Капкан для маньяка

Сергей Лопахин в каком-то смысле тоже работал на руководящей ответственной должности. И работа у него была тоже очень нервная, связанная с постоянными стрессами, да и вообще очень опасная. Когда он сам хотел как-то назвать свою организацию, он называл ее «частной силовой структурой». Но, если вдуматься, он был таким же, как Гудыма или Андрейченко, полубизнесменом-получиновником. Правда, у людей его профессии карьерный рост зачастую обеспечивался хорошим выстрелом, и тот же выстрел мог когда-либо поставить точку в его карьере. Выйти на пенсию было его недостижимой мечтой, да он в общем-то не хотел на пенсию: ему рано было об этом думать.

А вот думать о своей безопасности ему приходилось постоянно.

Утром этого замечательного дня Сергей, как обычно, проснулся довольно поздно и, приняв душ и позавтракав, дал команду собираться в Москву. Дача его, или вилла, как ему больше нравилось говорить, или крепость, что больше соответствовало действительности, находилась от столицы в получасе езды, но эти полчаса были довольно опасны. Сергей сел в свой бронированный «Мерседес», спереди и сзади ехали джипы охраны. Как-то в разговоре со своим знакомым, тоже руководителем, так сказать, частной силовой структуры, Сергей популярно объяснил, почему его бронированный «мерс» гораздо надежнее бронированного «Джипа Чероки» его коллеги. «Мерседесы» бронируют прямо на заводе в процессе изготовления, то есть броня является монолитной частью корпуса, тогда как джипы оборудуют броней уже в готовом виде, приваривая листы брони изнутри к корпусу. В результате один из крупных… руководителей частных силовых структур был убит в своем джипе куском брони, которую выстрелом из гранатомета оторвало от корпуса и швырнуло прямо в пассажира.

«Со мной такого не произойдет», – горделиво произнес Сергей, похлопав по сверкающему вороному крупу своего «шестисотого» красавца.

И сейчас он, покинув загородную крепость, приближался к столице в своей крепости на колесах.

Сегодня был важный день: его «подопечные» из государственных структур военно-промышленного комплекса, те, кто привычно называл Сергея Лопахина своей «крышей», должны были завершить важную финансовую операцию, – выражаясь по-простому, отмыть огромные деньги. На раннем этапе операции эти деньги очень сильно пахли наркотиками и кровью, но, пройдя через несколько «очистных систем», они должны были стать чистыми, как слеза младенца, и Сергей намеревался сегодня со своими законопослушными партнерами обсудить дальнейшую судьбу этих денег, о которых можно было сказать словами рекламы: «Чистота – чистоТайд!»

Сергей улыбнулся нечаянно получившейся хохме и решил рассказать ее партнерам.

Кстати, о партнерах… Он достал мобильный телефон и набрал номер Андрейченко, чтобы узнать, закончена ли наконец долгожданная финансовая операция.

Номер Андрейченко долго не отвечал. Затем трубку сняли, и всхлипывающая секретарша на его вопрос сообщила, что Виктор Николаевич только что скончался.

– О, блин! – не удержался Сергей. – А чего с ним стряслось-то?

– Сердце! – с преувеличенной скорбью в голосе ответила секретарша.

Сергей отключился и задумался. Смерть компаньона в такой важный день показалась ему весьма подозрительной. Правда ли этот старый хрыч помер? Не пытается ли он как-то обставить его, Сергея? В таком случае он – действительно покойник.

Лопахин набрал номер Гудымы. Трубку опять-таки сняла секретарша.

«Если этот тоже помер, – подумал Сергей, – значит, козлы сговорились и хотят меня кинуть».

Секретарша Гудымы в растерянности сообщила ему, что Николая Ивановича все еще нет, хотя выехал он из дома три часа назад.

Сергей злобно матюкнулся и выключил мобильник. Точно, козлы сговорились! Ну, они у него попляшут! Возомнили о себе черт знает что! Хапнули такие деньги и пропали! Да он их в Антарктиде найдет! За десять процентов от такой суммы людей на кусочки шинковали.

