Кольцевой разлом

  - Разрешите доложить: генерал Кабанов. Прибыл по распоряжению президента руководить разработкой и проведением боевых операций против мятежников,- пропитым басом сообщил генерал с неуловимо издевательской ноткой в голосе. При взгляде на генерала казалось, будто он постоянно находится под воздействием огромного внутреннего давления и вот-вот взлетит на воздух: об этом говорили и его кубообразная, словно распираемая изнутри фигура, и голова без шеи, и багровое лицо, и водянистые глаза навыкате с красными прожилками. Однако сам генерал, по-видимому, чувствовал себя превосходно, был бодр, весел и деловит. Вот и теперь он сразу же приступил к делу.

  - В сущности, при имеющемся соотношении сил захватить центр города для нас не составило бы труда, даже при ощутимом недостатке пехоты и нежелательности прямого использования бронетехники в бою,- оживленно начал генерал. - Однако есть рамки, которые нас ограничивают. Прежде всего это возможность использования артиллерии исключительно для   точечных ударов. Президент высказал недовольство несанкционированным применением артиллерии в районе Сухаревской площади, и это мы должны впредь учитывать. То же самое относится к авиации: в принципе применение высокоточных ударов с помощью самонаводящихся боеприпасов возможно, так же как и ракетные удары с вертолетов, но пока я такой конкретной возможности не вижу. К сожалению, в центре Москвы куда ни кинь - всюду либо живут люди, либо исторический памятник. Что касается домов по Садовому кольцу, где проходит передовая линия обороны мятежников, то там в большинстве домов содержатся захваченные в центре города правительственные чиновники, бизнесмены и их семьи. Смертью им террористы не угрожают, однако при применении по этим зданиям артиллерии или авиации смерть скорее всего наступит. Наличием большого количества неэвакуированного населения объясняется также невозможность применения по Центру химического оружия...

  - Вы еще скажите - "атомного",- съязвил министр внутренних дел. - Насчет ограничений нам все известно. Доложите, что вы предлагаете.

   Министр нарочно употребил унизительное для президентского назначенца словечко "доложите", однако генерал оказался толстокожим. Он издал какой-то неопределенный звук, и в зал с коленкоровым рулоном под мышкой ввалился разбойничьего вида одноглазый человек в камуфляжной форме без знаков различия. Развернув рулон, оказавшийся картой центра Москвы, и ловко укрепив карту на стене, одноглазый выжидательно уставился на генерала. Тот отправил его за дверь едва заметным повелительным жестом, а министру обороны при этом почему-то пришло в голову, что неприятности генерала проистекали не только из его так называемой "жесткости" в Афганистане, но и из-за упорных слухов о его причастности к хищениям при расформировании Западной группы войск. Генерал вразвалку приблизился к карте, повернулся к членам штаба и обвел их всех строгим взглядом, без слов призывая к молчанию. В этот миг начитанный министр внутренних дел подумал о том, что генерал Кабанов удивительно походит   на Николая I, если только фигуру императора со страшной силой приплюснуть к земле кувалдой. Заметив улыбку на устах министра, генерал помолчал, дожидаясь, пока все внимание сосредоточится на нем, и начал излагать свой план.

