Зарубежный детектив 1979

— Не по злому умыслу?! А знаете ли вы, какое унижение мне пришлось вытерпеть в полиции? Они смотрели на меня как на закоренелую преступницу.

— Понимаете, один человек сообщил мне неверные сведения, и вот что из этого получилось. Я полностью принимаю вину на себя и готов её искупить.

Минако глядела в сторону, положив подбородок на руки. Нэмото показалось, что гнев её немного смягчился. Да если бы Минако по-настоящему сердилась на него, она бы вообще отказалась от встречи. Наверно, она сейчас поссорилась с Идохарой и ищет у меня поддержки, подумал Нэмото.

— Идохара очень сердился на вас?

— Любой человек рассердился бы.

— А что он сказал?

— Сказал, что я сошла с ума и за поджог меня могли посадить в тюрьму… Теперь мне просто не верится, что я могла совершить такую глупость.

— Вы дали волю чувствам. Идохара, наверно, очень удивился вашему поступку?

— Ещё бы! Он сказал, что я его буквально ошеломила.

— Понятно. Для него это был серьёзный удар.

— Вы говорите как посторонний. Попробовали бы очутиться в моей шкуре.

— Ещё раз прошу меня извинить… А вы просили прощения у Идохары?

— Сказала, что поступила плохо, но, откровенно говоря, у меня не было желания извиняться перед ним.

— Вот как? Почему?

— Да потому, что всё произошло из-за его легкомысленного поведения. Виноват он, а не я.

Вот ведь как она всё повернула, подумал Нэмото и невольно улыбнулся.

— Владелица «Аллилуйи», наверно, не поняла, почему вы совершили поджог?

— Я перед ней очень виновата. Её покровитель — господин Синами — не на шутку перепугался. Ему пришлось побегать по редакциям, чтобы в газетах не напечатали о случившемся. Благодаря ему меня быстро отпустили из полиции.

— Само собой! Господин Синами очень беспокоится, что могут выплыть наружу его отношения с владелицей «Аллилуйи».

— Хотелось бы мне поглядеть на Идохару с Синами, когда они с перепугу не знали сначала, куда деваться.

— А что будет у вас дальше с Идохарой? Вы сказали, что сильно поссорились. Но, наверно, не навсегда?

— Не знаю. Он ушёл очень рассерженный. Видимо, он потом кого-нибудь пришлёт, чтобы официально договориться о нашем разрыве.

— Думаю, до этого не дойдёт, — сказал Нэмото хотя в глубине души не исключал такой возможности. Для Идохары, во всяком случае, события в салоне «Аллилуйя» — удобный повод для разрыва.

— А ведь он может именно вас послать ко мне, что» бы договориться об условиях.

— Я ни за что не соглашусь. Всё что угодно, только не это! Не такой уж я толстокожий человек, чтобы взять на себя подобную миссию, — замахал руками Нэмото.

— Правда? — Минако впервые улыбнулась.

— Безусловно! Пусть он обратится к кому-нибудь другому.

— Значит, вы считаете, что Идохара окончательно решил со мной порвать?

— Нет, этого я не имел в виду.

— Господин Нэмото, вы позволите мне иногда советоваться с вами? — Минако придвинулась поближе.

ПОДГОТОВКА

Нэмото почувствовал, что с некоторых пор Идохара изменил к нему отношение. Прежде он часто с ним советовался по делам компании, доверял ему то, о чём не говорил даже с приёмным сыном Сёдзи. Нередко они вдвоём принимали важные решения, не информируя о них других членов правления. Кроме того, Идохара время от времени приглашал Нэмото в ресторан.

И вдруг всё резко переменилось. Это стало особенно заметно после событий в салоне «Аллилуйя». Теперь, встречаясь в конторе, Идохара ограничивался лишь коротким кивком и старался поскорее уйти. Причём Идохара почти перестал вызывать его по делам. Согласно уставу акционерной компании Нэмото по-прежнему приглашали на совещания, но важнейшие вопросы теперь решались без его участия.

