Как растлить совершеннолетнего, Или Научи его плохому!

Я помялась. Не хотелось мне ему говорить, что Дэн меня бросил.

— Позвони ему на сотовый, а? — промямлила я.

— Да выключен у него сотовый, — Витька помолчал, после чего задумчиво спросил: — Вы чего, поссорились, что ли?

Я молчала, боясь зарыдать в трубку.

— Лис, ну ты чего? Лис??? — звал меня он.

— Да ну его, — все же заревела я.

— Ох, — тяжко вздохнул Витька и дипломатично помолчал еще пять минут, пережидая, пока я наревусь. — После этого он велел: — Рассказывай!

— Он за сигаретами пошел, а я пирожки купила, — размазывая слезы по лицу, начала я. — Две девчонки подбежали, мол, купите, тетенька, пирожков, а то мать домой не пустит, а я их и пожалела. Купила весь кулек, да и пошла псов на старое кладбище за Дворцом бракосочетания кормить.

— А чего сама есть не стала? — осведомился Витька.

— Так а кто его знает, вдруг они из собачатины? — почему-то снова горько зарыдала я.

— Дальше, — тяжко вздохнул Витька.

— Ну, я скормила барбосу те пирожки, а он взял да сдох.

— Прямо сдох? — уточнил Витька.

— Ну, — всхлипнула я. — А потом я шла по берегу реки, что за кладбищем течет, а из кустов высунулась палка и меня в воду столкнула. Я реку переплыла, а там меня подобрали парни с джипа. Подобрали и до дому довезли. А Дэн увидел это и решил что я с ними каталась, пока он тут за меня переживал. Взял да уехал.

— Кхм… Лис, — скептично сказал Витька. — Ты знаешь, я тебе друг, я тебя Дэну не сдам, мне-то чего заливаешь?

— Как это я заливаю? — жалобно сказала я. — Ничего я не заливаю.

— Не, ты хочешь чтобы я в ЭТО поверил? — со значением сказал мой друг.

Я помолчала, растерявшись.

— Я ничего не хочу сказать, — участливо продолжил он. — Но, я тут слышал про твою мать…

И он замер на полуслове, давая мне время на раздумья.

«Послушай, еще немного — и он предложит тебе провериться у психиатра, скажет что шизофрения передается по наследству, и все такое, — с беспокойством заметил внутренний голос. — А врачам — сама знаешь, нет большей радости, чем человека сгноить!»

— Вить, знаешь, мне надо отдохнуть, — вздохнула я. — Можешь как друг поговорить с Дэном? Чтобы он вернулся, а?

— Ну поговорю, мне нетрудно, — охотно согласился он.

— Тогда пойду я, Вить, устала я, — потерянно сказала я и положила трубку.

На самом деле я уже еле стояла на ногах, я просто себя не контролировала. Глаза слипались и дико хотелось спать.

«Иди, догадай, да и баиньки», — сонно велел внутренний голос. Я кивнула, с огромным трудом сняла мокрую одежду, упала на угловой кухонный диванчик и мгновенно отрубилась. Хотя нет, я вроде бы еще успела натянуть на себя плед…

И я снова увидела бабушку. Она стояла у зыбкой пелены, что разделяет мир мертвых и живых, теребила в руках платок и явно меня поджидала.

— Ну что ж так долго? — укоряюще сказала она. — Несколько часов уж тебя жду, вечно ты опаздываешь! Пошли!

— Погоди! — решительно сказала я. — Погоди. Ты хочешь сказать, что я должна с тобой пойти… туда?

Я протянула руку в направлении неведомого мира, что был там, за пеленой.

— Ну конечно, не тут же тебя оставлять! — удивилась бабушка. — Не по-христиански это.

— Бабушка, ты уж извини, я тебя люблю, но не кажется ль тебе, что это нехорошо, что ты меня попросту уговариваешь умереть? — осторожно осведомилась я. — Я еще молода и почти красива, а ты мне — родная бабуля.

— Ээх, внученька, — вздохнула она. — Господь — он ведь меня не спрашивает, когда кого прибрать. Я вот только и могла, что тебя предупредить, чтобы ты все земные дела завершила до срока, да встретить тебя тут.

— А зачем меня встречать? — кусая в недоумении губы, спросила я.

— После смерти одному тяжко найти дорогу, — просто ответила она.

