Смерть ей к лицу

Реакция этому уроду понравилась. Он довольно загыгыкал. Его гогот явственно прозвучал в наступившей тишине — оркестр сделал перерыв.

— Супер! — проорала музыкантам одна из девиц.

— Я торчу! — сообщила другая.

— Прикол! — дал свою оценку каланча, широко разводя руки в стороны и довольно ухмыляясь. — Шикуем.

Я резко поднялась. Нужно немедленно сматываться отсюда, иначе всё — либо надо самой заделаться полнейшей дебилкой, смирившись с этим, либо затеять потасовку со всеми вытекающими неблагоприятными последствиями. Для этого мерзкого кабачка и меня самой.

Бросив скомканную купюру на столик, я выскочила на улицу и глубоко вдохнула свежий воздух.

Как хорошо! Ну просто прекрасно! Солнце, нежный ветерок, и главное — тишина.

Со слегка подпорченным настроением — не выпила моего любимого напитка, да еще и наслушалась и насмотрелась черт знает чего, я направилась к нужному мне банку.

Здание производило впечатление. Трехэтажное, темные стекла отблескивают солнечными зайчиками, не давая возможности увидеть, что происходит там, внутри.

Да и войти внутрь было не так просто: бронированная дверь с глазком и кнопкой звонка.

— Кто? — рявкнул через динамик голос после того, как я нажала кнопку зуммера. Ого! Неужели они каждого клиента так встречают? Их в банке, должно быть, довольно много.

И по утрам они довольно часто, если не каждый день, должны наведываться в его залы. Всех так встречать? Хотя… У каждого свои заморочки.

— Женщина без пальто, — рявкнула в ответ я.

На несколько минут за дверью воцарилось молчание. Переваривали, видимо, услышанное. Не совсем оно было адекватным по их понятиям.

Наконец всё тот же голос вновь прорезался через динамик:

— Что за хрень ты несёшь?

— А что за хрень ты спрашиваешь? — Я довольно хмыкнула. Тем более я сказала сущую правду. Пальто на мне не было. В этом они могли убедиться через свою миниатюрную видеокамеру, глазок которой с верха дверей, застыв, глядел прямо на меня.

Когда вновь на секунду воцарилась тишина, я решила больше не играть с господами за дверью. Иначе мы могли так до вечера простоять — они задавать вопросы, а я отвечать на них.

— Частный детектив Лора Лемеш. Меня ждёт ваш управляющий Лазутин Эдуард Афанасьевич.

Молчание с той стороны дверей теперь говорило о том, что там, по всей видимости, сверялись с имеющейся у них информацией.

Щелкнули замки. Подтверждение было получено.

Дверь распахнулась, однако войти так просто мне было не суждено.

Две мощные фигуры заслонили собой проход внутрь здания.

— Удостоверение, — потребовал один и, получив его, тут же передал через стеклянное окошечко по правую сторону кому-то, сидящему за окошечком.

— И следующий раз без шуточек, — тут же добавил второй.

Через пару минут из окошка вытянулась рука и возвратила удостоверение, которое мне было незамедлительно передано. Как я поняла, мой документ проверяли. Не иначе особо режимный объект.

Я не стала возобновлять словесную дуэль, а то еще, чего доброго, на меня неожиданно свалится взвод лихих автоматчиков, будешь потом, напичканная свинцом, валяться в луже собственной крови.

Я спрятала удостоверение в карман джинсов и подумала, что теперь-то уж меня не станут держать у ворот и пропустят в здание, но не тут-то было. После ощупывания металлоискателем меня провели возле устройства, которое сканировало человека, что рентгеновский аппарат. Твою мать! Они меня еще разденут донага и в самых интимных местах начнут искать оружие.

— Нет у меня оружия, ребята, нет, — испугалась я.

Ребята хмыкнули. Недобро так. Дескать, сами разберемся, без твоих чистосердечных признаний. Потом откуда-то появились двое таких же атлетически сложенных парней с кобурами под мышками. Они были без пиджаков, и кобуры с торчащими из них рукоятками пистолетов были хорошо видны. Не прятали они оружия. Словно специально давили на психику посетителей, клиентов банка.

— Они тебя проводят, — доложил тот, кто заговорил со мной первым. Уф-ф! Пронесло, подумала я, раздевать не будут, и то ладно.

