Бюро расследований Квина

Но в итоге он оставил там деньги почти на пять месяцев — пока они не были практически уничтожены. Задаю логичный вопрос: почему, планируя забрать добычу через короткое время, преступник оставил ее там гнить? Безусловно, за прошедшие пять месяцев у него должна была появиться возможность выкопать деньги, не подвергаясь риску. Фактически, он мог это сделать через несколько дней. Ведь никто ни за кем не следил — даже за Делом, освобожденным под залог. А тайник находился в уединенном месте, в лесу в стороне от дороги. Поэтому я спрашиваю снова: почему грабитель не вернулся за добычей, чтобы потратить ее, перепрятать в другое мест» или хотя бы надежно упаковать?

Эллери невесело усмехнулся.

— Если он не вернулся за деньгами, когда имел для этого все основания и не подвергался никакой опасности, то только потому, что не мог этого сделать физически. — Эллери повернулся к молодому полицейскому, лежащему в гипсе на больничной койке. — Я велел привезти вас в эту комнату, чтобы вы могли взглянуть в глаза человеку, которого вы принесли в жертву, женщине, которую вы распяли, и парню, которого вы бросили на растерзание псам, Джип, а также честному копу, который обучал вас, доверял вам и сейчас, я уверен, смотрит на вас так, словно видит впервые. Вы единственный из участвовавших в этой истории, Джоркинг, кто физически не мог вернуться к тайнику в лесу.

Вы узнали об изменении дня выплаты жалованья от шефа Дейкина, который поручил вам следовать за мистером Уилером в патрульной машине. Но в то утро вы не следовали за ним, Джоркинг, — вы ждали его в засаде за кустами, как и на предыдущей неделе, спрятав полицейский автомобиль где-то в стороне от дороги.

Вы напали на мистера Уилера сзади и позаботились о том, чтобы шелковый платок Дела — который он якобы потерял — остался в руке у его отчима. Если бы он не сорвал его с вашего лица, вы бы сами оставили платок у него в руке или рядом с ней. Пока мистер Уилер был без сознания, вы побежали в лес и быстро зарыли пакет с деньгами — вам приходилось играть сразу две роли, и время было дорого, — намереваясь вернуться за ними позже в тот же день, когда путь будет свободен. Но когда вы доставили мистера Уилера домой и пытались арестовать Делберта за преступление, которое совершили сами, парень убежал, вы погнались за ним, сломали бедро и с тех пор пребываете в гипсе! Вы не только вор, Джип, — вы позор для вашей профессии, и я намерен задержаться в Райтсвилле достаточно долго, чтобы увидеть вас в тюремной камере.

Отвернувшись от человека на койке, Эллери осознал, что в определенном смысле пребывает в одиночестве. Шеф Дейкин уставился в стену. Мейми Худ Уилер плакала от счастья. Стоящий рядом с ней Энс Уилер похлопывал Дела Худа по груди, а Дел Худ так же дружелюбно похлопывал отчима по спине.

Поэтому Эллери потихоньку удалился.

Отдел мошенничеств

УДВОЙТЕ ВАШИ ДЕНЕЖКИ

Если бы Теодор Ф. Гроосс решил баллотироваться в мэры Нью-Йорка, то получил бы рекордное большинство голосов на всех Западных 80-х улицах от парка до реки, а может быть — со временем — и во всем городе. К счастью для традиционных кандидатов, сильной стороной Гроосса были финансы, а не политика. Он являлся поборником надежных денег в эру инфляции. В те дни, когда покупательная способность доллара снизилась почти вдвое, гений Гроосса нашел способ восстановить ее. Его решение поражало простотой — он заставлял каждый доллар, подобно амебе, воспроизводить самого себя. Благодаря этому подвигу, который Гроосс проделывал регулярно на благо всех посетителей, он получил от некоторых своих горячих сторонников прозвище Волшебник с Амстердам-авеню, но большинство именовало его попросту Удвойте-Ваши-Денежки Гроосс.

То, как называл его Эллери, невозможно воспроизвести в печати.

Эллери впервые услышал о Теодоре Ф. Грооссе от мистера Джо Белькассацци, возглавлявшего департамент уборки кирпичного трехэтажного дома на Западной 87-й улице, где обитали Квины. Мистер Белькассацци, чьих заработков едва хватало на пасту для его большого и ненасытного семейства, прекратил сражаться с мусорным баком на тротуаре, чтобы поведать мистеру Квину о славных деяниях Гроосса. При этом его обычно печальные глаза светились воодушевлением.

