Алмазная история (Великий алмаз, Большой алмаз)

— Выходит, это было то самое. Дядя Флориан перед смертью упоминал, туманно упоминал, но очень настоятельно, что вот, мол, имеется одна вещь, что принадлежит вам, но неизвестно, где она и что это такое и вообще, есть ли оно или нет. Но очень может быть. И если что найдётся, так это собственность Нуармонов, и нам, то есть роду Кацперских, должно быть стыдно, если у нас обнаружится. Со дня смерти Антоси, брата жены, никто ничего не может знать, а если что не так, только из-за неё.

Туманно. Должно быть, это у Кацперских фамильное. Хотя молодое поколение уже было другим. Гена позволил себе лёгкий критицизм по отношению к отцу:

— Не уверен, что папаша изложил суть яснее, чем это сделал перед смертью дядя Флориан. Опять туманно…

— Так оно и было, — подтвердил неизвестно чем довольный Ендрусь. Кажется, он совсем не обиделся.

— Ничего, мы понимаем, — живо отозвалась Кристина. — Сами подумайте, что могла сделать несчастная Антуанетта, обнаружив такое сокровище после бегства своего жениха? И после того, как влюбилась в вашего Мартинека? А что влюбилась, так я головой ручаюсь! Мы с Иоаськой уже думали над этим. Ведь её бывшего жениха сначала обвиняли в убийстве виконта, а она зла ему, жениху, не желала и сначала могла спрятать алмаз, чтобы скрыть вещественное доказательство преступления. Шло полицейское расследование, девушка не знала его нюансов, мало ли что. А потом, когда невиновность Шарля Трепона оказалась доказанной, решила оставить алмаз себе. К этому времени уже влюбилась в Мартинека, уже решила стать его женой, уже решила уехать в Польшу. Многое для нас остаётся неясным, не все перипетии истории Нуармонов и Пшилесских отражены в сохранившейся корреспонденции, поэтому наверняка сказать трудно. Мы приняли первую версию. Из уважения к Антуанетте, Антосе, одной из представительниц вашего рода.

Я оседлала своего любимого конька и произнесла краткую речь в похвалу исторической переписке представителей двух наших родов, благодаря которой до нас дошли не только перипетии Великого Алмаза, но и донесена атмосфера ушедших в прошлое эпох, воссозданы приметы канувшего в Лету времени, живой жизнью наполнились сухие страницы истории. Попутно рассказала парочку анекдотов, вычитанных из переписки. Эльжуня сразу же заинтересовалась кулинарными рецептами, но её перебила дочь.

— Одна англичанка, две француженки, остальные сплошные польки, — принялась она перечислять по пальцам. — И глядите, все бабы одинаковы, независимо от национальности. Я сама… не поручусь, но и алмазик могла припрятать, и голову потерять ради какого-нибудь мужика… И вовсе Антосю не осуждаю, хотя она, похоже, дважды теряла голову ради двух мужиков, сначала французского, а потом нашего…

— Девушка чувствительная, — с пониманием вздохнула Эльжуня.

Мужчины во все времена были одинаковы. Вот и эти не очень прониклись сентиментальной подоплёкой алмаза, их интересовали сугубо деловые вопросы.

— Так что вы собираетесь с ним делать? — спросил Юрек.

— В том-то и дело, что не знаем. Прабабушка Каролина твёрдо знала, раз алмаз двойной, мы просто обязаны найти его, раз мы двойняшки. То есть он должен непременно достаться нам. И все! О том, что дальше с ним делать, прабабушка не оставила никаких указаний. Никаких инструкций, может, потому как сама не очень верила в такую удачу. И даже в то, что алмаз где-то сохранился. Мы на вас надеялись, может, что посоветуете. Ведь так уж исторически повелось — на протяжении ста пятидесяти лет семейство Кацперских было просто благодеянием для Пшилесских и Нуармонов.

— На протяжении ста тридцати трех, — поправила меня Крыська.

— Это ещё неизвестно, кто кому оказывал благодеяние, — сурово заметил Ендрусь. — Благодаря Нуармонам Кацперские из нужды да бедности выбились, в люди вышли. Остатки Флорекова золота до сих пор сохранились, а то, что вот они, — старик обвёл взглядом сыновей и дочь, — слава господу, не жадные и не глупые, так за то судьбу благодарим. И сдастся мне, будет только справедливо, если и у вас что-то останется. Можно, конечно, продать, но… Не знаю, не знаю…

Затем в качестве эксперта и советника выступил Павел.

Ещё до отъезда в Варшаву мы с Крыськой все как следует обсудили. Инициатором выступила сестра, ибо в отличие от меня способна была трезво оценить наших будущих мужей, не строя никаких иллюзий.

