Царское имя

— Да тебе самому впору такую команду собрать, — ухмыльнулся Вадим. — Все расписываешь как по нотам… Хочешь, я тебе тот молитвенник подарю и подскажу, где ведьму найти, чтобы порчу наводила.

— Значит, ты ведьмам и шаманам те книги сбывал?

— Я же тебе говорил, что спрос был хороший. Клиенты «из-за бугра» приезжали.

— Оставим пока это, — Иван сделал отрицательный жест рукой. — Ты мне фотографа или визажиста давай. Думаю, с ними можно договориться.

— О чем?

— О жизни… Если мы вдвоем расскажем кому-то из них о ситуации, то разумный человек выберет меньшее зло.

— А если сдаст хозяину?

— Глупо! — слова гостя звучали убедительно. — Любой здравомыслящий человек понимает, что хозяину проще всех подозрительных закопать в подмосковном лесу, чем терять такой бизнес. У него ведь на счету не одно убийство, и рано или поздно в МУРе заинтересуются странными смертями ревнивцев. У преступника всегда есть почерк, пусть и очень необычный.

— Слушай, откуда ты такой взялся на мою голову? — вспыхнул Змей. — Умник хренов! Все по нотам расписываешь. На все у тебя ответ есть. Вот и бодайся сам с хозяином, а я сторонкой пойду. Мне еще пожить хотцца!

— У меня похитили жену, — голос незваного гостя стал суровым. — И я раздавлю любую гадину на пути, если помешает мне искать Лизу. А тебе выгоднее помогать мне, а не хозяину. Он не будет разбираться, кто прав кто виноват. Все концы обрубит разом.

— Ничего больше не знаю, — Вадим насупился, опустив глаза. — Ищи сам. Я все сказал.

— А фотография в книжном шкафу? — наугад пошел Иван с последнего козыря, и по тому, как дрогнули у собеседника ноздри, понял, что попал в точку. — Снимок на фоне литой решетки. — Он доверился интуиции и начал импровизировать, внимательно наблюдая за ошарашенным хозяином квартиры. — Ярик твой с женщиной… Прихватил я фотку-то. Как думаешь, пригодится. А?

Минуту в комнате раздавался шепот красотки, жеманно хлопающей огромными ресницами во весь экран телевизора. Она призывно вздыхала, тоскуя о покинувшем ее мачо. Потом грянули аккорды, очевидно рассчитанные на сопереживающего зрителя, который тоже должен содрогнуться от разыгранной перед ним трагедии.

— Только Валю не впутывай, — умоляюще пролепетал Вадим, глядя на незваного гостя глубоко посаженными растерянными глазами. — Сколько ты хочешь за фотографию? Я все отдам.

Он готов был заплакать и на коленях вымаливать пощаду… Не для себя — для женщины, которую, очевидно, любил. Похоже, давно и безнадежно. У Ивана дрогнуло сердце, когда диггер неожиданно согнулся пополам от какого-то спазма и, уткнувшись коротко стриженной головой в связанные руки, зарыдал. Его худые плечи вздрагивали, но он уже не стеснялся своего мучителя. Хлюпая носом и размазывая по искаженному лицу слезы, он что-то невнятно выдавливал из себя, но понять смысл этих стонов было невозможно.

Впрочем, это было лишним. Сам того не ведая, гость попал «в яблочко», ухватившись за единственный и непонятный ему факт с вырванной из рамки фотографией. Оставшийся клочок изображения с какой-то литой решеткой был из прошлого, такого болезненного и дорогого для Вадима, что небольшого намека было достаточно, чтобы довести человека до истерики. Да был ли перед ним человек, а не червь, питающийся отбросами человеческих страстей… И все же Иван не мог безразлично смотреть на страдания. Он уже хотел было развязать несчастного, как тот неожиданно ринулся на него. В неистовом прыжке диггер опрокинул гостя и, не обращая внимания на пару крепких боковых, трясущимися от возбуждения связанными руками стал шарить по карманам, пытаясь найти в них фотографию. Пришлось успокоить его коротким ударом в точку за правым ухом, аккурат за приросшей мочкой. Бедняга даже не охнул, лишь безвольно обмяк, медленно прикрыв разъяренные глаза.

Иван опять усадил диггера в кресло и похлопал по еще влажным от слез щекам. Тот поморщился и, неуверенно открыв глаза, растерянно взглянул перед собой. Было видно, что удар не только лишил несчастного на короткое время сознания, но и «вытряхнул» из памяти события последних минут.

