Охота на пиранью

жалуй что, и нет – в случае чего моментально вцепится, а на шум охрана влетит... Ну и ладно, осмотримся пока...

Мазур с хозяином молча разглядывали друг друга. Выяснилось, что хозяин уже начал лысеть, но лысина лишь обнажила огромный лоб, не затронув затылок. Взгляд цепкий, умный, пронзительный, но на донышке плещется темная водица...

По правую руку от новоявленного Громова помещалась личность странная и комическая. Блондин с длинными густыми бакенбардами, в костюме дореволюционного фасона и сбитом на затылок черном котелке, ткань не из дешевых – но брюки и пиджак заляпаны разноцветными пятнами, позволяющими точно определить, чем блондин завтракал сегодня, ужинал вчера и обедал позавчера. Жилет залит подсохшим кетчупом и пахнет пивом, из нагрудного кармана торчит черная трубка (судя по всему, ее засунули в карман непогашенной, пиджак осыпан пеплом и в паре мест прожжен).

Такие вещи русский человек определяет с лету, даже не пройдя спецподготовки. Мазуру моментально стало ясно, что загадочный блондин начал гульбу, пожалуй что, недельку назад и с тех пор не просыхал, как тряпка, которой вытирают стойку в пивбаре. Он сидел, выложив руки на стол, – один локоть в тарелке с заливной рыбой, второй философски попирает в лепешку раздавленное пирожное – смотрел на Мазура насквозь остекленевшим взглядом и не рушился на пол только оттого, что его поддерживала высокая спинка и подлокотники. Громко икнул в напряженной тишине и вновь застыл живой иллюстрацией к лекции о вреде алкоголя.

– А это, случайно, не мистер Кук? – непринужденно спросил Мазур у хозяина.

– Неподдельный, смею заверить, – проговорил хозяин негромким приятным баритоном – Никакой не Кук, правда, зато – американец и инженер. Выполнил все, что требовалось, – и решил я, друзья мои, поставить эксперимент. Вульгарно говоря, споить. Прекрасно прошло, знаете ли... – он не без гордости покосился на слепого и глухого к происходящему «мистера Кука», восседавшего соляным столбом. – Теперь могу вам с законным удовлетворением представить: урожденный гражданин США, по тамошней конституции имеющий право стать президентом, и в то же время типичнейший сибирский алкаш, такой, что любо-дорого. Даже белая горячка стала совершенно славянской – чертики, медведи, шишки кедровые языками дразнят... Привык я к нему, болвану. Отпустить на историческую родину рука не поворачивается – у них же там гражданские свободы и права личности, сумасшедшие на воле ходят, никто тебя не повяжет, пока на крышу не залезешь и не начнешь из автомата по прохожим палить... При тамошней вседозволенности он через месяц тапочки откинет при полном равнодушии окружающих, с моста в Гудзонов залив сиганет, только пузыри пойдут... Жалко. У нас ему благостно – когда начнет из-под кровати чертиков горстями выгребать, доктор его живенько приводит в христианский вид за пару деньков, даст отлежаться немного, в баньке как следует попарит, и можно начинать заново...

Все это было произнесено с легкой улыбкой, непринужденно и обаятельно, хозяин