Уже одетая по-дорожному, она ворвалась ко мне, сердито упрекая нас обеих за опрометчивость.

— Дуры набитые, надо же такое придумать — ехать сюда на двух машинах! Теперь вот ехали бы вместе и по дороге все обсудили, вон сколько времени можно сэкономить! А тут как посоветуешься? Разве что ехать вплотную и орать в открытые окошки.

— Очень удобно, особенно сегодня, когда такой дождь, — согласилась я и опять села. — Ну что, у тебя очередная идея?

— Точно! Все надо свалить на мужика. Разумеется, подходящего. Мой Анджей отпадает, не деловой он, непрактичный. Твой Павел подходит больше. Вот я и предлагаю ещё сегодня вечером посоветоваться с ним.

— Так считаешь? Но Анджея непременно надо кооптировать, иначе обидится.

— Так считаешь?

— Уверена. Просто обязан обидеться! А заодно разрешишь проблему. Сама же жаловалась — Анджей подозревает, что ты завела богатого хахаля и доишь для его же, Анджея, блага. Да ведь мы и так собирались наконец встретиться вчетвером, вспомни, мы с тобой решили — это уже назрело.

— Хорошо. Где устроим встречу?

— Полагаю, у меня. У бабули слишком много народа в доме, к Павлу может заявиться эта злыдня Иза, а у тебя…

— А мне придётся потом мыть посуду. Нет уж, давай лучше у тебя. Значит, так, как только приедем, ты сразу его хватаешь и тащишь к себе, а я начинаю тебе названивать.

Со вздохом приняла я из рук сестры толстый шерстяной носок, призванный служить временным хранилищем для нашего алмаза. Опять мы бросали жребий, и опять мне выпало заботиться о нем. А я уж надеялась было немного отдохнуть от нервотрёпки, связанной с постоянной тревогой за наше сокровище, с выискиванием для него безопасного места. Хватит, не буду больше ничего выдумывать, все равно так и не нашла подходящего тайника в качестве временного хранилища, и просто затолкаю носок с алмазом в свою сумку.

А Кристина ещё и до Поддембиц не доехала, как на неё уже совершили нападение.

Выехали мы одновременно, но известно, что на шоссе не всегда удаётся придерживаться нужной дистанции. Кристина ехала первой, я старалась держаться за ней, а тут вдруг между нами вклинился грузовик, доверху нагруженный прессованными кубами сена. И эти геометрические тела в один прекрасный момент вдруг вывалились на дорогу, так что я едва успела притормозить. Я стояла и ждала, пока сено немного не приберут, и нападения на сестру не видела. Она мне потом сама рассказала.

Кристину остановил дорожный патруль в лице двух полицейских. Заставили её съехать с шоссе, свернуть на просёлок к роще и тут, перестав притворяться, вытащили пушки. А Крыська сразу вспомнила о носке, который вручила мне, и это так её развеселило, что она до самого конца операции не могла остановиться, так всю операцию и прохохотала. Настроения ей не испортил даже личный досмотр. А обыск мерзавцы провели по всем правилам. Тщательно обыскали машину, не сообщив её владелице, что ищут, потом в ярости столь же тщательно ощупали самое владелицу и в бешенстве исчезли, не нанеся, в сущности, ни Крыське, ни её машине никакого ущерба. Крыська считает — даже морального. Напротив, она испытала большое удовлетворение от того, что так провела этих прохвостов. Ну а я спокойно проследовала на своей машине по шоссе, не подозревая, что вот в этой рощице моя сестра подверглась нападению. Правда, потом Крыська жаловалась, что от смеха у неё разболелись ребра, так она заходилась во все время досмотра, ну да это не страшно.

Много позже, совершенно случайно мы узнали, как оно все происходило. Настоящий дорожный патруль в количестве трех человек стоял себе на посту совсем на другом участке шоссе. Вдруг все трое схватились за шеи, удивившись, откуда осы в эту пору года, нехорошо отозвались о насекомых, и тут же все трое отключились, погрузившись в глубокий сон. Очнулись спустя какое-то время в кустах, без мундиров, зато, к их величайшему изумлению, при оружии. Точнее, мундиров не было на двух членах патруля, третий пребывал в полном обмундировании. Поэтому вначале коллеги высказали по его адресу глупые подозрения, от которых сами тут же и отказались, логично предположив, что это надо быть совсем уж последним кретином, чтобы ограбить товарищей, а самому остаться при одежде. Машина их была вскоре обнаружена другим патрулём неподалёку. А медики заявили — полицейских усыпили с помощью усыпляющих пуль на крупного зверя.