Кровавые жернова

– Звони в Патриархию.

Через десять минут телефон на столе секретаря Патриарха всея Руси разразился трелью.

Секретарь взял трубку, положил ручку с вечным пером поверх документа.

– Секретарь Святейшего слушает…

Майор передал трубку полковнику Брагину…

– Да, мы располагаем подобной информацией. Все случаи нам известны.

– Нас интересует самый последний.

– Кровоточащая икона… Тверская область, Лихославский район, деревня Погост, настоятель местной церкви отец Павел Посохов. У меня есть его письмо. Наш человек, советник Патриарха, выезжал по этому письму для уточнения информации.

– Где я могу найти советника?..

– Точно вам не скажу. Отчет от него еще не поступал.

Полковник писал левой рукой.

– Лихославский район, деревня Погост, отец Павел Посохов, – повторил он, поблагодарил секретаря Патриарха и отключил телефон.

И с удивлением посмотрел на доктора Рибера. Глаза его были широко открыты, пальцы быстро перебирали янтарные шарики четок.

Золотой крестик при этом оставался неподвижным.

– Вот, – полковник Брагин ткнул пальцем в адрес, – деревня Погост. Кажется, икона Казанской Богоматери.

– Я же говорил! – толстые губы доктора Рибера шевельнулись, и он резко поднялся с дивана.

– Может, позвонить священнику, товарищ полковник? – посоветовал майор.

– Да-да, звоните.

Утром, как и было договорено, пожарный инспектор Руслан Котов ожидал Полуянова у недостроенного «Паркинга». На месте вагончика-бытовки виднелся жалкий покореженный железный остов, каркас кровати и черный куб холодильника. Акт о причине возгорания еще не был утвержден. В папке пожарного инспектора лежали два варианта акта. В одном причиной возгорания значилось короткое замыкание, случившееся в результате неисправности холодильника, в другом – хулиганский поджог. Вариант поджога устроил бы Полуянова. Ведущий строительство подрядчик в таком случае не виноват. Если же причиной возгорания значилось короткое замыкание, пришлось бы платить штраф. Двести долларов откупных Руслан считал вполне приемлемой суммой.

Пожарный инспектор взглянул на часы. Полуянов отличался пунктуальностью, его никогда не приходилось ждать, но и раньше времени он не приезжал.

«Пять минут осталось, как раз успею на планерку», – решил Руслан Котов и удивился, заметив незнакомого ему человека со смуглым лицом, приветливо улыбающегося еще за добрую сотню метров.

По делам службы Руслан встречался со многими людьми. Всех не упомнишь. А мужчина был запоминающимся.

– Вы Руслан Игнатьевич? – Ястребов первым протянул руку.

Не подумав, пожарный инспектор пожал ее и только затем спросил:

– А вас как зовут, я что-то забыл?

– Мы никогда раньше не встречались, – улыбка колдуна сделалась еще шире. – Я друг Антона Полуянова. У него непредвиденные обстоятельства, не смог приехать, попросил меня передать вам билеты на концерт, – и Ястребов вытащил из кармана пиджака белый заклеенный конверт.

Руслан, как и всякий государственный служащий, отличался осторожностью. Это могло быть подставой. Возьмешь конверт, а через пять минут тебя повяжет отдел по борьбе с организованной преступностью. Уже не один коллега Руслана сгорел на получении взятки.

– Какие билеты? – строго спросил Руслан, не притрагиваясь к конверту. – Я пришел обсудить с ним акт.

– Я знаю, вагончик сгорел, пожар, – Ястребов настойчиво совал конверт пожарному инспектору. – Именно поэтому Антон меня и попросил приехать. Говорит, мол, неудобно, договорился с человеком, тот ждет, а сам не могу приехать. Вы не бойтесь, я в милиции не служу.

Два билета, как и договаривались, они денег не стоят, пригласительные.

"Раз два билета, значит, двести баксов, – решил Руслан. – Не похож мужик на опера.

В милиции так искренне улыбаться не умеют".

Он взял конверт и сунул его в карман.

– Ну что ж, дело сделано, – развел руками Илья Ястребов, – счастливо вам отдохнуть на концерте.

Но вместо того чтобы уйти, колдун скрестил руки на груди и вроде бы забыл о Руслане, стал, как соляной столб, гордо и неподвижно. Пожарный инспектор бросил взгляд в один конец улицы, в другой. Пусто. Заклеенный конверт жег карман.

