С неба женщина упала

Тут Вера Матвевна рассмеялась, я вслед за ней.

—А потом вроде как вспомнила, руками всплеснула и говорит: «Вера Матвевна, совсем забыла, того лекарства, что вы просили достать, нету пока, так что я вам деньги верну. Когда будет, тогда я вам позвоню». И дает мне этот самый кулечек. Да если б я знала, какие там деньги, у меня ноги бы подкосились. А я, старая перечница, с ним по магазинам таскалась да по рынку! Вот бы кто украл!

— Ну, если бы украли, мы бы не знали, что украли, — утешила я ее. — Так что и расстраиваться было бы не из-за чего.

Вера Матвевна покосилась на меня, словно на полоумную, и отхлебнула чай. Она тут же сморщилась и расстроилась:

— Ну, надо же, совсем остыл!

Огорченно разглядывая свою чашку, Вера Матвевна завздыхала, а я поднялась, выплеснула ее холодный чай в раковину и засмеялась:

— Вам, Вера Матвевна, как старому разведчику, полагается награда: устная благодарность и горячий чай!

Я начала собирать свои вещи, а Вера Матвеевна крутилась возле меня и огорченно вздыхала. Затем удалилась на кухню, заявив, что, прежде чем ехать неизвестно куда, мне необходимо как следует поесть. Есть мне совершенно не хотелось, но спорить было бесполезно.

Закончив наводить красоту, я осторожно выглянула на кухню, убедилась, что хозяйка занята, и на цыпочках вернулась в свою комнату. Подойдя к кровати, присела на корточки и аккуратно сунула обе руки под матрас. Пошарила. Пошарила еще... Потом еще. Не веря своим собственным глазам, то есть рукам, затравленно пискнула и рывком подняла матрас вверх. Изменений к лучшему, не произошло, поверхность была девственно чистой, если не считать небольшого жирного пятнышка. Как это понимать?! Ведь здесь должен был находиться «Макаров», заботливо поднятый мною в лесу и припрятанный под этим матрасом на всякий случай. Этим самым случаем я как раз и посчитала посещение пустующей Юлькиной квартиры, рассудив, что возле нее мне вполне может повстречаться всякая гадость. И вот теперь я моргала, вздыхала, разглядывала потолок, пол и небольшой, написанный маслом пейзаж, висящий на противоположной стене комнаты. Собравшись с мыслями, я снова глянула под матрас, опустила его и затем уселась на пол, согнув колени и подперев голову руками. Может, не было у меня никакого пистолета? Ну, не Вера же Матвевна его взяла! Спросить ее, что ли? Интересно, грохнется она в обморок или нет? Задумчиво шевеля пальцами босых ног, я смиренно рассуждала о превратностях жизни. Почему со мной постоянно происходят самые неприятные вещи. Можете вы мне назвать еще одну женщину, получившую в метро кулек с бриллиантами? А кого-нибудь таскали ночью на плече здоровенные мужики в камуфляже? У кого-нибудь пропадал пистолет из комнаты, в которую никто не входил? Эге... Я резво вскочила на ноги и бросилась к столу.

— Так, подарок Герика! — зарычала я, хватанув книжкой о стол. — Оторву все! Все, что у тебя выпирает!

Кляня маленького мерзавца на чем свет стоит, я снова ринулась к кровати. Плоской золотистой коробочки, спрятанной между планками кровати, тоже не было.

— Ворюга! — в остервенении я топнула ногой, пытаясь сообразить, где мне достать этого малолетнего прохвоста.

В коридоре задребезжал телефон, Вера Матвевна сняла трубку и через пару секунд позвала:

— Алевтина, это тебя!

— Слушаю. — Меня даже не удивило,, что сюда мне кто-то звонит, так я была зла.

— Алевтина, это я! — размазалось по трубке сладким сиропом, и я гаркнула:

— Ах, это ты, сукин сын!

Из-за угла испуганно выглянула Вера Матвевна с вытаращенными глазами, я опомнилась и запела:

— Привет, привет, Герик, где пропадал?

Этот подлец принялся прикидываться:

— Алевтина, за что ты меня ругаешь?

Я зашипела, клацнула зубами и ответила:

— Это я хотела отблагодарить тебя за книжку.

— Ты ее прочитала? — развеселился Герик. С ним просто припадок веселья случился. — Хочешь, я тебе еще принесу?

— Ага, — обрадовалась я, — приноси скорее, я тебя жду. Прямо сейчас и приноси.