— Еще раз спрашиваю, — гость навис над связанным и продолжал импровизировать, — как найти Валентину?

— Не знаю я ничего…

— Ты только что сказал, что она и есть визажист, работающий с Ярославом…

Тот лишь испуганно насторожился, не произнося ни слова.

— Как ты не понимаешь, что она следующая! Первым был твой кореш, второй будет она. Хозяин следы заметает, а тебя хочет подставить. Ты же бывал у нее дома. Пальчики твои там есть. Осталось связать с отпечатками на бутылке вина…

— Я у Валентины давно дома не был, — тяжко вздохнул Вадим. — Она после развода с Яриком спуталась, а меня на порог не пускала. Подозреваю, что он ее приворожил с помощью той самой книги. Будь она неладна!

— Так вы с корешем были соперниками? — догадался Иван. — Небось, с самой школы.

Хозяин квартиры только злобно сверкнул маленькими глазками в ответ.

— Вот почему ты так испугался, когда увидел его мертвым. У тебя стопроцентный мотив!

— Да не убивал я его!

— Это к господину следователю! Не ко мне.

— И Валя тут ни при чем. Слушай…

— Нет, это ты меня послушай, — перебил его гость, ткнув пальцем в грудь. — Лизу в обмен на Валентину… и твою несчастную жизнь в придачу. Соглашайся, ведь я ее адрес все равно вычислю.

Вадим какое-то время молчал, очевидно взвешивая свои шансы, потом с усилием проговорил, зло поглядывая на незваного гостя:

— Ладно. Только ты сам ей про Ярика расскажешь, а то она мне не поверит.

— Идет.

Глава VI

К полудню московские улицы наполнились машинами, хотя было намного свободнее, чем в будни. Черный «Гольф», словно щука среди пескарей, лихо маневрировал между чинно катившимися семейными машинами, в окнах которых мелькали лица детей, и скромными «Жигулями» с областными номерами. В выходной жители столицы и Подмосковья обменивались визитами. Одни стремились на природу, чтобы отдохнуть от суеты и толчеи, другие, наоборот, насладиться скоплением людей, магазинов и разнообразных кафе, которые теперь почти везде одинаковы.

Сбавив скорость, «Гольф» свернул во двор, огороженный со всех сторон унылыми панельными домами, застывшими по воле архитектора не у священного храма или колодца с живой водою, не на берегу красивого озера или у плавного изгиба величавой реки, а неподалеку от станции метро, по дороге к которой можно было заглянуть в супермаркет, что и служило причиной заслуженной гордости всех жителей.

— Вон, в том подъезде, на третьем этаже, — Вадим кивнул на металлическую дверь с кодовым замком. — Сорок шестая квартира. Валя просила позвонить снизу, когда придем.

— Так позвони, — иронично глянул на него Иван.

— Нет, давай, ты. Зря, что ли, цветы покупал?

— Передать привет от Ярика?

— Слушай, ну и юмор у тебя, — зло фыркнул на пассажира водитель.

— Если мы появимся на пороге со скорбными лицами, Валентина заподозрит недоброе, а мне нужно с ней поговорить в непринужденной обстановке. Сначала выясню все, что она может знать о Лизе, а потом расскажу о твоем друге.

— Да не друг он мне был!

— Ладно, не ворчи. Предоставь это дело мне.

Они пересекли растянувшуюся вдоль девятиэтажного дома узкую полоску выщербленного асфальта, которая служила одновременно парковкой для машин, детской площадкой, местом выгула собачек и остатками спортивной площадки, инвентарь которой был сломан очень давно.

— Это мне? — большие влажные глаза на ухоженном лице восторженно вспыхнули. — Спасибо! — она взяла букет из рук высокого симпатичного парня и с наслаждением вдохнула аромат цветов. — Здравствуй, Вадик. Давненько не появлялся… Проходите, — хозяйка отступила в сторону так, чтобы видеть себя в большом зеркале прихожей, и незаметным движением поправила выбившийся локон шикарных каштановых волос, спадающих на плечи. — Признаться, неожиданно. Хорошо, что позвонили, а то последнее время так много работы, только в выходные и бываю дома. Дочка уехала на неделю с друзьями, даже не знаю, чем вас угостить…