Расследует Эллери Квин

— Тогда о чем? Я поняла, что что-то не так с той минуты, как ты пришел.

— Сегодня Талли звонил мне в офис.

— Талли? — Клер сидела неподвижно. В прошлом году, когда Джоди понадобилась вторая операция, а они использовали все, полагающееся им по страховке, Генри пришлось обратиться к ростовщику. — Что ему нужно?

— Не знаю. — Генри потянулся за сигаретами, но вспомнил, что уже выкурил дневную норму, и сунул пачку в карман. — Он только сказал, чтобы я пришел к нему в контору завтра в семь вечера.

— Но ты ведь выплатил ему проценты за прошлый месяц. Или… нет?

— Конечно выплатил!

— Тогда почему…

— Говорю тебе, не знаю!

Господи, подумала Клер, только не теперь! Поднявшись, она подошла к Генри и положила красные потрескавшиеся руки на его худые плечи.

— Не волнуйся, дорогой.

— А кто волнуется? — Но Генри не мог справиться с тиком.

— Садитесь, Уиттер. — Талли указал на единственный свободный стул в темноватом помещении. Он перелистывал досье Генри, лежащее на его столе.

Генри сел. В комнате не было ничего, кроме старого письменного стола, вращающегося кресла, которое занимал Талли, шкафа с документами, большой металлической корзины для мусора и «стула для клиентов», тем не менее она всегда казалась переполненной. Все выглядело старым, дешевым и потертым, как сам Талли. Ростовщик был тощим субъектом с глазами, похожими на ржавые стальные бритвы.

— Отличное досье, — сказал Талли, отодвигая его в сторону.

— Я стараюсь производить выплаты своевременно. — Генри думал о пропущенных ленчах, сигаретных рационах, попытках Клер экономить на всем, залатанной детской одежде и ощутил приступ гнева. — Что вам нужно, мистер Талли?

— Весь долг, — равнодушно ответил Талли.

— Весь… — Генри приподнялся со стула.

Ростовщик откинулся на спинку вращающегося кресла, издавшего неприятный скрип.

— Можно сказать, я переутомился и ухожу на покой. Поэтому собираю долги. Очень сожалею.

— Но когда я брал ссуду, мистер Талли, вы заверили меня…

— Давайте обойдемся без этого. — Талли достал из папки несколько бумаг — его взгляд стал смертоносным. — Здесь условия возврата долга, приятель. Хотите их прочитать?

Генри прекрасно знал эти условия. Но в прошлом году он подписал бы что угодно, так как занял все, что мог, в легальных кредитных учреждениях и Талли был его последней надеждой.

Ростовщик зажег большую сигару.

— У вас есть сорок восемь часов, чтобы вручить мне чек на 490 долларов.

Генри прижал палец к лицу, пытаясь унять тик.

— У меня нет этих денег, мистер Талли.

— Займите их.

— Не могу. Я больше не в состоянии лезть в долги. У меня дочь-инвалид — операции, терапевт, приходящий ежедневно…

Ростовщик взял острый нож для вскрывания писем и начал чистить им ногти.

— У вас свои неприятности, Уиттер, а у меня свои. Приходите сюда с чеком в четверг в девять вечера, или я приму меры.

Генри вышел, шатаясь.

В четверг вечером Эллери смотрел по телевизору «Позднее шоу», когда в дверь позвонили. Он открыл дверь, и женщина в поношенном суконном пальто, накинутом на домашнее платье, буквально упала в его объятия. Ее глаза дико блуждали.

— Мистер Квин? Я Клер Уиттер — миссис Генри Уиттер. Я живу неподалеку — оставила детей с соседкой — и всю дорогу бежала. Говорят, вы помогаете людям, попавшим в беду…

— Отдышитесь, миссис Уиттер, — сказал Эллери, поддерживая ее. — Что у вас за беда?

— Моего мужа только что задержала полиция. Я поняла, что дело ведет инспектор Квин. Мне сказали, что он ваш отец. Но Генри не делал этого, мистер Квин…

— Что именно не делал Генри?

— Не убивал этого ростовщика! Они повезли Генри в контору, где нашли тело Талли. Я не знаю, что делать. — И Клер Уиттер заплакала, как маленькая девочка.

— Ну-ну, — промолвил Эллери. — Я только возьму шляпу.

Инспектор позвал сына с собой, когда в половине одиннадцатого ему сообщили об убийстве, но Эллери сослался на усталость. Поэтому старик удивился, увидев его менее чем через два часа.

— Я представляю миссис Уиттер, — сообщил ему Эллери. — В чем обвиняют ее мужа?