– Пойду посмотрю, как дела на стройке, Полуянов обещал битум со второго этажа убрать.

Ястребов неопределенно пожал плечами, мол, хозяин – барин, иди куда хочешь.

Руслан Котов шел по засыпанному кирпичным боем пандусу, и все ему чудилось, что за колонной, за перегородкой притаился сотрудник ОБОПа. Он даже сунул руку в карман, готовый в любую секунду выбросить конверт. Ветер на «Паркинге» дул сильный, не то что внизу, конверт бы унесло за пару кварталов в считанные секунды.

Оказавшись на крыше, Руслан убедился, что он в безопасности. Кроме него здесь были только печка для варки битума да колода с воткнутым в нее заржавевшим топором. Пожарный инспектор извлек конверт и посмотрел его на просвет.

Под тонкой белой лощеной бумагой угадывалась стодолларовая купюра. Пожарный инспектор разорвал конверт и, ухватив деньги кончиками пальцев, потащил их. И тут оказалось, что в конверте не две купюры, а три. Верхняя была вложена нормально – расправлена, а две другие согнуты пополам. Пальцы сжимали две зеленые сотни, а третья выскочила из конверта и запрыгала по шершавому бетону, гонимая ветром.

– Говорил же, два билета! – вырвалось у Руслана. И он бросился ловить сотку.

Ветер то играл с ним, то прижимал деньги к бетону, то вдруг невидимая рука поднимала их, кружила над крышей. Руслан не выпускал зеленую бумажку из виду. Сотка, словно измываясь над ним, на мгновение зависла в воздухе, и пожарный инспектор даже успел коснуться ее рукой, а затем взмыла, спикировала, крутнулась у его ног и, шелестя, помчалась по крыше.

Руслан увлекся погоней. Он бежал за купюрой, пытаясь схватить ее. Серый бетон с вкраплениями красного щебня – вот все, что видел Руслан кроме зеленой купюры.

И вдруг внезапно серая смазанная полоса бетона исчезла. Пожарный инспектор увидел далекую землю, штабели кирпича и парившие в воздухе сто долларов. Секунду он еще балансировал на краю крыши, махал руками, продолжая сжимать деньги пальцами, а потом край плиты ушел из-под его ног. В полете Руслана перевернуло, и он спиной упал на острые ребра сложенных елочкой кирпичей.

Пожарный инспектор лежал, глядя в небо невидящими остекленевшими глазами.

Илья Ястребов перестал смотреть в небо, когда купюра исчезла за неприглядной довоенной пятиэтажкой, подпрыгнул и, как мальчишка, подбил носком ботинка небольшой обломок кирпича. Обломок, соскользнув с бордюра, исчез в решетке ливневой канализации.

– Ля-ля-ля, – негромко запел Ястребов и, выписывая кренделя, кривляясь, заспешил к людной улице.

Секретарша Полуянова Нина всегда приходила на службу, когда до начала рабочего дня оставалось минут десять. Она неизменно приходила раньше половины девятого. Хорошая секретарша всегда должна встречать босса на рабочем месте. Женщина уже держала ключи от входной двери, когда почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Обернулась. Прохожие сновали по тротуару, никто ею не интересовался. Но зато на другой стороне улицы, прижавшись к перилам ограждения, стоял мужчина и отчаянно махал ей руками.

Нина близоруко прищурилась и узнала Полуянова. Только лицо у него почему-то было удивительно смуглым.

– Нина, скорее! – долетел до нее голос. – Сюда! – Женщина нерешительно двинулась к ограждению. – Скорее, сюда!

Странное дело, голос слышался отчетливо и ясно, его не заглушал шум машин, звуки торопливых шагов пешеходов. Женщина немного поколебалась, а затем нырнула под перила ограждения и оказалась на высоком бордюре. Асфальт улицы казался удивительно гладким, манящим, теплым. Ни одной машины. С одной стороны красный сигнал светофора и с другой.

– Ну же! – долетел голос.

И Нина побежала. Внезапно на нее обрушились гул моторов, визг тормозов. Нина на мгновение увидела нависший над собой тупой нос городского автобуса и искаженное ужасом лицо водителя. Водитель тормозил, но было уже поздно. Он не мог понять, откуда прямо на пути его автобуса взялась женщина с сумочкой и связкой ключей в руках. Но женщина уже исчезла под колесами…