Утро без рассвета. Книга 1

Опять закричал

— Совхоз Октябрьский? Слышу! Это ты, Василий Иванович? Скажи-ка мне, наш бывший поселенец живой там у тебя? Что? Повтори громче! Был на материке и вернулся! Ну, спасибо тебе. Да! Только это! Будь здоров.

Следователь и обрадовался, и растерялся… Четверо на месте. Трое на Сахалине.

— Да ты не огорчайся! Меньше работы будет! — успокаивал его начальник спецотдела.

— Как знать, — вздохнул Яровой.

— Давай мы их всех вызовем к тебе.

— Сюда?

— Ну, а куда же еще? Пусть дают показания. Обстановка сам знаешь, как на психику действует. Расколятся, как миленькие.

—

надо.

—

К

— Конечно.

— Зачем? Ведь кучу времени потеряешь! — останавливал Аркадия начальник спецотдела.

— Мне ведь многое нужно узнать не из анкет, а от людей, с кем общались они, с кем вместе жили. С кем работали. На месте оно все прояснится.

— Ох! Ты не представляешь, как туда добираться тяжело. Это же медвежьи углы. Мы сами туда в командировки редко ездим. А ты добровольно собираешься. Вызовем повестками их всех, и делу конец.

— Нет. Давайте мне адреса, объясните, как куда добираться. И поеду. Так для меня лучше, — нахмурился Яровой.

— Дело каждого — добровольное. Но ведь наши условия очень суровые. Вы не имеете представления, где живут подозреваемые? Это же глухие заброшенные места.

— Но и кроме них там живут люди.

— Да, но как вы попадете в Воямполку? К этому. К Егору? Там на нартах надо ехать. И пешком. Снег сейчас тает. Трясины открылись. Медведи, волки могут встретиться.

— Ничего. Надо.

— А в Каменское! Вы себе не представляете! Я бы на вашем месте не рискнул. Давайте вызовем, — настаивал начальник спецотдела.

— Видите ли. Они подозреваемые в преступлении. А кто из них виновен — это я должен узнать. И для полноты расследования мой выезд необходим. Расскажите мне, куда и как добраться? Чтобы я имел представление, о чем вы говорили?

— Ну что ж! Смотри, — подвел Ярового к карте Камчатки начальник спецотдела. И сказал:

— Вот Каменское. Там Магомет. Это — самый северный, Пен- жинский район. Место прямо скажу тебе — дикое.

— А как туда добираться? — перебил его Аркадий.

— Самолетом до Тиличик. А там — как повезет. Либо на нарте, или вертолет случайный подвернется.

— Сколько километров от Тиличик до Каменского?

— Сотни полторы — если напрямую. Но какие!

— Ладно, как-нибудь, — усмехнулся Яровой.

— Так вот что я хотел тебе сказать. По пути в Каменское или обратно — ты сделай остановку в Оссоре. Это Карагинский район. Там самолеты на заправку останавливаются. А ты сойди. У тебя там в этом районе — Медуза — в Анапке. Ну и о Мухе узнаешь заодно все подробности. Если желание такое будет. Правда, Анапка от Ягодного далековато, сотни две километров. Но тебе в Ягодном делать нечего. Там никто не живет. А вот в милиции побывай. Сразу о троих будешь иметь представление.

— А Каменское от Анапки далеко?

— И-и-и! Что ты? Легче нам с тобой слетать в Москву и обратно вернуться. Они друг от друга в восьмистах километрах. Но каких… — присвистнул начальник спецотдела.

— Ну, а дальше, как лететь?

— Из Оссоры лети на Палацу. Тут недалеко. И из Палацы в Тигиль. Прямого рейса на Тигиль долго ждать придется. Аэропорт не отправит самолет, покуда не наберет полный борт пассажиров. Поэтому лети через Палацу. Так быстрее. В Тигиле узнаешь о Клеще все подробно и поезжай в Воямполку.

— А это от Тигиля далеко?

— Как ни крути, больше двухсот километров. Их не каждый пройдет. Заранее говорю.

— Ну, а дальше как лететь? — не унимался Яровой, делавший записи в своем блокноте.

— Дальше? Возвращаешься в Петропавловск и прямым рейсом в Усть-Большерецк. Там ты сядешь в лодку. Тридцать километров по реке пройдешь на лодке до поселка. Отсюда по косе восемнадцать километров пешком, потом на какой-нибудь посудине доберешься до устья и вылезай. Двенадцать километров от устья до совхоза пешком. Вот так. И все.