— Его подозревают в убийстве.

— Вот как? — Эллери окинул взглядом переполненную контору. Он оставил Клер Уиттер в коридоре на попечение дежурного. — Это мой клиент?

Бледный мужчина с сутулыми плечами прислонился к стене, закрыв глаза, — массивная туша сержанта Вели отделяла его от возможного искушения в виде открытого окна. Рядом примостились неопрятная пожилая леди, унылого вида женщина в щегольском костюме и похожий на итальянца мужчина с большими седыми усами.

Инспектор кивнул:

— Тот, который рядом с Вели. И не говори мне, что Уиттер не выглядит как убийца.

— Но так оно и есть.

— Тем не менее это его работа.

Люди из морга забирали тело мистера Талли. Эллери посмотрел на спину коричневого пиджака, забрызганного кровью.

— Не вижу оружия. Нож?

— Да, для вскрывания писем, принадлежавший убитому. Мы не смогли проявить отпечатки пальцев, поэтому отправили его в лабораторию.

— Ящики стола и шкафа с документами были найдены открытыми и пустыми, как сейчас?

— Мы ничего отсюда не забирали, кроме орудия убийства. Между прочим, Талли собирались предъявить обвинение в ростовщичестве — должно быть, он почуял неладное и намеревался смыться. Доктор Праути говорит, что его прикончили между половиной девятого и половиной десятого…

Инспектор сделал паузу, когда тело вынесли. Эллери надеялся, что Клер Уиттер будет плакать на плече у дежурного полицейского, когда труп пронесут мимо нее.

— В течение этого часа в контору входили трое, — снова заговорил инспектор. — Мрачную особу рядом с усатым мужчиной зовут миссис Лестер. Усач пришел следующим — это парикмахер по фамилии Доминини. И наконец, Уиттер.

— А старая леди рядом с миссис Лестер?

— Уборщица здания. Она обнаружила тело. — Инспектор повысил голос. — Миссис Боган!

Старуха в бесформенных туфлях зашаркала вперед. На ней все еще был фартук, а седые волосы прикрывала ветхая косынка.

— Повторите вашу историю, миссис Боган.

— Минуты в две одиннадцатого я пришла сюда убирать. — У нее были скверно подогнанные вставные челюсти, поэтому слова вылетали изо рта с шипением и бульканьем, как вода из ржавого крана. — Я увидела, что мистер Талли лежит лицом вниз на столе, а в спине у него торчит нож. Всюду была кровь… — Ее блеклые глаза закатились, хотя сейчас на столе ничего не было.

— Вы к чему-нибудь прикасались, миссис Боган? — спросил Эллери.

— Еще чего! Я выбежала отсюда сломя голову, мистер, и нашла на улице копа. Теперь мне будет сниться этот нож у него в спине!

— Вы ничего не слышали — например, ссору или драку — между половиной девятого и половиной десятого?

— Тогда меня не было на этом этаже. Я убирала двумя этажами ниже.

— Миссис Лестер! — позвал инспектор Квин.

Мрачная женщина в щегольском костюме побледнела под слоем макияжа. Ей было хорошо за сорок, волосы были выкрашены в ярко-рыжий цвет, а фигура выпирала из корсета. Она кусала губы, но Эллери видел на ее лице выражение хронического беспокойства, часто присущее женщинам, не обремененным занятиями.

— Вы тоже были одной из жертв Талли? — спросил он.

— Только не говорите моему мужу, — отозвалась миссис Лестер быстрым фальцетом. — Он вышвырнет меня вон, как пить дать. Мне пришлось тайком занять деньги, потому что… ну, мы с подругами устроили покер-клуб, и я проигралась в пух и прах — задолжала порядочную сумму, в основном миссис Карсон. Если мой муж Фил об этом узнает — он ненавидит азартные игры… А миссис Карсон сказала, что, если я не заплачу, она все расскажет Филу. Вот я и заняла шестьсот долларов у этой акулы Талли.

— И он потребовал с вас долг, миссис Лестер?

Женщина ломала руки в перчатках.

— Он сказал, что я должна уплатить все сегодня к половине девятого вечера. А я тем временем проиграла еще больше — наверняка эти гарпии пользуются краплеными картами! Поэтому я пришла сюда к половине девятого и отдала Талли двести долларов — все, что мне удалось наскрести дома и заложив кольцо: я сказала Филу, что потеряла его. Но Талли заявил, что я должна уплатить остальное. Я умоляла его дать мне время, а эта крыса только вынимала бумаги из ящиков и обращала на меня не больше внимания, чем на грязь!