Крысиная тропа

И что же? По большому счету Тур был крайне разочарован, увидев щеголеватого пожилого мужчину кавказской национальности с отвисшим животиком и крашеными волосами. Неужто этот старый верблюд со слюнявыми губами чуть ли не супер агент? Но была же кривоногая Мата Хари покорительницей мужских сердец? По крайней мере так утверждают авторы многих публикаций.

А время неумолимо бежит, сигнал радиомаяка на приборе пусть пока не исчез, но стал совсем слабым. Сумеет ли Серов получить помощь, одному Богу известно: в городе, как в Средние века, процветает местничество, хотя это тщательно скрывают, словно дурную болезнь у юной девушки, которой вот-вот идти под венец.

Владимир успел выкурить пять или шесть сигарет, когда, сверкая проблесковыми маячками и подвывая сиренами, из-за угла вылетели две патрульные иномарки. Из первой чуть не на ходу выскочил Серов.

— Давай! — он схватил лежавший на коленях у Тура прибор и кинулся обратно, готовый догонять, задерживать, нестись хоть на край света.

— Стой! — высунулся из окна Володька. — А я?! Где тебя потом искать?

— Сейчас он посмотрит мотор, — Сергей махнул рукой на неторопливо направлявшегося к их «жигулям» водителя второй патрульной машины, — а я по рации передам, где мы.

— Куда ты с этими фонарями?! — показывая на разноцветные мигалки, заорал Тур. — Здесь же не карнавал в Рио!

— Тут хуже, — огрызнулся Серов. — Некогда ждать! Скорее всего, они на набережной.

Хлопнули дверцы, вновь дурным голосом взвыла импортная сирена, заплясали разноцветные огни мигалок, и западное патрульное диво умчалось в сумерки узких, плохо освещенных и грязных московских улиц.

Владимир прекрасно понимал: вся эта «цветомузыка» лишь для того, чтобы поскорее расчистить дорогу — в любое время суток ездить в городе стало сложно из-за огромного количества транспорта. Как только прибор уловит устойчивый сигнал маячка, погаснут огни, умолкнет сирена, приметная машина остановится и Сергей пойдет дальше пешком.

— Ну, чего? — подвернув рукава засаленной форменной куртки с сержантскими лычками на мятых погонах, водитель второй патрульной машины полез под капот застывшего жигуленка.

— Похоже, бензонасос, — ответил Тур.

— Ага, вроде прокладка, — с видом знатока кивнул сержант. — Ничего, это мы моментом!

«Момент» растянулся почти на полчаса, зато потом мотор весело фыркнул и ровно заурчал, как пригревшийся на солнышке большой сытый кот. Владимир поспешил к патрульной машине и вызвал по рации Серова. Тот откликнулся сразу:

— Мы в районе цементного завода.

— Где пересыльная тюрьма?

— Почти. Подтягивайтесь сюда, увидите нас на набережной, — и отключился от связи. Владимир хотел спросить — а те, за кем они следили у супермаркета «Юнона», тоже еще там или их след безнадежно потерялся в огромном городе и теперь его никогда уже не найти? — но не успел. Ладно, придется выяснить на месте.

На набережную — так на набережную! Сержант, отремонтировавший бензонасос, уже укатил. Тур тоже уселся за руль и дал газ: его подгонял какой-то шальной азарт.

Еще издали он заметил стоявшую у парапета и сиявшую огнями маяков патрульную машину, казавшуюся странным, сюрреалистическим явлением на слабо освещенной, абсолютно пустынной набережной. В сине-красном мигающем свете ее маячков черной тенью застыла фигура Серова. Синей «шестерки» Лечо нигде не видно, неужели сумел обмануть их и улизнул из-под носа, пока они копались в моторе?

Владимир вышел из автомобиля и направился к Сергею. Патрульный что-то кричал в микрофон рации, прорываясь сквозь треск помех, надоедливо мельтешил в глазах свет мигалок. Серов мрачно смотрел на угольно-черную воду, по которой проскакивали красно-синие блики, словно стремившиеся проникнуть сквозь волны, лизавшие гранит.

Тур через его плечо бросил взгляд на прибор — он показывал, что маячок, который они дали агенту, исправно посылает сигналы. И они шли… Из реки?!

Какое-то время Владимир молчал — что-то сжало ему горло, не давая произнести ни слова.