— Но я не умерла!!! — закричала я.

— Магда, не вредничай, — успокаивающе сказала бабуля. — И ничего в смерти страшного нет, поверь. Все хорошо.

Она оглянулась себе за спину и воскликнула:

— А вот и Димка за тобой идет! Уж как он тебя ждал, как ждал!

И тогда я проснулась. Глаза было открывать лениво, и я просто лежала и думала о своем сне. Надо же, как все реально было. Словно наяву с бабулей поговорила.

Какая-то странность ощущалась вокруг. Словно за тоненькой стенкой суетливо ходило множество людей, я слышала их голоса, чувствовала странные аптечные запахи. Что-то неправильное было и во мне. И в диванчике, на котором я спала.

Подумав, я осторожно пошевелилась и открыла глаза.

И изумилась.

Я никогда в жизни не удивлялась сильнее, чем в тот момент. Не было ни моей кухни, ни диванчика. Небольшая комната, из мебели — кровать, стулья, два кресла и телевизор. Похоже на номер в гостинице, да только вот около кровати стоял штатив с капельницей, и жгуты ее тянулись к моим рукам.

«Господи, что ты пила???» — пробормотал внутренний голос.

— Очнулась? — ровно спросил меня Дэн, оборачиваясь от окна.

— Ну да, — кивнула я, пытаясь улыбнуться почему-то потрескавшимися губами. — А что произошло?

— А произошло, что твоя попытка суицида оказалась неудачной, — скучным голосом поведал Дэн.

Я подумала что ослышалась и переспросила:

— Чего — чего попытка?

— Суицида, — так же отстраненно сказал он, взял со стола мобильник и заявил: — Ну, раз ты очнулась, то я пошел.

— Куда? — я в полном недоумении смотрела на него. — А я? Ты что, меня тут оставишь???

— Я сделал для тебя все что мог, — так же сухо сказал он и ушел.

А я заревела. Я совершенно не понимала, в чем же я провинилась, но было очень обидно. И из-за тона, которым он говорил, и из-за действий. Если он дуется на меня из-за парней, что меня подвезли от реки, так ведь Витька наверняка ему рассказал про покушения на меня. Ему надо б гладить меня по головке и утешать, а он!

«Редиска он у тебя», — вздохнул голос.

Дверь распахнулась, и показалась медсестра:

— Очнулась! — слегка неодобрительно посмотрела она на меня.

— А вы что, предпочли бы обратное? — несчастно осведомилась я.

Медсестра не отвечая подошла ко мне, ловко сделала укол, проверила капельницу и накормила меня таблетками.

— Я домой хочу, — хмуро сообщила ей я.

— Какое домой! — всплеснула она руками. — Вам еще лечиться да лечиться!

— Отчего лечиться? — перебила я ее. — Я спать ложилась совершенно здоровой! Что случилось-то, можете объяснить?

— Интоксикация, у доктора подробности спрашивайте, — бросила сестра и вышла.

Я полежала, подумала и потянулась рукой, свободной от капельницы, к телефону на столе.

Витька взял трубку со второго гудка.

— Корабельников, — хмуро сказал он.

— Это я, — голос мой был не менее хмур. — Ты в курсе, где я?

— Очнулась? — как-то очень скучно сказал он. — Я признаться, так и думал, что черта с два ты загнешься.

— Витя, а вот с этого места поподробнее, — перебила я его. — С чего б мне загибаться?

Он помолчал.

— Я ничего такого не помню, — раздельно процедила я. — И не надо мне поминать про спятившую маменьку, я точно знаю, что я всего лишь легла спать, а очнулась в больнице!

— Марья, вспомнить маменьку придется, — сухо сказал парень. — После того, что ты в прощальной записке наговорила — тебе точно лечиться надо. А уж грамм героина вкалывать из-за того, что мы все такие — сякие тем более нелепо.

— Какой грамм героина? — вскричала я в совершенном изумлении. — Какая записка??? Ты чего несешь???

— Марья, знаешь, мне с тобой как-то и говорить не хочется, — признался Витька. — С одной стороны — понимаю, что у тебя были серьезные проблемы, раз уж на суицид пошла, а с другой…

— Какой суицид!!! — завопила я. — Рассказывай по порядку!

— Знаешь, мне в общем-то некогда, потом как-нибудь позвоню, — равнодушно сказал он.

И бросил трубку.