— Нет, не все! А мой Трубочист? — напомнил Яровой.

— А Журавлев? Так он на Сахалине! А в Соболево недолго был на поселении. Стоит ли туда. Из-за этого лететь?

— Стоит.

— Но это тоже отдельный рейс. В другом конце Камчатки. Видишь?

— Вижу. Сколько туда лететь?

— Часа три с лишним.

— А в Оссору?

— Семь часов.

— В Тиличики?

— Восемь часов. А с заправкой — все десять.

— В Тигиль сколько лететь?

— Тут уж как повезет! Заранее ничего не угадаешь. Можешь за месяц не добраться…

— Я про летные часы.

— А! Ну считай — восемь до Оссоры, плюс три часа до Паланы, да два часа до Тигиля. А потом ноги в руки. И на нарту. Там собакам под хвост по мотору и в Воямполку. Как ни старайся, не меньше трех дней в один конец. Если без приключений по пути обойдется. Вот так.

— А в Усть-Большерецк?

— Три часа полета.

— Да, ну и пораскидали вы их! — развел руками Яровой.

— Ничего не поделаешь. Чего заслужили, то и получили, — сокрушенно качал головой начальник спецотдела. И добавил: — Тебе надо вылетать не из Елизово, а с Халактырского аэропорта местных линий.

— Спасибо, — протянул руку Яровой. Собеседник пожал ее, вздохнув тяжело, сочувственно.

Через три часа самолет взял курс на Тиличики. Предстоял долгий, трудный полет.

Старый «кукурузник» неуклюже перевалившись с боку на бок, махнул крыльями всем стоявшим внизу и развернулся носом на север.

Внизу промелькнули дома, улицы. В вот и бухта, сверкнув, исчезла под крылом. Самолет набирал высоту, сияя в солнечных лучах. Аркадий увидел солнце. Яркое, горячее, оно как факел освещало путь самолету, не давая ему сбиться с пути.

ВСТРЕЧА С ПРОШЛЫМ

Магомет запил по-черному. Можно себе позволить. Да и что теперь осталось ему? Жизнь — не в радость. Деньги есть, но ими не вернешь прошедшие годы. Они ушли. Не выкупить у судьбы. Старость подкралась незаметно. Теперь — все. А ведь не думал, что вот так повернется. Что расплата будет столь жестокой. Понял недавно. Совсем недавно.

Как только закончился срок поселения Рафита в Каменском, он взял отпуск, увольняться не стал из осторожности и, вытащив из чемодана французское пальто, костюм, рубашки из яркого шелка, несмотря на стоявшее в ту пору лето, оделся и поехал в свое село. Жениться. Выписав аккредитив, предусмотрительно зашил его в карман пальто, чтоб не потерять. И, взяв в дорогу лишь скромную сумму, решил купить подарки невесте в селе. Так удобнее и дешевле, подумал он.

Улицы, нагретые солнцем, раскалились. Но Рафит принципиально не снимал пальто. Лишь расстегнул, да и то, не столько от жары, а чтобы все встречные видели, что под пальто костюм имеется. И не какой-нибудь дешевенький, а из настоящего бостона. Черного, как ночь.

Но навстречу Магомету никто не попался. В эту полуденную жару все спали, завесив окна домов. Никто не видел приезжего. И тот, разозлившись на земляков, поругивал их про себя нехорошо.

О его приезде село узнало лишь вечером. Да и то случайно. От старухи соседки, какая по просьбе Рафита приводила его дом в порядок. Убирала, отмывала, отчищала грязь, пыль. Рафит ей заплатил. И старушка старалась.

Сам Магомет в это время отбивал доски, какими забил окна перед отъездом, приводил в порядок двор. Подметал его тщательно. Все ж событие предстояло важное. Старался.

Соседка побелила избу, теперь окна отмывала, но почувствовав, что до вечера, как просил Рафит, ей не управиться, позвала дочь. Та пришла. Магомет не мог отвести от нее глаз. Девушка за эти годы похорошела еще больше. Над губой пушок пробивался. Брови срослись на переносице и походили на два крыла. Глаза, как бархат, что по самой дорогой цене продают в магазинах. Щеки румяные. Губы чуть припухшие. А дальше… Голова Рафита закружилась. Он уже представил, как будет обнимать ее. Свою. Жену. И в груди все загорелось.