Кинжал-предатель: Из секретной книги Джона Вильсона

— Я вам очень благодарен за вашу любезность, но скажите однако, кого же я должен бояться?

— Меня! — выпалила мистрисс Уильдерс.

— Вас? — удивился великий сыщик. — Разве вы такая опасная особа?

— Нисколько! но я могу сделаться опасной, если будут распространять про меня разные нелепости.

— Что называете вы нелепостями?

— А вот что: будто в моей гостинице много раз таинственно исчезали приезжие гости. Я вас, мистер Вильсон, предостерегаю не принимать ничего против меня, если бы кто обратился к вам за помощью, так как все это ложь и злостная клевета.

Сыщик закурил сигару и спокойно ответил:

— Я по профессии своей не имею права отказывать в моей помощи, если кто-нибудь обращается ко мне за ней.

— Значит, вы пошли бы также против меня? — закричала содержательница гостиницы.

— Ну, конечно! если бы это было необходимо. Я не понимаю, мистрисс Уильдерс, отчего вы так волнуетесь? — продолжал Джон.

— Не понимаете?! Да разве не понимаете, что такая клевета портит доброе имя моей гостиницы?

— Отчего же вы не обратитесь к суду?

— Я не знаю клеветников! Я была в полиции и просила назначить обыск в моей гостинице; мою просьбу уважили и перерыли весь дом.

— И ничего, конечно, не нашли, — с насмешкой подхватил Джон. — Но вы ведь пришли, кажется, просить у меня помощи? В чем же именно?

— Ваша помощь заключается в том, чтобы обезвредить моих клеветников.

— Очень жаль, что такими делами я не занимаюсь. Когда вы найдете клеветников, советую подать на них в суд; клеветники будут наказаны, а вы получите удовлетворение.

— Благодарю вас за любезный совет, — насмешливо сказала посетительница, — но повторяю, будьте осторожны, со мною шутки плохи; с этими словами мистрис Уильдерс вышла из кабинета великого сыщика.

— Вот так субъект! — сказал Фред, брат знаменитого сыщика, слышавший разговор из соседней комнаты.

— Верно совесть не чиста, — сказал Вильсон, — быть может, ей угрожают обратиться ко мне за моим содействием — ну, и испугалась баба. А знаешь, Фред, — если кто действительно обратится за моим содействием, я охотно возьмусь за это дело. Очень подозрительной кажется мне эта особа.

В эту минуту вошел Бен Нильс и подал знаменитому сыщику визитную карточку:

— «Поль Женнинг, Чикаго. Фабрикант». — Значилось на ней.

— Попроси!

В кабинет вошел элегантно одетый господин лет сорока; на бледном грустном лице лежал отпечаток горя и страдания.

— Я пришел к вам, мистер Вильсон, по весьма загадочному и для меня горестному делу: у меня пропала жена. Я потерял уже всякую надежду найти ее в живых, но помогите мне найти хоть ее труп, — дрожащим голосом сказал Поль Женнинг, — я не сомневаюсь, что она сделалась жертвой преступления.

— Не в Вильямс-Бай ли пропала ваша жена? — внезапно спросил великий сыщик.

— Вот именно там! — вскричал Поль Женнинг в изумлении. — Но откуда вы знаете об этом?

— Мистер Женнинг, расскажите мне подробно, что вам известно об исчезновении вашей супруги?

— Охотно расскажу вам.

Как вам уже известно, я владелец крупной фабрики в Чикаго. С женой моей, кроткой, доброй женщиной, мы жили в стороне ото всех мирно и счастливо и врагов поэтому не знали. Неделю тому назад я возвращался с женой на автомобиле от гостей. В двух верстах не доезжая Вильямс-Бай, автомобиль испортился и собственными усилиями его никак не могли сдвинуть с места, пришлось одному из нас добраться пешком до Вильямс-Бай и оттуда прислать рабочих, которые дотащили бы автомобиль до города. На это охотно согласилась моя жена, и я остался один у автомобиля. Часа через два пришли рабочие за автомобилем. И тут же передали, что жена остановилась в гостинице «Кровь Лозы». Поручив старшему из рабочих доставить автомобиль к мастеру, сам я отправился в город в гостиницу «Кровь Лозы».

Но в гостинице мне сказали, что такой особы там нет и не было.

Хотя у меня оставалось еще одно предположение, что моя Эллен указала неточный адрес, однако, что я узнал в гостинице, меня глубоко встревожило, Я немедленно отправился искать свою Эллен по всем гостиницам.

Но везде мне ответили то же самое: мистрисс Женнинг к ним не заезжала.

