Французский детектив

— Ничего, — сказал я. — Ты знаешь Нестора Бюрма только сутки. Через несколько месяцев ты привыкнешь и увидишь, что такие находки — лучшее, что может быть в ходе расследования. А теперь шутки в сторону. Наберись мужества, взгляни-ка на этого покойничка и скажи, знаешь ли ты его.

Я перевернул труп на спину. Превозмогая отвращение, она нагнулась.

— Я его никогда не видела, — прошептала она, быстро выпрямляясь и отводя глаза в сторону.

— Может быть, при нем есть документы?

Я проверил карманы убитого. Ни бумажки, ни сигареты, ни монетки. Я пошел притворить дверь, которую мы неосторожно оставили открытой, потом направился к калитке. Она была не захлопнута. Я поискал на земле: там должен был валяться нож Сальвадора, который я утром отфутболил. Где-нибудь между передними колесами старого «форда» Ленанте. Ножа нигде не было. Что ж, все ясно.

— По-видимому, Сальвадор был здесь, Белита, — сказал я. — Пришел забрать свой нож или прикончить меня, потому что наша любовь встала ему поперек горла. А может, и то и другое вместе. Когда он проник сюда украдкой, этот неизвестный тип рылся здесь. Из-за куртки Сальвадор принял его за меня. На расстоянии и со спины ошибиться нетрудно. Он, должно быть, ловко бросает финку.

— О да, очень, — подтвердила она, дрожа от ужаса.

— По этому мужику он не промазал. И ворюга он к тому же. Когда заметил, что ошибся, то решил вознаградить себя за разочарование и обчистил карманы жертвы.

Я всмотрелся в убитого. Кто это мог быть и что этому типу здесь понадобилось? Я быстро обследовал место, пытаясь обнаружить какую-нибудь деталь, которая могла бы помочь мне определить ту точку, в которой жертву настигла смерть. Мне попалась газета, принести которую сюда мог или цыган, или убитый. Если вдуматься, скорее, убитый. Это был сегодняшний номер «Крепюскюль». Газета была сложена так, что в глаза бросалась рубрика «Происшествия» со статьей Марка Кове об Альберте Ленанте. Таким образом, я оказывался в некотором роде причастным к смерти неизвестного бедняги.

— Не надо, чтобы полиция нашла его здесь, — сказал я. — Им вовсе ни к чему знать, что он интересовался нашим приятелем. Но мне хотелось бы узнать, кто это, а полиция справится с этим лучше и быстрее, чем я. Немного переждем, и я отправлю его в местечко, где он не залежится. Придется рискнуть. А пока поищем все-таки наш рецепт.

Я накрыл покойного обрывком ткани, и мы с Белитой поднялись наверх порыться в вещах Ленанте. Я ничего не нашел. Невозможно ведь сразу найти и труп, и ключ к разгадке. Надо уметь умерять свои аппетиты.

— Пойду проверю, как там, — сказал я, посмотрев на часы. — Надеюсь, что туман не рассеялся.

И я вышел удостовериться. В проезде Отформ царила тихая туманная ночь. Сойдет для нашей экскурсии.

Машина на ходу? Не на спине же мне его тащить.

Допотопный «форд» был на ходу. Я втащил мертвеца в кузов грузовика — работенка не из легких. Цыганка мужественно помогала мне в этом жутком предприятии. Когда я сел за руль, она устроилась рядом со мной, во что бы то ни стало желая ехать вместе. Мне так и не удалось ее отговорить: она оказалась очень упрямой и ни за что не уступала.

Мы отъехали от лавки Ленанте. Машину трясло. Кое-как мы добрались до улицы Насьональ, а потом до улицы Толбиак. Я повернул налево, в сторону набережной. На перекрестке улицы Патэ какая-то шальная машина чуть не врезалась в нас. Вот стервец! Я допускаю, что фары нашего «форда» издали не видны, — дай Бог, если они освещают дорогу на несколько метров вперед, да еще в таком тумане, но все же… Какого черта он раскатывает в такую ночь, чего ему не спится, как всем людям?

По мере того как мы приближались к Сене, туман густел, одежда пропитывалась влагой. Закоченевшие от холода пальцы судорожно сжимали руль. Но, несмотря на холод, пот лил с меня градом. Белита сидела прижавшись ко мне, я чувствовал исходивший от нее пряный запах. Странная у нас была прогулка. Боже, только бы никто не увидел, что за товар мы везем в кузове. Боже, как далеко еще до реки! Да и существует ли она вообще?