Что-то грядёт, с опаской думал Нэмото. Он вспоминал разговор с Минако, и у него зрело убеждение, что она всё-таки проговорилась Идохаре, иначе чем же объяснить столь резкую перемену в отношениях между ним и Идохарой. Возможно, в тот раз она ему ничего не сказала, но, если Идохара впоследствии бывал у неё, кто может поручиться, что она в какой-то момент не рассказала ему, как Нэмото ввёл её в заблуждение. Во время последней встречи она сама просила Нэмото помочь ей советами. Оно и понятно: Идохара к ней охладел, и женщина стремилась найти в ком-то опору. И всё же Нэмото теперь казалось, что она не была искренней. Если трезво подумать, то единственной опорой для Минако был Идохара. И как бы Нэмото ни клялся ей в своей преданности, это оставалось бы пустыми словами, если бы Идохара с ней не порвал. Минако немало общалась с мужчинами и успела усвоить несложную философию: рассчитывать можно только на мужчину, который является твоим покровителем. Учитывая это, можно со всей определённостью предположить, что во время одной из встреч Минако призналась Идохаре: я, мол, поступила так, потому что Нэмото назвал Фукусиму вашей любовницей. Иначе Идохара не догадался бы, что за спиной Минако стоял Нэмото. Значит, причиной враждебного отношения Идохары послужило признание Минако.

Пора надевать боевые латы, думал Нэмото. До сих пор он чувствовал себя спокойно и уверенно, поскольку ему было известно прошлое Идохары. Теперь Идохара стал одним из видных дельцов финансового мира Японии, и ему, безусловно, не хотелось, чтобы стало известно о фактах присвоения им военного имущества накануне капитуляции Японии. Потому-то он приблизил к себе бывшего жандармского офицера, надеясь на его молчание. Идохара больше всего опасался потерять доверие со стороны финансовых кругов.

Так обеспечивалось определённое равновесие между молчаливой угрозой разоблачения со стороны Нэмото и страхом Идохары. При Идохаре Нэмото ни разу даже не заикнулся о его прошлом. Он верно служил компании, давал Идохаре дельные советы, когда тот к нему обращался. Но можно себе представить, как давило на Идохару одно лишь присутствие Нэмото. По крайней мере, так считал сам Нэмото.

У Идохары было много замыслов. Он вкладывали в то или иное предприятие огромные суммы, в десятки раз превышавшие его личные средства. Эти деньги он получал с помощью различных манипуляций. Но если бы он потерял доверие, никто не ссудил бы ему ни гроша. К каким бы хитроумным уловкам он ни прибегал, всё было бы напрасно, если бы в основе его сделок не лежало доверие. Но это доверие рассеется как дым, если станут достоянием гласности его преступные действия в прошлом, думал Нэмото. Поэтому Идохара боится разоблачения.

Именно в эти дни Нэмото узнал от Хорикавы важную новость. Они встретились в кафе на Гиндзе, и Хорикава сообщил:

— Я получил письмо от родственников из префектуры Нагано. Они пишут, что никакой плотины там строить не будут.

— Разве место оказалось неподходящим?

— Дело совсем не в этом. Оказывается, домостроительной компании «Манъё» предоставлено право на покупку почти двадцати тысяч гектаров государственных лесных угодий.

— «Манъё»? Компании, которая теперь принадлежит Идохаре?

— Ага. И приезжали они туда, чтобы изучить качество леса, а вовсе не на место строительства плотины.

— Но ведь эти леса принадлежат государству, и просто так не получишь разрешения на покупку.

— Наверно, оно получено: неделю назад по указанию департамента лесных угодий там ликвидирована сторожка лесничего.

— Вот как? — воскликнул Нэмото. Теперь понятно, почему последние дни Идохара был так занят. Наверно, он с помощью Синами добивался разрешения у правительственных чиновников. — Сколько же они уплатили за лес?

— Говорят, около пятидесяти миллионов иен.

— Пятьдесят миллионов? — Нэмото такая цена показалась неслыханно мизерной. Да одни деревья там, не считая самого участка, стоят миллионов тридцать. В районе Сонэ — известные на всю страну кипарисы и криптомерии, которых десятки лет не касался топор дровосека. Деньги на покупку ссудили, видимо, банки западной Японии. Здесь тоже не обошлось без участия Синами.

— Ты уверен, что было уплачено только пятьдесят миллионов?