И только на самом въезде в Москву у Лопахина мелькнула другая мысль. Что, если Гудыма и Андрейченко не сговорились? Что, если их кто-то прихлопнул? Кто-то другой, кто захотел наложить лапу на денежки? Тогда Сергею тоже угрожает опасность. Ну, положим, к опасности он привык, этим его не удивишь, он в опасности чувствует себя как рыба в воде… Но кто же мог начать войну? Кто-то, кто всерьез занимается оружием? Нижегородские? Или кто-то из больших людей в спецслужбах хочет наложить лапу на жирный пирог вооружений? Но тогда об этом знал бы генерал…

Кортеж Лопахина въехал уже на улицы Москвы. Улицы эти, как всегда, были забиты транспортом, и скоро «мерс» и джипы охраны остановились в пробке. Охранники, как всегда в такой ситуации, внимательно осматривали окружающие машины, чтобы не пропустить никакого подозрительного движения. Но все было совершенно спокойно. Вокруг изнывали в пробке рядовые рэкетиры, мелкие бизнесмены, чиновники средней руки. Рядом с лопахинским «мерсом» стояла невзрачная «шестерка» – особенно жалкая по сравнению с «шестисотым» красавцем. За рулем ее сидел худощавый мужичок, такой же неказистый, как и его машина, – унылый, неприметный, с невыразительным восточным лицом… Ни у кого из охранников он не вызвал подозрения.

И никто из них не обратил внимания на то, что этот человек открыл бардачок своей машины и нажал на несколько кнопок спрятанного там пульта. Этот пульт был слегка переделан неким юным дарованием из дистанционного пульта управления игрушечным автомобилем.

И игрушечный автомобиль тоже был слегка модернизирован. Повинуясь первому сигналу, он отлип от днища «шестерки», к которому его крепил электромагнит, затем, никем не замеченный, проехал по асфальту полтора метра, отделявшие «Жигули» от «Мерседеса», и, послушный новому радиосигналу, прилип к днищу лопахинского броневика.

Когда пробка рассосалась, кортеж Лопахина тронулся прямо в сторону Крымского Вала, а невзрачные «Жигули» свернули направо. Как только расстояние между ними достигло нескольких десятков метров, человек в «Жигулях» снова нажал кнопку на пульте управления.

Взрыв прогремел так мощно, что люди на улице на некоторое время просто оглохли. Поскольку заряд взорвался под днищем «Мерседеса», огромная машина подпрыгнула в воздух, как гигантская черная лягушка, и обрушилась обратно на мостовую. Никто вокруг не пострадал – вся мощь взрыва была направлена внутрь машины. Броневые листы действительно не оторвались от корпуса – они разорвались, как лопнувшая консервная банка, и завернулись краями внутрь, разорвав людей, находившихся в машине, и расплющив краями их останки…

Джипы охраны не пострадали, братва только слегка оглохла, как и все свидетели взрыва, и совершенно растерялась: во-первых, они не могли взять в толк, кто и когда успел заминировать машину, и, во-вторых, они не представляли, что будет со всей их «частной силовой структурой» после смерти проверенного в боях лидера и не сожрут ли их немедленно озверевшие конкуренты.

Генерал Игнатов беспокоился. Никто из его людей не выходил сегодня на связь, а в такой важный день, как сегодня, это казалось крайне подозрительным. Позвонив в приемную своему секретарю, лейтенанту Антиповой, он приказал связаться с Лопахиным – тот к тому времени должен был уже держать руку на пульсе.

Мобильник Сергея не отвечал, и это было уж совсем неприятно. По приказу генерала Антипова попробовала связаться с Андрейченко и Гудымой. И полученная информация повергла Игнатова в шок.

Что происходит? Бунт на корабле? Но это невозможно: Гудыма и Андрейченко у него на таком крючке, что не посмели бы и пальцем пошевелить без его ведома… Единственный, кто в силу характера и профессиональных навыков способен на бунт, – это Сергей Лопахин. Генерал по собственному сотовому телефону позвонил своему человеку в банде. Этот номер он не доверял никому и, уж во всяком случае, секретарше. Услышав краткий доклад о взрыве, генерал еще больше помрачнел.

На глазах рухнуло дело его жизни… Он так долго трудился, собирал компромат на высокопоставленных сотрудников ВПК, создавал сильную и разветвленную структуру, призванную подчинить значительную часть российской «оборонки» и торговли оружием в стране истинно патриотическим силам, то есть ему, генералу Игнатову… Кто же все-таки встал на его пути? Это должна быть какая-то страшная сила… Генералу Игнатову стало страшно. И еще ему стало невыносимо обидно. Как раз сегодня он был уверен, что находится на пороге огромных побед. Завершающаяся сегодня финансовая операция – это только одно из звеньев цепи. Большие надежды генерал возлагал на кадровые перестановки в правительстве. Самым умным своим ходом он считал решение использовать в целях усиления своего клана нового человека в окружении премьер-министра – молодого петербургского политика Никиту Шувалова. Никита не был человеком Игнатова, это все знали. Поэтому лоббируемые им назначения должны были пройти как по маслу. После запланированных генералом кадровых перестановок и перераспределения госзаказа силы его клана должны были чрезвычайно возрасти, и он фактически взял бы под свой контроль рынок оружия в стране…