— Он… там? — наконец спросил он. Выходит по всему, пожилого кавказца с крашеными волосами и отвисшим брюшком уже нет на этом свете? Почему Серов молчит? Не дождавшись ответа, Тур нерешительно потоптался и вновь спросил: — Где он?

Серов покосился на него недобро горевшим красным огнем — или это так казалось в свете проблескового маячка? — глазом.

— Ты правильно догадался, — голос его был скрипучим, словно исходил из недр деревянного истукана. — Он там.

Сергей выключил прибор, закурил сигарету и повернулся к реке спиной, будто у него больше недоставало сил смотреть на нее.

— Уже связались с речной милицией, скоро придет катер с водолазом.

— Они могли просто выбросить маяк, если обыскали твоего человека, — Владимир все еще на что-то надеялся или по крайней мере хотел надеяться. Всегда в душе остается хоть малейшая надежда на чудо.

— Не думаю, — глубоко затянувшись, угрюмо ответил Серов. — Через дежурного я дал ориентировку о розыске и задержании машины Лечо. Благо, нам известны его номера.

— Он может их поменять.

— Может не может… Чего гадать? Ты уезжаешь или остаешься?

— Остаюсь, — твердо ответил Тур…

Глава 9

Несколько последующих суток прошли как в горячечном тяжелом бреду: глаза застилала мутная, кровавая пелена, а мозги от усталости наотрез отказывались работать, как бы ни подхлестывали их крепким кофе и никотином.

Поломка проклятого бензонасоса в моторе потрепанных служебных «жигулей» будто открыла парад неудач, с завидной последовательностью возникавших одна за другой и не дававших сыщикам опомниться.

Навязчивым наваждением опять и опять всплывали в памяти события того злополучного вечера…

Прибывший катер речной милиции осветил черную воду Москва-реки сильными прожекторами. Заработали компрессоры на борту, над лениво плескавшимися волнами медленно поплыл вонючий синеватый дымок дизеля. Стоя у парапета, Серов смотрел, как на водолаза надевали большой шлем и как потом он, неуклюже переставляя ноги в свинцовых калошах, спускался по лестнице за борт и постепенно исчезал, словно залитый черной тушью. Рядом с Сергеем нервно курил Тур.

На набережную уже успели понаехать дежурные группы из отдела и округа и даже кое-кто из начальства, чтобы все увидеть собственными глазами. И вскоре увидели. Еще теплившимся надеждам пришлось умереть — водолаз поднял со дна длинный, обмотанный веревками сверток, к которому была привязана гиря. Дежурный оперативник из отдела тут же кинулся связываться со своими, чтобы поставили в известность прокуратуру: в свертке из темного полиэтилена был труп. Нетрудно было догадаться об этом, увидев торчащие наружу мужские ботинки.

Когда разрезали веревки и развернули пленку, Тур взглянул на покойника и невольно отшатнулся, увидев мокрое синее лицо с высунутым языком и прилипшими ко лбу волосами: как будто агент Сергея жутко скалился и дразнил их, полностью уверенный, что им теперь его никогда и ни за что не достать.

— Прости, Геворк! — Серов сдержанно поклонился телу погибшего и пошел к машине, на ходу бросив Владимиру: — Что с поисками Лечо? Как всегда, мимо денег?

Однако он не угадал — если судьба начала издеваться, так будет делать это до тех пор, пока ей не надоест и внимание столь капризной и сердитой особы не переключится на иной объект.

Едва Тур связался с дежурным по Управлению, как тот сразу сообщил:

— На проспекте Мира, недалеко от Госзнака, во дворе нашли вашу «шестерку» синего цвета. Рядом с ней обнаружен труп некоего гражданина Мархиева. Сейчас туда выехали группы из округа и горотдела.

Слушая прорывавшийся сквозь треск и шорох эфира усталый голос дежурного, Серов нервно кусал губы: неужели Мархиев — это Лечо?! Лечо расколол Эмиля — неизвестно как, но расколол опытного жулика и притворщика, — убрал его, а потом и сам нашел свою гибель: в такой игре исполнителей не жалеют. И конец ниточки, за который потянул было Сергей, оказался обрезанным. Но, может быть, некто Мархиев все-таки не сам Лечо, а просто еще одна его жертва?..