Невезуха

Правда, специальность он себе выбрал тоже далекую от миниатюризации, так как больше всего на свете обожал автокраны, пожарные автомашины и тому подобные средства передвижения, добившись в этой области поразительных успехов.

В электронной связи Рысек разбирался великолепно, как и большинство его сверстников.

Накануне приезда семейства он принес мне сотовый телефон с зарядным устройством. Научив меня пользоваться этой штукой, Рысек загнал в неё несколько полезных номеров.

Едва он ушел, как я вспомнила о багажнике.

Когда я осознала, что объем багажа у семейства, которое приезжает на целых шесть недель, вполне может превысить вместимость моей автомашины, я прикупила навесной багажник — такие железки на крышу. Присобачивать его я не стала, так как меня убедили, что машина этого не любит. Навьюченная этим украшением на долгий срок, она сдавливается или деформируется, во всяком случае как-то реагирует, не говоря уж о том, что медленнее ездит. Не дай бог, семейство заметит какие-то изъяны на оплаченном ими транспортном средстве...

Однако теперь эти железки следовало смонтировать, не буду же я возиться с этой дрянью в аэропорту! Я схватилась за трубку.

— Рысек! — простонала я. — Где ты?!

— Этажом ниже. Под вами.

— Вернись, умоляю! Нужно поставить багажник на крышу. Все железки я уже купила, и даже шурупы есть, но я же не сумею, сам понимаешь...

— Нет проблем, — успокоил меня Рысек. — Мне сейчас нужно смотаться в город, но через часок я вернусь, тогда все сделаем.

Все будет в порядке.

Вернулся он через полтора часа. За это время я успела топором для разделки мяса отрубить себе кусочек большого пальца на левой руке вместе с частью ногтя. Точнее говоря, половину кусочка, остальное уцелело, да и вообще у меня ничего не отвалилось, даже отрубленная часть как-то держалась. Однако кровь из пальца хлестала фонтаном, и прежде чем я нашла пластырь, салициловый спирт и прочее, моя кухня превратилась в запущенную городскую бойню. Кровь была в раковине, на туфлях, на кухонной мебели и даже в кофе и сахаре.

Разумеется, подобную операцию я совершила вовсе не в приступе мазохизма, все было гораздо тривиальней: хотела опробовать рецепты коктейлей для родственников. Я вдруг решила, что летом они много пьют, причем напитки со льдом, и хотя в Австралии сейчас в самом разгаре зима, но у нас-то скоро разгар лета, поэтому гостей следует встретить соответствующими напитками. Я решила не трогать контейнер со льдом, а пустить в ход наледь из морозилки, которая не должна замерзать, но, похоже, об этом не догадывалась, так как в самой её середине образовалась могучая ледяная шишка. Я спилила шишку большим ножом и попробовала разрубить топором на куски поменьше. Шишка оказалась чересчур скользкой, и первый же удар пришелся по моему пальцу.

С катастрофой я справилась, слава богу, свертываемость крови у меня всегда была хорошей. Тщательно, как мне казалось, убрав бойню, я снова занялась ледяной шишкой, раздраженная её упорством. Теперь, памятуя о скользком характере льда, я раскрошила его, колошматя колотушкой, после чего плюхнула ледяную крошку в стаканы с напитками — для дегустации. По моим подсчетам, я собиралась выпить не более ста граммов чистого алкоголя, так что дорогу в гараж найти должна.

Первые два коктейля никуда не годились.

Я выпила третий, убедилась, что и он не лучше, после чего вдруг вспомнила, что хотела помыть голову, накрутить волосы и предстать перед австралийцами с изысканной прической. А как теперь вымыть голову с этим проклятым пальцем?!

Парикмахер — первым делом подумала я.

Следующая мысль появилась при взгляде на часы. Парикмахерская, работающая дольше всех остальных, закрывалась как раз через три четверти часа, то есть я, может, и успею, но ведь надо дождаться Рысека. Он вот-вот вернется, а рисковать багажником я не могу, вдруг и с железякой этой что-то не так.

Дабы не портить приподнятого настроения, я незамедлительно приняла мужественное решение. Надену парик. Получится даже лучше, парик мне идет.

