Жизнь замечательных детей

иво врать:

— К вашему сведению, я являюсь добровольным помощником следственных органов. А с этого года нам разрешено самостоятельно проводить задержание граждан, особенно если они подозреваются в убийстве. У меня и «корочки» МВД имеются…

И я принялась рыться в сумке якобы в поисках документа.

Расчет оказался верным: трусливый Каминский мигом растерял свою уверенность, нервно огляделся по сторонам и сказал:

— Давайте обойдемся без лишней шумихи. Я отвечу на все ваши вопросы, только не надо никакой милиции. Мне еще сегодня «бис» кричать.

Прозвенел звонок, зрители потянулись в зал, и фойе опустело. Мы с Каминским уселись на красный бархатный диванчик и стали беседовать.

— Лев Котик работал со всей клакой Москвы? — спросила я.

Александр искренне рассмеялся:

— Побойтесь бога! В столице немало таких организаций. Он контролировал лишь Большой и Консерваторию. У оперетты своя клака, у драматических театров — тоже. Вся Москва, надо же! — И он опять захихикал.

Его шакалий смех мне совсем не понравился, но я решила не обращать внимание на такую ерунду.

— Значит, теперь, после его смерти, вы стали главным?

Каминский понял, куда я веду, и заволновался:

— Да, я взял дело в свои руки. Но поймите, я не убивал Льва. Мне это было совершенно невыгодно.

— Ну как же невыгодно, — скептически протянула я. — Расскажете это своему адвокату. Неужели будете отрицать, что ваш доход значительно вырос?

— Да, вырос, — горячился Каминский, — но и хлопоты умножились. И потом, вы хоть представляете себе, как организован наш бизнес? Думаете, что я весь гонорар кладу себе в карман? Для представления необходимы минимум пятьдесят человек, и каждому надо заплатить. Но не это главное. — Александр наклонился ко мне и интимно зашептал на ухо: — Львиная доля гонорара уходит наверх.

— Куда? — не поняла я.

— Ну, наверх. — Каминский выразительно поднял глаза к потолку. — Это же мафия, организованная преступность. Полагаете, нам бы позволили этим заниматься, если бы за всем не стоял один влиятельный человек?

— Кто он?

Александр вздохнул:

— Поверьте мне, голубушка, вам лучше не знать его имени. Иначе я не ручаюсь, что вы умрете в глубокой старости и в своей постели.

— Вернемся к убийству Котика. Вы утверждаете, что не уби…

Мужчина перебил меня на полуслове:

— Поймите, он был моим другом. Настоящим другом, одним из немногих. В бизнесе я был за ним как за каменной стеной. А теперь мне приходится решать такие вопросы, от которых волосы на голове дыбом становятся. И еще мне… мне страшно. Это все только выглядит так красиво: цветы, аплодисменты, оперные декорации… А я в последнее время все чаще думаю: может быть, Льва убили из-за клаки? Может быть, скоро моя очередь?..

Нет, Каминский не врет. Я каким-то звериным чутьем ощутила его страх. Мужчина действительно боялся и действительно тяготился своими новыми обязанностями. Мне стало его жалко. Мне вообще жалко всех людей, которые занимают в жизни не свое место. И не важно, кто они по