Во мраке Готэма (ЛП)

Стефани Пинтофф

Во мраке Готэма

Глава 1

Добсон, Нью-Йорк.

Вторник, 7 ноября 1905 года.

Крик, разорвавший унылый, тусклый ноябрьский день был неестественно высоким. Его звук легко пролетел от домов в викторианском стиле до голых лесов за ними, затихнув лишь долетев до реки Гудзон. Те, кто слышал этот звук, скорей всего приняли его за крик животного, возможно, совы или кулика. Никто не мог поверить, что этот крик может принадлежать человеку.

Сам я его не слышал. Я могу лишь описывать его, как и остальные; так сказать, постфактум.

Но память – странная штука. Отчёт об этом нечеловеческом крике, отдававшемся эхом от домов, укоренился в моём мозге. Воображение сыграло со мной дурную шутку, создавая такое чёткое впечатление, что оно казалось истинным. Я лучше многих знал, что память иногда не даёт умереть тем воспоминаниям, которые больше всего хочешь похоронить. Но теперь знал, что память могла создавать то, чего не существовало на самом деле. Именно поэтому этот крик преследовал меня так неотвратимо, словно в тот день и час я был там и собственными ушами слышал его.

И я не мог ошибиться в его происхождении: я знал, что это предсмертный крик Сары Уингейт прямо перед её жестоким убийством.

Новость о её смерти пришла к нам, когда огромные напольные часы в нашем офисе пробили пять вечера. Мой начальник, Джо Хили, который никогда не задерживается на работе ни на минуту дольше, уже надевал пальто, готовый отправиться домой.

- Ты закроешь всё, когда закончишь? – Джо завязывал шарф вокруг шеи.

Я сидел за своим столом, заканчивая бумажную работу по последнему аресту, произведённому сегодня утром. Томас Джонс завалился на работу на завод труб и металлоконструкций взвинченный и залитый спиртным и, в итоге, умудрился дать по морде своему начальнику.

- Конечно, - ответил я, переворачивая последнюю страницу отчёта. – Сегодня только вторник, а у нас уже третье нападение.

Я опустил ручку в чернильницу и поставил на отчёте дату и подпись.

- Если так пойдёт и дальше, к нашим дверям привалит женское общество трезвости. Хотя должен сказать, нам повезло, что все нападавшие были пьяны. Человек, не способный сфокусировать взгляд, и ударить нормально не может.

Наш разговор прервал топот шагов по лестнице, ведущей в офис в доме №27 по Мейн-стрит. У меня появилось нехорошее предчувствие; никто никогда не направлялся к нашему зданию бегом. Вообще-то, все серьёзные преступления, которые в спешном порядке требуют вмешательства офицера полиции, обходили стороной наш сонный городок Добсон в штате Нью-Йорк на рубеже веков.

Чарли Манчи, молодой человек, работающий городским секретарём и ответственный за единственный во всём здании телефонный аппарат на первом этаже, передал нам краткое сообщение от доктора Сайруса Филдса. Ему было необходимо наше немедленное присутствие в доме Уингейтов.

- В доме миссис Уингейт на Саммит-Лейн? – уточнил Джо, недоуменно хмуря брови.

В нашем городке была лишь одна семья с фамилией «Уингейт», но я мог понять замешательство Джо. Их дом был в богатом квартале города, а доктор Филдс не был самым предпочтительным доктором у состоятельных горожан.

Он являлся одним из нескольких местных врачей, работающих посменно в городском морге, а в остальное время занимался лечением «синих воротничков»¹ – работников фабрик, стоящих вдоль берега реки. Он тесно сотрудничал с нами в отношении вызовов на домашние ссоры и пьяные драки, потому что если препирательства продолжались, то мы могли пресечь их более действенно, чем крепкий, но низенький доктор.

Состоятельное общество Добсона предпочитало доктора Адама Уиттиера, который выполнял все прихоти своих зажиточных нанимателей. Ходили слухи, что и в состоятельных семьях не обходится жизнь без скандалов и драк, но если подобное и случалось, то с этим разбирались за завесой тайны. И уж точно не вмешивали в это полицию.

- Сайрус сказал, что произошло? – спросил Джо. Этому мужчине было слегка за пятьдесят, у него были густые седые волосы и обычно приятное, румяное лицо. Но сегодня он смотрел на молодого человека, словно это была его вина, что ужин Джо успеет остыть к его приходу.

- Он сказал, что там убийство, - Чарли прошептал эти слова, словно боясь их произносить вслух.

Я моментально понял причину. Его мать работала горничной у миссис Уингейт долгие годы. Чарли практически вырос в доме Уингейтов. Я даже лично встречался один раз с почтенной миссис Уингейт, когда она пришла в нашу городскую контору порекомендовать Чарли для работы секретаря, которую он сейчас и занимает.

- Кто убит? – голос Джо прогремел чуть громче, чем должен был.

- Доктор сказал, что это юная леди. Навещавшая их родственница. Но в детали он не вдавался, - лицо Чарли бледнело с каждой секундой. Я на секунду забеспокоился, что он упадёт в обморок.

- Доктор больше ничего не сказал, потому что твоя мать в порядке. Не переживай. - Я похлопал парня по плечу и ободряюще улыбнулся. Я знал, что Чарли уже восемнадцать лет, но в данный момент он выглядел маленьким перепуганным мальчиком. - И больше никому об этом ни слова, договорились? Ещё не время.

Он согласно кивнул. Я схватил своё пальто и потрёпанный кожаный саквояж, и мы с Джо поспешили на угол Мэйн и Бродвея, где наняли одну из ожидавших у трамвайной остановки повозок. До дома Уингейтов было недалеко, но здание было на вершине крутого холма, и мы торопились.

Когда мы разместились внутри экипажа, я глянул на Джо, главу отделения полиции, отделения, состоявшего из двух человек. Мужчина поджал губы, кутаясь плотнее в чёрное шерстяное пальто, пытаясь укрыться от ледяных порывов ветра с Гудзона, пронизывающих насквозь повозку.

- Когда ты в последний раз встречался в Добсоне с убийством? – спросил я тихо, чтобы возница нас не услышал.

- А что? Переживаешь, что я не справлюсь? – ощетинился Джо и бросил на меня уничижительный взгляд, который я не стал принимать на свой счёт. Наём меня на работу пять месяцев назад был решением мэра города и частью его плана по модернизации полиции Добсона. Глава города решил добавить в отдел молодого специалиста, знающего новые методы работы.

Мне было тридцать лет. Я работал в Бюро детективов Департамента Полиции Нью-Йорка, а именно в седьмом отделе. А вот Джо был единственным офицером полиции Добсона с самого основания департамента.

Проработав в одиночку двадцать семь лет, он не очень-то обрадовался новому напарнику, считая, что меня сюда назначили, чтобы вынудить его уйти в отставку. И его мрачные подозрения иногда портили наши отношения.

Он заговорил через несколько минут и отвечал мне очень неохотно и сдержанно.

- Это было весной 1893. Фермера застрелили, - сказал Джо и пожал плечами. – Мы так и не раскрыли дело. Но больше у нас подобных происшествий не случалось. Я всегда считал, что виновным был кто-то из прошлого, точивший на этого фермера зуб.

Затем Джо пристально на меня взглянул.

- Думаю, что ты в городе порядком насмотрелся на убийства. Но всё же спрошу: ты уверен, что справишься? А то выглядишь, словно не в своей тарелке.