Следующие два коктейля показались мне более удачными. Вообще-то я никогда не любила все аперитивы, предпочитая чистый, благородный продукт.

Тут очень кстати вернулся Рысек, и мы потопали в гараж.

После целого часа возни, в которой участвовал и призванный на подмогу приятель Рысека, выяснилось, что миссия невыполнима. Что-то где-то не стыковалось на пять миллиметров; казалось бы, что такое пять паршивых миллиметров по сравнению с космическим пространством, и тем не менее даже Рысек со всеми своими астрономическими познаниями не сумел с ними справиться.

— А вы его в магазине не примеряли? — спросил он с деликатным упреком.

— Кто сказал? — возмутилась я. — Разумеется, они все примерили, и все подходило! Я велела снять, потому что железяки машине вредны.

— И вам продали тот же самый?

— Нет, другой. В упаковке, но точно такой же.

— Значит, паскудство какое-то подсунули, — с огорчением вздохнул приятель Рысека. — Вам придется поехать в магазин, и пусть они установят вам тот, первый.

— Ничего не выйдет, то был демонстрационный экземпляр, и у них потерялся от него какой-то ключик. А этот последний, новая партия поступит только в ближайший вторник. Кроме того, магазин открывается в десять, а я должна быть в аэропорту около двенадцати, так что из-за пробок могу не успеть.

Мы бросили железяки в нормальный багажник, полный сочувствия приятель распрощался и ушел, и тогда я осознала, что существует ещё одна проблема. Возможно, потом они и разделятся, но ведь из аэропорта мне их придется везти всех вместе...

— Рысек, это ещё не все, — тоскливо произнесла я. — Их будет пятеро. Шесть человек в машине плюс багаж. Что же мне делать?

Я знаю, можно заказать такси, но боюсь, что на польское такси у моей родни аллергия, к тому же кого сажать в такси, а кого — со мной? Те, что в такси, могут обидеться: я ведь не знаю, кто из них лично платил за «тойоту», а теперь и не спросишь. Да и сколько времени мне придется держать это такси? Самолеты с Дальнего Востока прилетают по-разному: когда раньше срока, а когда и с ужасным опозданием.

Рысек некоторое время бессмысленно таращился на меня и вдруг расцвел:

— Завтра я обкатываю один небольшой самоходный кран и могу с ним делать все, что захочу. Так что я подъеду в аэропорт и все погружу. Да и для одного человека местечко найдется, хоть и не слишком удобное. Вот и все, и никаких проблем!

Я живо представила себе, как буду встречать в аэропорту австралийскую родню на самоходном кране. Хотя, кто знает, возможно, они сочтут это каким-то необычным, исконно польским развлечением, специально устроенным в их честь?..

— А если пойдет дождь?

— Дождь-то обязательно будет, это уж точно. Он уже начинается. Но на крыше так и так все бы промокло, я что-то не видел у вас брезента.

— У меня есть большая скатерть из клеенки. Но раз нет багажника, скатертью остается только утереться. Ладно, ничего не поделаешь, закажу такси. А может, у тебя есть какой-нибудь необычайно терпеливый шофер?

— Есть! Он изучает иностранные языки и охотно будет ждать клиента хоть целые сутки.

Он в это время в словарях копается. Хотите?

Я дам вам его телефон. А я все равно приеду, что мне стоит. Во сколько прибывает самолет?

— Теоретически в двенадцать ноль-пять.

На практике может быть всяко.

— Прекрасно, какая мне разница. Я буду там раньше...

* * *

Проклятый дождь зарядил с самого утра.

Подумав, я нашла в этом лишь одно утешение: если бы я вымыла голову и выпендрилась с элегантной прической, то сейчас выглядела бы недосушенной утопленницей. А парику дождь не помеха, он не меняет фасона, упрямо делая меня ещё прекрасней.

Заказанного таксиста-лингвиста я караулила у окна. Увидев, что он подъехал, сбежала вниз, в гараж, и выехала на «тойоте». Мне не хотелось вылезать, чтобы с ним договориться, поэтому я открыла окно, и в машину влилась значительная часть Ниагарского водопада. Таксист приоткрыл свое, но с подветренной стороны, так что ему досталось чуть поменьше. Мы криком согласовали, что едем вместе в аэропорт.