никакого смысла. Дверь с внутренней стороны была обита звуконепроницаемыми предохранительными подушками.

— Прости, — сказал он, — но я тут стучу, стучу и…

— О, входи! Я думал, это Сара. Она только что была здесь и сидела около четверти часа. Похоже, ее очень утомил нынешний лондонский сезон. Она была так рассеянна, что тоже постучала. Потом заглянул Гастингс и сделал то же самое. — Драммонд поднялся из-за большого, забросанного бумагами стола. — Я забыл сказать тебе, что в эту комнату не стучат. Да и зачем? Никто сюда без надобности не приходит. Во время работы мы избегаем шума и лишних разговоров. Стены я тоже велел обложить пробкой. Старею, наверно.

Он встал и тяжелым мраморным пресс-папье промокнул страничку, на которой виднелись ряды непонятных Алексу значков.

— Господи! — воскликнул Джо. — А что это за иероглифы?

— Я мог бы тебе все объяснить простыми словами, не употребляя этих знаков, но это все равно тебе никогда не пригодится. — Он вынул из кармана ключ и открыл им дверь в противоположной стене. — Вот тут наша лаборатория! — рассмеялся он. — А вот ее важнейшее оборудование! — Он зажег свет, и Алекс увидел большую белую комнату с зарешеченными окнами. Здесь стояло несколько столов и застекленных шкафов, а в них разнообразные сосуды, полные жидкостей и порошков. На столах были закреплены причудливые приспособления, о назначении которых Алекс не мог даже догадаться. На стене висела черная приборная доска, покрытая разноцветными лампочками. К ней от каждого стола тянулись провода.

— Значит, вот так выглядит современная алхимия, — вздохнул Джо. — Думаю, в старые времена легче было постигать истины.

— Вряд ли. Ничего не изменилось. Все ведь по-прежнему заключается в поисках философского камня, только для каждого столетия он другой. Но ты взгляни на это! — Иэн с гордостью указал на единственный незастекленный шкаф. На нем был нарисован огромный, зловеще ухмыляющийся череп, снабженный, согласно обычаю, двумя скрещенными костями под ним. А под этими костями находилась красивая, стилизованная надпись красными, как кровь, готическими буквами: «ВНИМАНИЕ! НЕ ОТКРЫВАТЬ — ГРОЗИТ СМЕРТЬЮ!» Иэн открыл дверцу шкафа, и внутри показался ряд удочек, аккуратно расставленных, подобно карабинам в оружейном шкафу. К внутренней стенке дверцы шкафа крепились прозрачные коробки, полные разноцветных искусственных мух и всевозможных крючков, от маленьких одиночных до огромных тройников, похожих на якоря.