Кровные враги

— Бедняга Амброз живет в постоянном страхе, как бы его руки не потеряли гибкость, ведь тогда он больше не сможет играть. Какая жестокая шутка, — Магда захихикала, но тут же стала серьезной. — Так, говоришь, фламандский друг Амброза — это Мартин Уэрдир? Возможно, Магда его знает.

Оуэн был поражен.

— Ты знакома с Мартином Уэрдиром?

Магда потерла глаза и потрясла головой, словно стараясь проснуться.

— Сегодня Магда должна отдохнуть. Ничего не поделаешь. Да, Магда думает, что знает этого человека. Пират — вот как она зовет этого жулика. Судя по тому, что ты рассказываешь, это он. Присматривает за Джаспером, хотя толку от этого мало, ведь он сам прячется.

— От кого же он прячется?

Магда пожала плечами и зевнула.

— Он потому и пришел к Магде, что она не задает таких вопросов. Хорошо все-таки, что это Пират, а не кто другой. Он любит мальчика. Новость обязательно дойдет и до него. Не так скоро, как тебе хотелось бы, но тут нам ничего не изменить. Он защищает Амброза Коутса тем, что никогда не сообщает бедняге, где его можно найти.

— Почему ты зовешь его Пиратом?

Магда дернула плечом.

— Есть в нем что-то такое. Говорок. Фламандский. Магда догадалась об этом еще раньше тебя. Он разговаривает как ткачи, что поселились здесь под защитой короля. Так что понадобилось такому человеку, не ткачу, в Йорке, спрашивает себя Магда. И почему он прячется? А-а, думает она, наверное, он потихоньку переправляет шерсть, которую король хочет украсть у торговцев, чтобы вести свою войну.

Оуэн изумился. Не ему, а Магде следовало бы работать на Торсби. Она даже знала, откуда берутся деньги на войну короля. Оуэн допил остатки эля.

— А Пират когда-нибудь упоминал имя Мартина Уэрдира?

Магда задумчиво сморщила лицо.

— Не-а. Но это имя, пожалуй, ему подходит. — Она кивнула. — А ты соображаешь, что к чему, Птичий Глаз. Сумел о многом догадаться.

Оуэну стало до смешного приятно от такой похвалы.

— Пожалуй, мне стоит начать приглядывать за домом Амброза Коутса.

— Магда уже сказала, что Пират ограждает Амброза от беды. Они скрывают свою дружбу.

— Почему? Потому что Уэрдир фламандец?

Магда пожала плечами.

— Откуда ты знаешь Уэрдира? Он что, тоже приводил к тебе свою подружку, чтобы ты избавила ее от нежелательного плода?

Магда прищелкнула языком.

— Нет, Птичий Глаз. Пират не той породы, чтобы привести в лачугу Магды дамочку.

— Он верный друг, волнуется о Джаспере и не приводит сюда скомпрометированных женщин. Образец добродетели, — иронически заметил Оуэн. — Так зачем он сюда приходит?

Магда зашлась лающим смехом.

— Магда знает все, что ты думаешь о ней. Так вот, можешь удивляться, Птичий Глаз. Мартин Уэрдир дружит с Магдой Дигби. Только и всего. Он любит с ней поболтать.

Оуэн медленно брел домой. Снегопад еще не прекратился. Арчер страшился минуты, когда придется сообщить новость о смерти Джона жене и служанке. После такого известия как убедить их, что Джаспер, вероятно, где-то спрятался, раненый, но живой? Ему самому в это не очень-то верилось.

Он зашел в собор помолиться за Джаспера, а затем заглянул к ремесленникам, узнать, не видел ли кто мальчишку. Особенно подробно он расспрашивал плотников, людей, владевших ремеслом его отца, — они наверняка не отказали бы в помощи одному из своих. Оказалось, что никто не видел Джаспера с того утра, когда случилась буря и когда плащ мальчика нашли в недостроенном приделе Святой Марии. Но плотники пообещали Оуэну поискать мальчика и в случае чего сообщить Арчеру любую новость.

В недостроенном приделе Оуэна нагнал архидиакон Йоханнес.

— Почему вы такой мрачный, друг мой?

Оуэн объяснил.

— Да направит его Господь в безопасную гавань, — Йоханнес перекрестился. — Над мальчиком сгустились тучи. Время от времени я оставлял ему немножко еды, когда он спал в стенной нише. Я знал, что стоит ему заподозрить в ком-то жалость к себе, он сразу исчезнет, поэтому я делал это не слишком часто, чтобы его не спугнуть.