Двое провели меня к лифту. Большой такой лифт, в нем легковушку можно поместить. Да и на черта он вообще в трехэтажном здании? Что здесь, сердечники все? Не могут ножками протопать?

Мы поднялись на третий этаж, затем прошли по длинному, широкому коридору к двери с табличкой «Управляющий», возле которой стояли два рослых мужика. Меня передали, как эстафетную палочку, этим двоим, у дверей, которые и провели меня наконец в кабинет хозяина непонятного банка.

Едва я переступила порог кабинета, как оба сопровождающих моментально ретировались, мягко прикрыв за собой дверь. Передо мной за широченным дубовым столом сидел управляющий господин Лазутин.

Он неторопливо выключил компьютер, в монитор которого внимательно смотрел до моего появления, поднялся из-за стола, широко улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой.

— Прошу. — Для убедительности он показывал глазами на кресло.

Я вообще-то думала, что мой заказчик человек небольшого росточка, лоснящийся от жира и сытости, с надменным взглядом узеньких заплывших глазок, эдакий самодовольный тип, который ради любого посетителя и с места не сдвинется.

И я ошиблась.

Лазутин был выше среднего роста, с волевым подбородком и твердым взглядом, у него было крепкое тело, под рубашкой с короткими рукавами вырисовывался барельеф могучих мышц. Лицо чистое, без единой морщинки.

Следит за собой, банкиришка, пронеслось в моей голове с некоторым даже уважением.

Я прошла по тёмных тонов ковролину и уселась на предложенное мне кресло, стоявшее у стола хозяина кабинета.

Сверху гудел вентилятор, нагоняя прохладный воздух, окна были наполовину зашторены жалюзи: скорее всего Лазутин не любил дневного света. У стены стояли три шкафа, за стеклянными створками которых громоздились кипы бумаг и виднелось множество корешков книг. В противоположном углу имелись телевизор, видеомагнитофон и музыкальный центр, там же на тумбочке покоилась кофеварка, при виде которой я невольно сглотнула слюну. Выпить кофе мне пока не удалось.

— Меня зовут… — начал было Эдуард Афанасьевич, но я его тут же перебила.

— Я знаю, как вас зовут.

Лазутин ухмыльнулся и уселся в свое кресло. На несколько секунд он задумался, как бы решая — что же следует говорить дальше, и, не найдя ничего лучшего, он решил все же продолжить знакомство.

— А вас Лора… — Он театрально поморщился, делая вид, что силится вспомнить моё отчество, но у него ничего не получается.

— Можно просто Лора.

— Прекрасно, — отчего-то воодушевился он, подскочил с места как ужаленный и вышел из-за стола. — Лора — это прекрасное имя.

Я попыталась что-то ответить ему в тон, но мое воображение молчало, да и Лазутин не дал мне возможности проявить остроумие.

— Прекрасное имя, — снова повторил он и, заломив руки за спину, заходил по кабинету.

— И что характерно, — нашлась наконец я, вспомнив фильм «Ирония судьбы, или С лёгким паром», — редкое.

Он остановился как вкопанный, сощурился, а затем довольно промурлыкал:

— Редкое. Х-м… Это точно. Кофе не хотите?

Переход был довольно резким. Однако при одном упоминании о кофе я заулыбалась и закивала:

— Очень даже хочу.

Ответ мой ему понравился. Его глаза прямо заблестели от удовольствия, что он угадал желание женщины. Ну что ж, порадуйся, милый ты мой. И я с тобой.

Лазутин подошёл к тумбочке, где стояла кофеварка, всунул штекер в розетку и, пока готовился кофе, решил занять меня разговором:

— Честно говоря, никогда не думал, что женщины могут быть частными детективами. Когда я услышал от вашего юриста, что сыщик — женщина, то вначале не поверил. Но он меня, честно говоря, убедил, что женщины иногда могут дать фору мужикам. В иных вопросах, и я… В общем, я подумал, подумал… И решил, что он прав, В некотором роде прав.

Лазутин прервал монолог, выключил кофеварку с закипевшей жидкостью, вытащил стеклянную колбу и принес ее к столу. Восхитительный аромат, исходивший от напитка, чуть не свел меня с ума. Я прикрыла глаза и едва не застонала от удовольствия.