Репетитор

– Я рад, господин Баринов, что вы откликнулись на мое предложение встретиться, – учтиво произнес один из них. Дорогой костюм, золотой ролекс на запястьи и властная манера держаться, выдавали в нем главного. Мужчина протянул мне руку.

– Давайте знакомиться. Меня зовут Анвар Муминович Сулейманов. Возможно, вы обо мне слышали. Я компаньон и коллега известного вам Виктора Юрьевича Габора.

Я пожал руку Сулейманову и взглянул на второго. Невысокий, кряжистый, с толстой шеей и сломанными ушами. Скорее всего, борец. «Борец» угрюмо буркнул:

– Шакир.

Сулейманов без дальнейших церемоний пригласил к столу. Две маленькие китаянки принесли нам по огромной порции жареной вермишели с овощами и курицей, бутылку ягодного вина и каждому по чайничку с душистым травяным чаем.

После того, как официантки, поклонившись, оставили нас одних, Сулейманов перешел к делу:

– Вы, наверно, ломаете голову, господин Баринов, зачем я вас пригласил?

Я пожал плечами.

– Вы сейчас сами скажете, господин Сулейманов, не так ли?

Мой собеседник усмехнулся, но его узкие глаза остались холодными, как куски стекла.

– Разумеется. Терять время не в моих правилах. Тем более в данном случае, время для меня имеет важнейшее значение.

Сулейманов отпил половину содержимого бокала с вином и продолжил:

– Как я уже сказал, Виктор Юрьевич – мой компаньон. Давний компаньон. Мы имеем большой общий бизнес. Очень большой бизнес. Я прекрасно знаком и с его дочерью. С Никасей.

Пока его босс говорил, Шакир сидел не шевелясь. К угощению он не притрагивался и, вообще, в своей неподвижности, был похож на экспонат музея восковых фигур. Только маленькие глазки на грубом лице этого здоровяка непрерывно перебегали с Сашки на меня, с меня на вход, с входа снова на мою подругу.

– Я знаю, что вам, господин Баринов, поручено найти пропавшую дочь моего компаньона, – умело нанизывал слова на бесконечную нить Сулейманов. – Со своей стороны, я также очень заинтересован, чтобы Никася нашлась, как можно скорее.

– И чем вызван этот интерес? – задал я вопрос.

Мой собеседник машинально дотронулся пальцами левой руки до кончика своего носа, потом засмеялся.

– Вы правильно думаете, господин Баринов, что, кроме сострадания к молодой девушке и естественного человеколюбия, мною движет личный интерес. Скрывать не буду, я оказался перед серьезной проблемой и рассчитываю на вашу помощь.

Сулейманов внимательно посмотрел мне в лицо своими холодными глазами и предложил:

– Может быть нам удобнее будет все обсудить вдвоем, без вашей очаровательной спутницы? Девушкам обычно скучно слушать деловые переговоры.

– А как насчет вашего товарища? – кивнул я в сторону Шакира.

– Он нам не помешает, – пожал плечами Сулейманов. – Просто считайте, что его здесь нет. Просто нет.

Я заметил, как Сашка умоляюще глянула на меня, и отрицательно покачал головой.

– Нет, Анвар Муминович, так не пойдет. Мы зря теряем время. Давайте ближе к делу.

– Ну, что же, пусть будет по-вашему, – согласился Сулейманов, – хотя я предлагал… Буду с вами откровенен. Так вот. К делу. Дело выглядит таким образом. Я постоянно живу недалеко от Парижа, в Версале. Никася давно дружит с моей дочерью, и примерно три недели тому назад приехала к нам погостить. Совершенно случайно в ее руки попали очень важные документы. Документы касаются одной сделки на огромную сумму. Кроме того, эта сделка, скажем так, не совсем законна.

– Наркотики, оружие, белые рабыни? – перебил я бизнесмена. Тот нехотя усмехнулся.

– Что-то вроде того.

– И что произошло дальше?

– После этого Никася исчезла. А дальше началось самое интересное. Я получил от нее требование, заплатить десять миллионов долларов за возврат документов!

Я улыбнулся.

– Ваше возмущение мне понятно, господин Сулейманов. Сумма серьезная. Видимо ваши бумаги действительно дорого стоят.

Бизнесмен энергично кивнул.

– Я же вам говорил!

– В какой форме поступило требование о выкупе?

– Мне пришло сообщение на мобильник с телефона Никаси. Я тут же позвонил ей, и она сама повторила, что вернет документы в обмен на десять миллионов.

– Вы уверены, что с вами говорила Никася?

Сулейманов пожал плечами.

– Стопроцентной гарантии дать не могу, но думаю, что это все же была она.

– И что вы ответили?

– Ей я сказал, что мне нужно время, чтобы собрать деньги, – уклончиво произнес Сулейманов.

– А на самом деле, что вы решили?

И тут Сулейманов сорвался. Этот воспитанный житель Версаля мгновенно утратил весь свой европейский лоск и хрипло выкрикнул с явственным кавказским акцентом:

– Решил ее найти! Эту дочь шлюхи и шакала!

Он схватил бокал с вином и одним глотком осушил его. Потом достал из кармана белоснежный платок и вытер покрасневшее лицо. Успокаиваясь, Сулейманов сказал:

– Извините, господин Баринов, за эту вспышку. Нервы…

Я молча ждал. Бросив влажный платок под стол, мой визави продолжил:

– С большим трудом мне удалось уговорить Никасю, немного подождать.

– И что вы предприняли?

Сулейманов показал на неподвижного Шакира.

– Я велел ему срочно отыскать эту сучку.

– И как успехи?

– К сожалению, у моего верного Шакира ума, как у огурца, – не смущаясь присутствия вышеупомянутого «огурца», признался Сулейманов. – Он только смог узнать, что Никася скрывается где-то в Париже. Я понял, что ее найти, ему не по плечу. Придется вам прийти мне на помощь!

– Так это ваш Шакир орудовал в Кельне? – спросил я, уже заранее зная ответ.

Бизнесмен брезгливо поморщился и снова потер пальцами кончик носа.

– Между нами говоря, господин Баринов, я всегда осуждал методы Шакира. Он может подтвердить. Просто у нас совсем мало времени. Катастрофически мало времени!

– Сколько вам его отпустила Никася?

Сулейманов вздохнул.

– Срок истекает завтра. Теперь вы понимаете, что мне необходима ваша помощь?

– Как вы считаете, господин Сулейманов, Габор в курсе действий дочери?

– Я думаю, что она действует самостоятельно. Решила воспользоваться подходящим случаем, чтобы разбогатеть. Тварь! – опять не сдержался Сулейманов. Он в упор уставился на меня и потребовал:

– Баринов, мне нужна Никася и документы! