Шерлок Холмс. «Исчезновение лорда Донерли» и другие новые приключения

– С удовольствием, сэр! – ответил достопочтенный джентльмен.

– Прощайте, сударыня, – сурово сказал Холмс. – И помните, я предупредил вас. Не дай бог вам приняться за старое. Кстати, поезд в Ньюхейвен отправляется с вокзала Виктория меньше чем через час. Вы как раз успеете!

8

Скандал на Стритэмском кладбище

Я решил обратиться к событиям, произошедшим в канун Рождества 1893 года, чтобы читатель получил представление о выдающихся дедуктивных способностях, коими обладает мой друг Шерлок Холмс. Ибо даже в той сложной и щекотливой ситуации, когда прочие были сбиты с толку, он сохранял трезвость мысли и внимание к мельчайшим и с виду незначительным деталям и в результате с неподражаемой уверенностью и быстротой довел дело до успешной развязки.

В один из холодных декабрьских дней, когда с неба сыпалась ледяная крупа, я отважился совершить утреннюю вылазку в табачную лавку Брэдли за сигаретами. По возвращении в наше уютное жилище на Бейкер-стрит я внезапно столкнулся с персонажем из моего далекого прошлого. Наше знакомство состоялось еще до поездки в Афганистан и до роковой битвы при Майванде, где я получил ранение из местного самодельного ружья джезаил.

– Ха, Ватсон, – сказал Холмс, который сидел, закутавшись в халат, и настраивал скрипку. – Вы случайно не встретили сейчас на лестнице человека?

– Как же! Это профессор Джеймс Уилкс! – Я протянул к огню озябшие руки. – Когда я был студентом, он читал нам лекции по анатомии. Профессор страшный зануда и, как все они, принадлежит к старой школе. А зачем он приходил?

– За консультацией. Дело в том, что газетчики разворачивают кампанию клеветы против его клиники и вообще против университетских клиник. По крайней мере, таково его впечатление.

– А все гробокопатели виноваты!

– Именно, – подтвердил Холмс, глядя в окно на плотные ряды экипажей, запрудившие заснеженную улицу. – Он намекнул мне, что за всем этим якобы стоит Королевский госпиталь.

Я отчего-то покраснел, припомнив беззаботные дни, когда студентом проводил долгие часы в прозекторской.

– Но есть же абсолютно законные способы получить тела для исследований. Эта недавняя история о похищении трупов в южном Лондоне, что наделала много шуму, теперь, чего доброго, восстановит общество против медицины.

– Да. К тому же злодеи воровали детские трупы.

– Вдвойне ужасно.

– А вот убийство доктора Редьярда Файербрейса в его доме в Найтсбридже утренние газеты не сочли достойным упоминания, – со вздохом заметил Холмс и начал наигрывать тему из Мендельсона.

– Доктор Редьярд Файербрейс? Это не тот, что был замечен в воровстве бриллиантов?

– Конечно, это он. Во Франции и в Италии. Ага, я слышу звонок. Кто-то пришел.

И впрямь инспектор Лестрейд, помятый и всклокоченный, уже входил в нашу просторную гостиную.

– С праздничком вас, – пробурчал он и невесело улыбнулся.

– Судя по тому, что лицо у вас красное и обветренное, а ботинки промокли, вы провели много времени под открытым небом, – сказал Холмс. – Далее, внизу на пальто следы засохшей грязи, а средний и указательный пальцы на правой руке испачканы ламповым маслом. Следовательно, можно с определенной уверенностью предполагать, что вы уехали из дому спозаранок.

– Да, и прямиком на Норвудское кладбище, мистер Холмс.

– Ага, ситуация обостряется, – заметил я.

– Боюсь, что так, доктор Ватсон. Была осквернена еще одна детская могила, но на этот раз преступники бросили тело. Наверное, что-то помешало им осуществить свое мерзкое намерение.

– Труп, значит, они оставили? – переспросил Холмс.

– Да, недалеко от могилы.

– Надеюсь, их скоро поймают, – сказал я, беря сигарету из новой коробки.

– А я уж как надеюсь, – уныло отвечал Лестрейд. – Может быть, вы, мистер Холмс, и вы, доктор Ватсон, не откажетесь съездить со мной на кладбище? Потому что я совершенно запутался и нуждаюсь в вашей помощи.