Я уже начинал сожалеть о том, что задумал. Но отступать было поздно. Сквозь ватную завесу копоти мы услышали грохот приближающегося поезда. Впереди был мост Толбиак, перекинутый через железнодорожный путь. Еще немного, и мы будем на набережной. Я… Проклятый шоферюга! Надрался как сукин сын! Или это был англичанин. А скорее всего, и то и другое. Он ехал по встречной полосе с погашенными огнями, и, когда он решил, что немного света все же не помешает, нас разделяли всего несколько метров. Еще чуть-чуть, и… Это было как вспышка молнии. Прежде чем мощные фары ослепили меня, я увидел, как засветилась радугой водяная пыль и на мгновение выступили из мрака ажурные переплеты моста. Я беспорядочно засигналил, и дребезжащая развалюха выскочила на тротуар. Мотор заглох. Тот псих тоже быстро отреагировал, вывернул в последний момент вправо и скрылся Я был оглушен.

От толчка Белита свалилась с сиденья. Я помог ей. Мы не сказали друг другу ни слова. Я достал носовой платок и вытер лоб. Желтые стены складов-холодильников тонули в тумане. Самое высокое здание казалось обезглавленным. Под нами прополз поезд с потушенными огнями, вздрагивая на стрелках. В ночной тиши раздался щелчок внутри светофора. Я встряхнулся. Оставаться здесь мы не могли. Я попытался завести двигатель. Глухо! Боже мой, смыться отсюда, бросить колымагу и неопознанный труп? Конечно, простуда ему не грозит, но все же…

Под сиденьем лежала заводная ручка. Я вышел из машины, чтобы запустить мотор вручную. Для начала обратным ходом мне ударило по руке. Я возобновил попытку. Мотор заурчал и заглох. Голова у меня гудела от воображаемых звуков: работающего мотора, шагов на асфальте, приближающейся машины, воющей сирены. Наконец последняя попытка увенчалась успехом. Наверно, начинать надо было с нее. Я сел за руль и нажал на акселератор.

Я спешил как никогда. Нужно было скорее пристроить груз в каком-нибудь спокойном местечке, где бы его легко обнаружили. Мы выскочили на Вокзальную набережную, мрачную и пустынную. Уличные фонари мерцали в тумане призрачным светом. Под фонарями на вентиляционных решетках спали бродяги. Ледяной саван покрывал Сену, скрывая противоположный берег. Наш тряский «форд» выехал к берегу. В темноте угадывались кучи железного лома. Наш почивший незнакомец, которого, кажется, притягивали свалки, почувствовал бы себя в этом беспорядке как дома. Я остановился, быстро выскочил из машины, подбежал к ней сзади и протянул руку в кузов. От толчков и тряски труп, по-видимому, переместился. Я пошарил справа, слева. Незаметно подошла Белита и взяла меня за руку. Я так и подпрыгнул: нервы у меня были на пределе. Кажется, целую вечность я искал спички. Когда спичка наконец зажглась, я увидел — о Боже! — что кузов был пуст!

— Сперли! — горько ухмыльнулся я. — Или ему наше общество не подходило, или он не любит путешествовать автостопом. Остается только обратиться в бюро находок, и, может быть, когда-нибудь, через год…

У Белиты подкосились ноги, я едва успел ее подхватить.

— Ничего страшного, — сказал я, — найдем еще один.

Я помог ей сесть в машину и включил двигатель.

— Что будем делать? — спросила цыганка.

— Надо поставить на место машину. Она вообще не имеет права разъезжать. Ну и драндулет! Как это я не посмотрел, что у кузова нет заднего борта! Да что теперь говорить! Черт побери, я-то думал, что покойники ведут себя смирно.

Назад возвращались тем же путем. Когда мы доехали до середины моста Толбиак, я заметил мощный луч света от электрического фонаря, прорезывающий туман. Я увеличил скорость, а когда увидел то, что хотел увидеть, еще прибавил газу. Две тени в пелеринах склонились над предметом, похожим на сверток, лежавший на тротуаре.

Полицейский обход! Еще чуть-чуть, и мы столкнулись бы с ними в тот момент, когда заглох двигатель. Надо рвать отсюда. Это из-за того кретина, который выехал на встречную полосу. И когда я по его милости выделывал пируэты, труп покинул нас по-английски.