Разбитый горем, измученный, я отправился в полицейское управление.

По моей просьбе, полицией были приняты самые энергичные меры к розыску моей супруги, но все было безуспешно. Единственная надежда на вас, уважаемый мистер Вильсон; вы, только вы можете возвратить мне мою любимую Эллен или отомстить коварным злодеям за ее кровь, — сказал Поль Женнинг.

В глазах его показались слезы.

— Как была одета ваша супруга? — спросил Джон Вильсон, выслушав рассказчика.

— Она была в роскошном белом платье из брюссельского кружева: на ней было бриллиантов более, чем на 25,000 долларов.

— Какие драгоценности были на ней?

— На голове у нее была бриллиантовая диадема, такое же колье на шее и три браслета.

— Вы заходили в гостиницу «Кровь Лозы»?

— Да, как же! Я говорил с самой содержательницей; заходил также и в гостиницу. Между прочим, на следующее утро советовался с хозяйкой, не обратиться ли к вам.

— Что же она вам на это ответила?

— Она горячо спорила со мной и уверяла меня, что обращаться к вам не стоит.

Джон Вильсон улыбнулся.

После некоторого раздумья он обратился к мистеру Женнинг:

— Охотно возьмусь за это дело. А вы пока возвращайтесь к вашим делам. Обо всем новом я вам буду сообщать.

Посетитель вышел.

После ухода фабриканта Джон Вильсон быстро встал и крикнул брату:

— Торопись, Фред! сейчас же следуй за этим человеком; очень возможно, что на него будет произведено покушение.

Фред наскоро оделся, схватил шляпу и побежал вслед за вышедшим.

Джон Вильсон, переодевшись нищим, отправился в гостиницу «Кровь Лозы».

Джон вышел из дому задним ходом — через Стеверд-авеню.

Поль Женнинг сел в трамвай и поехал домой на 15 линию.

Придя домой, он с еще большей силой почувствовал себя бесконечно одиноким без любимой своей Эллен.

— Будете ли вы ужинать, мистер? — спросил его лакей.

— Нет! — ответил он и ушел в свой рабочий кабинет и снова предался тяжелым думам о своей утраченной подруге.

Единственно, что теперь его утешало, это то, что Джон Вильсон взялся за розыски и он увидит хоть труп своей бедной Эллен.

Так прошло больше часа.

Вдруг кабинет озарился багровым, зловещим светом.

Поль Женнинг подбежал к окну.

Он увидел, что небольшое деревянное здание, прилегающее к его фабрике, в огне.

Не теряя ни минуты, он по телефону вызвал пожарных, а сам побежал к фабрике.

Когда пожарные прибыли, пламя уже стихало.

— Тушением пожара руководил вот этот молодой человек, — указал сторож на Фреда Вильсона.

Поль Женнинг подошел к Фреду и, пожав ему руку, горячо поблагодарил его.

— Вы спасли меня от разорения, — в волнении сказал он, — загорись этот флигель и произошло бы ужасное несчастье: в этом здании — химическая лаборатория; там целый склад взрывчатых веществ. Подумаешь только, что масса людей, я сам был на волоске от гибели…

И фабрикант снова принялся благодарить своего спасителя.

Человек, которого фабрикант так горячо благодарил, был не кто иной, как Фред Вильсон. Выслушивая то, что ему говорил мистер Дженнинг [5], молодой сыщик был рассеян… Очевидно, он напряженно думал о чем-то другом. Но когда фабрикант сообщил, что в лаборатории хранилось огромное количество взрывчатых веществ, Фред насторожился. «Несомненно, тут было покушение…» — подумал он. — «Да, но каким образом здание было подожжено?» — тут же задал он себе вопрос, — «ведь поджог должен бы был, во всяком случае, быть замечен заводскими сторожами в самом наале?»… Как бы в ответ на то, о чем он думал, сыщик услыхал в близко стоящей от него небольшой кучке рабочих следующее: «…окно отворено; поджег и убежал, должно быть!»… Фред поспешил раскланяться с мистером Дженнинг и, так как толпа у пожарища немного поредела, отправился проверить — про какое окно говорил рабочий?.. Ему удалось незамеченным проникнуть во внутренность недавно пылавшего дома… Бродя по скользким, издающим удушливый запах бревнам, Фред старательно что-то искал. Вдруг он нагнулся и издал торжествующее восклицание — в руках его был какой-то сосуд… Тщательно исследовав кучи хлама, нетронутые огнем, сыщик окончательно убедился: не было никакого сомнения в поджоге — все было обильно полито керосином. Фред, радостно возбужденный удачей, продолжал свои розыски.