— Я надеялся, мы заслужили его доверие, так что в случае опасности он вернется к нам.

Йоханнес покачал головой.

— Мальчик давно понял, что в его случае безопасней всего никому не доверять. И как бы ни были вы к нему добры, он бы не передумал. Все изменится, только когда минует опасность.

— Вы знаете вышивальщицу по имени Фелис? Это вдова, живет при соборе.

Йоханнес задумался.

— Нет. Впрочем, я мало имею дел с вышивальщицами. Мне порасспрашивать о ней?

— Нет. Она не должна заподозрить, что ею кто-то интересуется. Я просто подумал, вдруг вы случайно знаете, не навещала ли ее дочь в последнее время.

— Я запомню это имя. Так что буду начеку. Это имеет отношение к убийствам?

— Возможно. Но я ни на шаг не продвинулся в поиске убийц. Где начал, там и топчусь. Не гожусь я для этой работы.

Йоханнес похлопал Оуэна по спине.

— Вы говорите это всякий раз, когда его светлость дает вам поручение, и всякий раз успешно справляетесь с делом. Вы отыщете грешников, Оуэн, и они предстанут перед судом. Быть может, вам только и осталось найти последнее звено в цепи.

— В вас слишком много веры, Йоханнес.

Тот рассмеялся.

— У священника не может быть слишком много веры, друг мой. — Он стал серьезным. — Но не считайте, что меня не волнует судьба мальчика. Я бы завел разговор с прихожанами, только сомневаюсь, что это разумно, раз тот, кто совершил убийство, как-то связан с собором. Не хотелось бы думать, что кто-то из нашего ордена виноват, но даже если его грех только в том, что он знает виновника, случайно оброненное слово может оказаться губительным для мальчика.

Оуэн согласился.

— Да, чуть не забыл. Сегодня утром на мессу пришел отец Катберт. Он попросил меня передать вам кое-что на словах. Миссис Анна Скорби сейчас находится в женском монастыре Святого Клемента. Он сказал, что для вас важно это знать.

— Спасибо, Йоханнес. Я навещу ее, когда смогу. Пока что я должен пойти и сообщить о смерти Джона тем, кто его любил.

— Пусть Господь дарует вам силы для этой тяжелой миссии.

19

Горе

Бесс распахнула кухонную дверь, и кошмар обрушился на нее. Джон, мальчик, к которому она относилась как к собственному ребенку, висел на плечевых ремнях меж двух помощников судебного пристава. Окровавленная рубаха и рейтузы. Багровый ожог, уже начавший стягивать правую сторону красивого лица.

— Святой Спаситель, какой жуткий день. — Бесс погладила левую щеку юноши. — Благослови вас Господь за то, что принесли его домой. Положите его сюда. — Она подошла к приставу. — Рассказывайте, что случилось.

— Ваш сосед, капитан Арчер, расскажет лучше меня, хозяйка. Он скоро придет. — Пристав изложил скупые факты.

— Значит, Оуэн сейчас ищет Джаспера? — Бесс попыталась разглядеть что-то за пеленой падающего снега. — Неудачный день для такого занятия. — Она жестом пригласила пристава зайти на кухню. — Присаживайтесь, Джеффри. И ваши мальчики, доставившие такую тяжкую ношу, пусть тоже отдохнут.

Она предложила всем пряного вина, разбавленного водой, как это полагалось делать утром.

Судебный пристав с благодарным поклоном принял напиток.

— Мы думаем, юноша уже был мертв от ран, прежде чем получил этот ожог на лице, хозяйка. Остается на это надеяться.

Бесс перекрестилась и промокнула глаза фартуком.

Пристав прокашлялся и, не глядя на Бесс, спросил:

— А что, этот парнишка, о котором говорил капитан Арчер, тоже здесь жил?

Бесс покачала головой.

— За ним присматривал капитан Арчер. А миссис Уилтон его лечила. Ребенку досталось с лихвой.

— Джон и этот Джаспер де Мелтон дружили?

— Бедняга Джаспер пришелся по душе Джону. Уверена, что-то в этом мальчике напомнило Джону о мрачных временах в его собственном прошлом.

— Знаете, как ваш Джон лишился пальцев?