Убийство в Эшли-Грин. Осторожно, яд! (сборник)

— Кеннет, не болтай ерунду! — попросила Виолетта. — Разумеется, никто тебя не подозревает!

— Возможно, и заподозрят, но доказать это будет чертовски трудно. Как думаешь, Джайлс?

— Если зайдешь завтра ко мне в контору в полдень, то скажу, — ответил тот, допивая виски.

Виолетта встала и разгладила юбку.

— Разумеется, вы не можете разговаривать, пока здесь я и Мезурье, — произнесла она. — Да и все равно мне пора домой. У меня сегодня был нелегкий день. Кеннет, обещай, что перестанешь валять дурака и расскажешь все мистеру Каррингтону. Ты прекрасно знаешь, что не совершал это убийство, а по твоему поведению кто угодно сочтет, что совершил.

— Да, вам необходимо обговорить все втроем, — согласился Мезурье. — Позволите проводить вас домой, мисс Уильямс?

Виолетта приняла предложение с характерной делано-застенчивой улыбкой, и, несмотря на громкие, возмущенные протесты Кеннета, оба настояли на своем. После их ухода Мергатройд вошла убрать стаканы и перебила Кеннета, бранившего кузена за расстройство компании:

— Будет вам, мастер Кеннет. Слушайте, что говорит мистер Джайлс, и держите язык за зубами. Если что понадобится, я буду в кухне.

Мергатройд удалилась, было слышно, как она вошла на кухню и затворила дверь. Кеннет снова сел на диван и оперся локтями о колени.

— Осточертело мне уже это убийство, — сказал он. — Убийцу никогда не найдут, так чего беспокоиться?

Джайлс достал трубку и стал набивать ее табаком.

— Уясни вот что, — сказал он. — Если у полиции не появится никаких улик для установления личности убийцы, твое положение будет очень серьезным.

Кеннет посмотрел на него.

— Почему? Я думал, что основная подозреваемая — Тони.

— Как по-твоему, что полиция будет искать первым делом? — заговорил Джайлс. — Мотив. У Тони мотив месть, озлобленность, называй это как угодно. Твой мотив гораздо сильнее. Ты в стесненных обстоятельствах, пытался взять у Арнольда деньги и с его смертью становишься наследником большого состояния.

— Да, но я не сразу подумал об этом после того, как Тони сказала мне о его смерти. Правда, Тони?

— Сомневаюсь, что это произведет впечатление на присяжных, — сказал Джайлс. — Что ты делал вчера вечером?

— Пошел навестить Виолетту.

— В какое время?

— Не знаю. После восьми. Мергатройд уже не было, Тони как будто ушла на всю ночь, и никто не видел, как я уходил.

— Ты отправился в дом мисс Уильямс?

— На квартиру. Но там ее не оказалось. На звонок никто не отвечал, и я пошел в какой-то кинотеатр. Нет, не знаю, в какой, и не знаю, как назывался фильм, потому что опоздал к началу, и он был таким скучным, что я почти весь сеанс проспал.

— Так, что ты делал, выйдя из кинотеатра?

— Отправился на прогулку, — ответил Кеннет.

— Куда?

— В Ричмонд-парк.

— С какой стати? — спросил пришедший в отчаяние Джайлс.

— А что? — ответил Кеннет. — Вечер был ясный, очень теплый, а я хорошо подремал в кинотеатре. И само собой, пошел гулять.

— Вот как! — воскликнул его кузен.

— Джайлс, но он ходит гулять по вечерам! — с беспокойством вмешалась Антония. — Мы оба ходим гулять, когда ложиться в постель слишком жарко.

Джайлс вздохнул.

— Когда ты вернулся домой?

— Не то в три, не то в четыре часа. Я не обратил внимания на время.

— И никто из знакомых не видел, как ты входил в кинотеатр, выходил из него, или по пути в Ричмонд? Не встречал какого-нибудь полицейского?

— Нет вроде бы. Мимо проехали несколько машин, но я не помню, чтобы кого-то встречал.

— То есть ничего из сказанного доказать не можешь, — подытожил Джайлс.

— Не могу, — вкрадчиво ответил Кеннет, — и ничего из этого полиция не сможет опровергнуть.

Глава шестая

Машина Джайлса остановилась у дома Арнольда Верекера на Итон-плейс, как только Ханнасайд поднялся по каменным ступеням. Суперинтендант обернулся и, увидев вылезшего из машины Каррингтона, с улыбкой приветствовал его:

— Доброе утро, мистер Каррингтон. Вы очень пунктуальны.

