Рождественский кролик

– Ой! – вскрикнула старшая сестра.

Я продолжила:

– Вы здорово достали и Родиона, и Олесю. Помните, как во время нашей беседы вы ехидно заметили, что никто из ухажеров не отвел Лесю в загс, у нее всегда «сплошной Илья Воркутов». Я попросила Диму проверить, кем является упомянутый вами человек.

– Илья Воркутов, – подхватил мой рассказ Коробков, – уголовник со стажем, рецидивист, отсидел пару сроков, в том числе и за убийство. Семьи не имеет, о любовных связях ничего неизвестно. Но вот интересный штришок: Илья и Леся учились в одном классе.

– С ума сойти, – прошептала Галя, – Леська, ты же не звонила этому уроду? Они врут?

– Олеся попросила Илью об услуге, – мрачно сказала я. – Грубо говоря, наняла его для убийства сестры. Но, несмотря на давность знакомства и, судя по замечанию Галины, некогда любовные отношения, а может, именно благодаря им, Олеся хорошо знает Воркутова: она опасается, что тот ее обманет. Возьмет деньги и смоется. Поэтому придумывает историю про выгодную поездку. Олеся знает, когда у Родиона отпуск, в курсе, что Беркутов хранит некую сумму на депозите, и сама предлагает родственникам три тысячи евро в долг. Полагаю, план был таков. Воркутов входит ночью в квартиру, убивает Галину, забирает деньги – это плата за его работу – кое-какую мелочь и уходит. И что подумает полиция? Грабитель разбудил хозяйку и был вынужден избавиться от нее. Да, Леся приказала Илье не трогать серебряную лопатку: это семейная реликвия, память о любимой бабушке. И вот любопытный момент! Илья слушается Олесю, столовый прибор оставляет на месте, а деньги и украшения прихватывает, полагая: он все выполнил, не его печаль, что Галины не оказалось дома.

– Я спала, – пискнула Беркутова.

– Ваши сапоги испачканы глиной, – вздохнул Димон, – сверху она чуть присохла, но внутри свежая. Эксперт точно определит время, когда на подошвы налипла грязь, но примерно могу сказать и так: вы вернулись домой в районе пяти утра.

Я посмотрела на Галю.

– Рассказывая о том, почему Галина не услышала, как в квартире орудует вор, Беркутов бросает фразу: «Когда супруга в спальне читает книгу, а я на кухне, нам друг до друга не докричаться». Но ни одной книги в квартире нет, Галина не увлекается литературой, Родя просто хотел продемонстрировать нам жену в лучшем свете: ему стыдно за нее. А на самом деле Галя обожает журналы «Рассказ про это», «Жизнь – конфетка» и прочие издания, посвященные эротике и сексу. Они разбросаны повсюду в квартире, и большую часть полос в них занимают объявления типа: «Супружеская пара ищет приятную женщину для совместного проведения досуга». Некоторые телефоны обведены кружками.

– Какая гадость! – закричала Олеся. – Ты дожидалась, когда Родион уйдет на ночное дежурство, и бежала развратничать?

– Дрянь, – завопила Галя, – решила нанять своего давнего любовника, чтобы меня убить? Да не вышло! Урод бабки взял, мое золото спер и ушел. Теперь тебя посадят! И я передачи в тюрьму не понесу.

– Родя, – прошептала Леся, – ну зачем ты им позвонил? Почему не посоветовался со мной? Отчего не обратился в районное отделение полиции?

Мы с Димоном переглянулись.

– Обнаружив, что в доме побывал грабитель, Родион поступил так, как ему предписывает служебная инструкция, – сказала до сих пор молчавшая Лиза. – Насколько я понимаю, ему и в голову не могло прийти, будто автор этой затеи Леся. Скорей уж Родя решил, что Галина налакалась шерри, пошла покурить на лестницу и, вернувшись, легла спать, забыв запереть дверь, а кто-то воспользовался ее оплошностью. Пьяная жена дрыхнет, вор шарит в гостиной. Так, Родион? Вот почему ты удивился, услышав мои слова про электронную отмычку.

Беркутов отвернулся к окну, Олеся растерянно посмотрела на нас.

– Меня арестуют? Но ведь Галина жива!

Коробков встал.

– Всем придется поехать в наш офис.

Домой к Димону мы вошли за двадцать минут до полуночи. Коробок быстро скинул ботинки и пошел мыть руки, а я все дергала заевшую молнию на сапоге.

– Кролик, – трагически прошептала Лапуля, появляясь в коридоре, – он не вернулся. А ты обещала, что он придет!

Я, наконец-то сумев снять уличную обувь, выпрямилась.

– Лапа! Какой кролик?

– Симпатичненький, – всхлипнула она, – купила его, чтобы он сидел на столе как символ праздника. А он исчез!

– Кролик – символ Рождества? Впервые слышу, – удивилась я, – ангелы, ягнята, волхвы с дарами, овцы, но кролики-то при чем?

Лапуля захихикала.

– Ты что, Танюша! Люди всегда яички красят, кексик пекут и рядом зайчика сажают!

Я постаралась не расхохотаться.

– И ты не поленилась яйца разукрасить?

– Ага, – кивнула Лапуля, – представляешь, пять супермаркетов обежала, пока красители нашла! Продавцы почему-то очень удивлялись, когда про яички слышали.

Я опустила голову и сделала вид, что занята поиском домашних тапок. Еще бы торговцам не впасть в изумление, а вы бы как отреагировали на хорошенькую блондиночку, которая решила на день рождения младенца Христа испечь кулич и расписать яйца?

– А еще говорят, что на Рождество случается чудо, – приуныла Лапа.

– Это кто такой? – закричал Димон. – Спит с моими кошками!

Мы с Лапой поспешили в кухню, откуда летел голос Коробка.

– Вон туда посмотрите, – растерянно сказал хозяин, – сначала я решил, что ума лишился. У кошки уши отросли! А там, в корзинке, около Клеопатры заяц! Как он сюда попал?

– Он живой! Думала, Лапуля купила игрушку, – изумилась я.

– Кролик вернулся! – закричала Лапа, бросаясь к корзинке, в которой кошка и длинноухий мирно дремали в обнимку. – Танечка, ты была права! Вот теперь у нас настоящий праздник! Пошли скорей за стол!

– Зачем нам кролик? – недоумевал Димон.

Я молча устроилась на стуле и осмотрела стол, тесно уставленный салатниками. Не надо смеяться над Лапулей, она от всей души хотела устроить нам праздник. А если кто-то постарался вам угодить, то не следует говорить ему, что торжество идет не по правилам.