– Не откажемся, инспектор! – Холмс встал, сбрасывая малиновый халат. – И будем надеяться, что погода не преподнесет нам сюрпризов в виде дальнейшего похолодания. Снегопад мог бы значительно осложнить дело. Кстати, говорит ли вам о чем-нибудь имя Редьярд Файербрейс?

– Мне известно только, что он погиб при загадочных обстоятельствах, но преступника еще предстоит отыскать.

– Верно! – Холмс убрал скрипку в футляр. – Что ж, видал я и не такие погоды. Закутайтесь плотнее, доктор Ватсон, и едем.

На кладбище мы прибыли в начале двенадцатого. При подъеме в гору пришлось объезжать лежащий на боку двухколесный экипаж – авария случилась из-за гололедицы. К счастью, ни лошадь, ни ее владелец не пострадали, лишь человек, которому довелось в этот момент проходить мимо, набросился на возницу с руганью.

Миновав ворота кладбища, наш кеб покатил по обледенелой аллее меж бесконечных рядов могильных камней и склепов. Вскоре мы выехали к более открытому участку на возвышенности, по границе которого росли деревья. Из земли торчали металлические столбики и таблички в виде ромбов с проставленными на них цифрами. Здесь мы увидели разрытую могилу и нетесаный гроб с косо лежащей крышкой.

– Римские цифры, наверное, означают дату захоронения? – спросил Холмс, шедший впереди.

– Да. Тут ведь бедняки похоронены! – воскликнул инспектор, силясь перекричать ветер. – Преступники выбирают могилы детей, умерших от недавней эпидемии лихорадки в работных домах.

Холмс присел на корточки и стал тыкать глину своей длинной тростью. Снега хоть и не было, но встречный ветер свирепо бил в лицо и пробирал до костей.

– В земле ни одной колеи, – заметил он. – То есть ни телега, ни тачка, ни повозка здесь не проезжали. Однако благодаря тому, что ночью ударил мороз, мы имеем пару четких следов! Ага! Это мужские следы.

– С чего вы взяли, что следы принадлежат мужчине, Холмс? – поинтересовался я.

– Мой дорогой Ватсон, я обнаружил также окурок гаванской сигары превосходного качества. А что до следов, то могу вам сказать, что оставивший их носит туфли примерно седьмого размера, купленные у Лобб са на Риджент-стрит. Большую часть времени он, похоже, простоял на месте.

– Поразительно!

– А второй мужчина – ибо их было двое – в это время работал. Судя по следам, он крепко сбит и кривоног. Впрочем, не стоит забывать, что это всего лишь предположение! А сейчас я предлагаю поехать в «Симпсонз» и сменить обстановку. Там удобнее обдумывать эту проблему – в тепле, под ростбиф и бургундское! А здесь нам пока больше нечего делать. Инспектор, я вам телеграфирую.

Далее нас ждала еще более необыкновенная обстановка, так как после обеда мы отправились в великолепный Сент-Джеймс-Холл, чтобы услышать волнующую музыку скрипичного концерта Бетховена. В продолжение первой части Холмс сидел, закрыв глаза и соединив кончики пальцев, с безмятежной улыбкой на губах, но затем вдруг тронул меня за плечо, показывая, что мы должны срочно уходить.

– Ватсон! Домой, быстрее! – горячо зашептал он. – Хватайте шляпу, шарф – и бежим! Пусть на нас смотрят, не обращайте внимания!

Импульсивная натура моего друга вкупе с его деловой энергией и решительностью давно перестали удивлять меня. Выйдя на улицу, мы вскочили в кеб и велели извозчику гнать на Бейкер-стрит. Там в более способствующей размышлению обстановке Холмс свалился с трубкой в кресло и добрую четверть часа пускал дым в потолок.

– Кстати, Ватсон, вы помните недавнее ограбление банка «Джеррардс» в Найтсбридже? – спросил он после долгого молчания, сонно глядя на меня сквозь густую дымку едких табачных испарений.

– Конечно. Там еще вскрыли все сейфы.

– А в сейфах хранились бриллианты от Де Бирс на сумму примерно восемьдесят тысяч фунтов стерлингов.

– И несмотря на большое вознаграждение, обещанное компанией за поимку преступников, их до сих пор не нашли.

– Это были настоящие мастера своего дела. Судя по почерку, я бы сказал, что иностранцы. Например, братья Камбьере, Антуан и Жан-Клод.