— Это избавляет от беспокойства, вы не находите? — сказал Джайлс. — Позвонили?

— Нет еще, — ответил суперинтендант, нажимая кнопку электрического звонка.

Дверь почти сразу открыл худощавый дворецкий с кислым выражением лица, страдающий, судя по виду, несварением желудка. Он глянул на суперинтенданта и обратил взгляд к Джайлсу. Слегка поклонился ему и открыл дверь пошире.

— Доброе утро, Тейлор, — сказал Джайлс. — Суперинтендант Ханнасайд и я хотим просмотреть бумаги мистера Верекера.

— Да, сэр? — Дворецкий неодобрительно посмотрел на Ханнасайда. — Насколько я понимаю, суперинтендант вчера запер библиотеку, и она до сих пор заперта.

Было ясно, что дворецкий недолюбливал полицейских, которые приходят в приличные дома и запирают там комнаты по своему усмотрению.

— Скверная история с мистером Верекером, — заметил Джайлс, подавая ему шляпу и перчатки.

— В высшей степени неприятная, сэр.

— Я хотел бы немного поговорить с вами, — сказал Ханнасайд, вынул из кармана ключ и вставил его в замок двери, находящейся справа от парадной.

— Пожалуйста, сэр, — холодно ответил Тейлор. — Сожалею, что вчера, когда вы явились, меня здесь не было, но воскресенье у меня выходной день.

— Да, я понимаю. Входите, прошу вас. Мистер Каррингтон, возьмите, пожалуйста, ключи.

Он протянул кольцо с ключами, Джайлс взял его, а дворецкий подошел к окну и отдернул шторы.

В библиотеке, как и во всех комнатах дома Арнольда Верекера, царила атмосфера показной роскоши. Дорогие кожаные кресла, дорогие книги в кожаных переплетах на дубовых полках, очень дорогой толстый ковер и письменный стол с очень богатой резьбой. Все это демонстрировало дурной вкус декораторов из первоклассной фирмы, но не давало ни малейшего представления о личности владельца.

Ханнасайд подождал, пока Тейлор не привел шторы в нужное ему положение, потом спросил:

— Сколько времени вы проработали у мистера Верекера?

— Я здесь три года, сэр, — ответил Тейлор, тоном давая понять, что это рекорд.

— Тогда, очевидно, вы знакомы с его привычками. Часто он проводил выходные в своем загородном коттедже?

— Время от времени, сэр.

— И обычно он сам садился за руль или брал шофера?

— По-разному, сэр.

— Когда он уезжал в прошлую субботу, с ним был шофер?

— По-моему, нет, сэр. Вышла легкая неприятность.

— Что вы имеете в виду?

— Между мистером Верекером и Джексоном, шофером, сэр. Мистер Верекер дал Джексону указания на субботнее утро. Джексон опять подал машину на пять минут позже. На парадном крыльце произошла очень неприятная сцена. К сожалению, Джексон настолько забылся, что стал грубить мистеру Верекеру. Вышла настоящая ссора — такой никак не ожидаешь в доме джентльмена. Джексон орал, мистер Верекер тоже надрывал глотку. Оба выходили из себя, если мне позволительно так говорить.

— А в субботу вечером, когда мистер Верекер уезжал, машину вел не Джексон?

— Нет, сэр. Машина была только подана к двери — мистер Верекер сказал, что больше не желает видеть Джексона.

— Понятно. В котором часу мистер Верекер уехал?

— Без десяти восемь, сэр.

— У вас, кажется, нет ни малейшего сомнения. Почему это время запомнилось вам?

— Из-за мистера Верекера. Он назвал его. Насколько я понял, у него была назначена встреча за ужином. Он не любил… э… задержек.

— Что его задерживало?

Дворецкий вздохнул, настала минута, которой он дожидался.

— Посетитель, сэр.

— Кто был этот посетитель?

— Не могу сказать, сэр. Раньше я его не видел. И вряд ли он принадлежал к тому кругу джентльменов, каких я впускал в этот дом. Он был неряшливо одет и полон решимости увидеть мистера Верекера. Когда я сказал ему, что мистера Верекера нет дома, он сунул ногу в дверной проем и ответил, что не уйдет, пока его не увидит.

— Его поведение было угрожающим?