  - Мы знаем, что террористы прекрасно вооружены и подготовлены, и тем не менее силы их весьма невелики. Мне представляется, что они значительно меньше тех трех-трех с половиной тысяч человек, на которые нас первоначально ориентировало МВД,- и генерал с укором посмотрел на министра. - Однако мятежники постоянно перемещаются внутри Центра на автомобилях, быстро перебрасывая силы и средства к угрожаемым участкам, и за счет быстрого маневра силами восполняют их недостаток. Ясно, что ими сделана ставка на оборону, причем партизанскими методами, на быстрые решительные удары в тех местах, где их не ждут, на отсечение и уничтожение прорвавшихся в Центр частей правительственных войск. Ясно также, что мы не можем позволить себе осуществить штурм традиционными методами, то есть используя большое количество артиллерии и авиационные удары, а затем бросая в бой пехотные штурмовые группы при поддержке бронетехники и полевой артиллерии. Поэтому нам остается одно: действовать постепенно, расчленяя занятую мятежниками территорию и образуя на ней такие же захваченные нами зоны, каковой является захваченный мятежниками Центр на территории Москвы. Вот посмотрите,- генерал ткнул указкой в карту,- в Центре остается ряд объектов, не занятых мятежниками, имеющих довольно сильную охрану из военнослужащих внутренних войск и милиции. Необходимо усилить гарнизоны этих объектов профессиональными военными из отрядов специального назначения, с тем чтобы они могли выполнять не только оборонительные, но и наступательные задачи. Следует прорвать изоляцию указанных объектов, быстрыми решительными атаками соединить их между собой, создав тем самым своего рода освобожденные районы внутри Центра. Если мы проведем такие операции вот здесь, здесь и здесь,- указка генерала очерчивала на карте   контуры будущих освобожденных зон,- то мы расчленим занятую мятежниками территорию, не позволим их отрядам сообщаться друг с другом и перебрасывать друг другу подкрепления, а тем самым существенно их ослабим. Далее я планирую нанести удары вот здесь, здесь и здесь,- генерал отбросил надоевшее местоимение "мы",- и в результате я либо существенно расширю освобожденные зоны, либо солью их друг с другом, получу выход к Садовому кольцу и соединюсь с основной группировкой, а тем самым фактически приобрету контроль над центром Москвы. Мятежники окажутся блокированы в нескольких небольших районах, и их уничтожение окажется делом времени. К тому же, по моим прикидкам, в течение предшествующих операций они потеряют не менее половины личного состава. В любом случае они уже не сумеют так мешать жизнедеятельности столицы и страны, как до сих пор.

  - Но какими же силами вы собираетесь осуществить все эти операции, если сами говорите об имеющихся ограничениях?..- спросил начальник ФСБ.

  - Вот об этом я как раз хотел с вами посоветоваться,- сказал генерал, ухмыляясь, как чеширский кот. - Как мы все знаем, в структуре вашей организации имеется Антитеррористический центр, а при нем подразделения спецназа. Вероятно, у вас имеется также картотека на вышедших в отставку бойцов этих спецподразделений. Подобные подразделения и подобная картотека имеются также в ГРУ. Набирается уже немалая сила...

  - Мы и сами хотели задействовать спецподразделения, но они заявили о своем невмешательстве в конфликт,- напомнил начальник ФСБ. - Тем более это касается отставников. Они уж точно останутся в стороне.

  - Может, останутся, а может, и не останутся,- продолжал ухмыляться генерал. Создавалась полная иллюзия того, что он только что хватил изрядный глоток из потайной фляжки, хотя ничего подобного, разумеется, быть не могло. - Поскольку сейчас у нас демократия,- генерал присовокупил к последнему слову что-то неразборчивое, но очень похожее на непечатное ругательство,- приказать мы никому ничего не можем, а   самым страшным наказанием является увольнение, которое никого не пугает. Раз дело обстоит таким образом, то чем надо брать?- генерал обвел министров строгим взглядом, словно зеленых курсантов, и хотя все молчали, одобрительно сказал: - Правильно, деньгами. С деньгами у офицеров туго, и уже давно. Раньше считалось, что это плохо, но сейчас получается, что нет худа без добра, потому что сейчас за деньги офицеры пойдут на все.

  - А если не пойдут?- бросил реплику министр внутренних дел, уязвленный такой циничной формулировкой.

  - Ну, может, и не все пойдут, но нам так много и не надо,- пожал плечами генерал. - Тысяча, от силы полторы... При нехватке людей из самых элитных подразделений можно привлекать и наиболее подготовленных бойцов и инструкторов ОМОНа, СОБРа, спецназа внутренних войск. А потом, ведь вопрос в том, какие деньги платить. За одни деньги человек, может, и не пойдет под пули, а за другие, может, и передумает?