— Он взял у меня двенадцать долларов двадцать пять центов из моих страховых денег, — восклицал мистер Белькассацци, — и через три месяца вернул мне двадцать четыре доллара пятьдесят центов! Madre! [46] Если у вас есть несколько баксов, мистер Квин, отдайте их Волшебнику. Все это делают.

Забыв о том, что привело его на солнечный свет, мистер Квин свернул за угол на Амстердам-авеню и убедился, что все действительно это делали. Мистер Рикхардт, мясник из лавки Фрэнка, уже удвоил каждый из двух своих взносов и сейчас смотрел на третий критическим взглядом биржевого игрока. Овдовевшая миссис Кан из бакалейной лавки напряженно обдумывала возможность второго взноса. Старый мистер Пэттерсон из магазина серебряных изделий прекратил полировать пару антикварных подсвечников с целью признаться, что он также является благодарным клиентом Теодора Ф. Гроосса. То же самое происходило по обеим сторонам всей авеню и, как подозревал Эллери, на поперечных улицах.

— Он даже школьников убедил отдавать ему деньги, выданные родителями на ленчи, — рассказывал Эллери отцу вечером. — Весь район в это втянулся, папа. Мошенник гарантирует удвоение денег за три месяца! Ты не можешь что-нибудь предпринять?

— Пока что я ничего о нем не слышал, — задумчиво промолвил инспектор Квин. — В окружную прокуратуру, безусловно, не поступало никаких жалоб.

— Потому что он все еще возвращает деньги, готовясь хапнуть большой куш. Старейший трюк в мире! — Эллери взмахнул длинными руками с угрожающим видом. — Гроосс никуда не инвестирует деньги. Он просто выплачивает их вкладчикам трехмесячной давности из взносов, которые получает теперь. Ты ведь знаешь, как строятся такие «пирамиды», папа. Благодаря каждой выплате Гроосс приобретает дюжину новых вкладчиков. Но в один прекрасный день он отправится в неожиданный отпуск, прихватив чемодан, набитый неудвоенными деньгами клиентов.

— Я сообщу о нем в окружную прокуратуру, Эллери.

— Но я не могу ждать так долго! Чарли Фелипес только что занял сотню долларов в кредитной компании, чтобы отдать их Грооссу.

Фелипес был инвалидом войны, державшим газетный киоск неподалеку.

— Другие проделывают такие же глупости. Давай припугнем этого мошенника, папа. Может быть, мы заставим его совершить оплошность.

Инспектор выглядел заинтересованным.

— Что у тебя на уме?

— Целый план.

В четверть девятого следующего утра, сделав все приготовления, Квины и сержант Томас Вели явились к Волшебнику с Амстердам-авеню. Несмотря на ранний час, коридор на седьмом этаже офисного здания был заполнен от одной стены до другой. Эллери узнал молодую Минни Бендер, которой приходилось содержать страдающего спазмами ребенка на заработок в кафетерии, двух пожилых женщин, работавших в закусочной Крофорда, мальчишку из Гарлема, который чистил обувь в парикмахерской, беженца, торгующего солониной и пастромой в лавке деликатесов Гарбича, бармена из кафе-гриль Хенигсена, двое сыновей которого воевали в Корее, — повсюду он видел знакомые лица и знакомые руки, сжимающие мелкие купюры. Давление толпы сломало замок входной двери офиса Гроосса, и в приемной также толпились люди. Квины с трудом пробивались сквозь массу народа, несмотря на сержанта Вели в качестве тарана.

— Перестаньте толкаться!

— Мы пришли первыми!

— Кто вы такие?

— Где Теодор Ф. Гроосс? — рявкнул инспектор.

— Он еще не приходил.

— Он начинает работать в девять.

— Вели! Убери всех отсюда!

Через несколько минут приемная освободилась, и могучая спина сержанта заслонила матовое стекло входной двери. Из коридора доносились встревоженные голоса.

На двери в боковой стене приемной виднелись золотые буквы: «Т.Ф. Гроосс. Личный кабинет». Эллери повернул ручку, но дверь была заперта. Квины сели на деревянную скамью в дешево меблированной приемной и стали ждать.