— Ну, не знаю, — засомневался он, — может быть, сейчас не стоит? Мне кажется, что ты на меня немного сердита...

Я хотела объяснить, что немножко хочу его убить, но на меня с детской непосредственностью моргала Вера Матвевна, и я сдержалась.

— Герик, — строго сказала я, — спички — детям не игрушка.

— Точно, — согласился он, — поэтому у меня зажигалка.

— Чему тебя в детстве учили? — рассердилась я и решила прибегнуть к хитрости. — Я тут собралась прогуляться, хочешь, пойдем вместе?

На это ребенок тут же согласился, мы договорились встретиться у подъезда через пятнадцать минут, и я в сердцах шваркнула трубку. Вот свалился на мою голову! Мало мне! Ну, почему всегда так?

Я злилась, Вера Матвевна испуганно заглядывала мне в глаза, но спрашивать боялась. Вероятно, в данную минуту я выглядела весьма сурово.

— Вот, — я протянула ей семьсот пятьдесят долларов, — это ваше...

Она шарахнулась от меня, словно от зачумленной, замахала руками и едва не в голос заорала:

— Да ты что? Не возьму! Ни за что не возьму!

— Вера Матвевна! — проявила я твердость и повысила голос. Хозяйка примолкла и поджала губы. — Слушайте меня внимательно. Если вы хотите меня обидеть и не хотите больше видеть в своей квартире — не берите. Тогда мы с вами прямо сейчас и попрощаемся. Благодарю вас за хлеб и за соль. И если вы считаете мой поступок глупым, я буду думать, что считаете глупой и меня!

Я снова протянула ей деньги, мельком глянув на часы. Прошло восемь минут, время на трогательную концовку еще оставалось. Вера Матвевна прослезилась и протянула:

— Алевтина, миленькая... Ну как же так?

— Вот так! — кивнула я, помягчев, Вера Матвевна взяла деньги, и мы обнялись. — Я пошла!

— Алевтина! — всполошилась она. — Ты поосторожнее как-нибудь!.. Ты, это... позвони, миленькая, что ли?

— Я к вам обязательно зайду! — пообещала я и удалилась.

Занавес, аплодисменты.

* * *

Сурово сдвинув брови, я сидела, насупившись, на лавочке возле подъезда и смотрела на часы. Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать... Ну, наконец...

— Ты опоздал на три минуты! — прорычала я и глянула исподлобья. Некоторые утверждают, что этим взглядом я способна впечатлить многих.

Но не таков был наш Герик. Он с ходу рухнул рядом со мной на лавочку, сгреб мою руку и звонко ее чмокнул. Невольно залюбовавшись кошачьей грацией, я растаяла и улыбнулась. Сколько ему лет-то, я забыла...Тьфу ты... Я cнова сдвинула брови, а Герик запел:

— Привет, привет... Прекрасно выглядишь...Что ты такая сердитая, тебе не идет. Как дела? У тебя что, проблемы?

— Угу, — промычала я, — проблемы. И у тебя они сейчас будут. _

— Да ладно тебе, Алевтина. Ну, чего ты? Такой...

— Заткнись, — оборвала я и, развернувшись, приблизилась к нему вплотную.

— Алевтина, ты меня волнуешь, — попробовал отползти Герик, но я успела ухватить его за ворот рубашки.

—Слушай сюда, паршивец, — закончила я всяческие фамильярности, — ты у меня кое-что взял. И если память меня не подводит, без моего разрешения. Шутить шутки, дорогой, ты будешь со своими девочками, а мне ты сейчас быстро и аккуратно вернешь все. Я понятно излагаю?

Герик с виноватым видом потряс головой, но эту форму раскаяния я уже имела возможность наблюдать и догадывалась, что с настоящим раскаянием это ничего общего не имеет. Поэтому я двумя руками тряханула его за грудки, в душе догадываясь, что только наша большая разница в возрасте удерживает Герика от того, чтобы не стряхнуть меня как гусеницу.

— Э... Алевтина. — Герик очень вежливо и аккуратно от

цепил мои руки и сложил их у меня на коленках. — В общем-то, ты, конечно, права... Кое в чем... И совершенно тебе не стоит сердиться. Я, может быть, в чем-то не прав. Наверное. Ну, извини. Но очень уж ты любопытная женщина. То есть не ты сама,а любопытная для меня... Ну, ты понимаешь.

— Да ну? — не поверила я. — Думаешь, понимаю? Ты сам-то понимаешь, чего несешь?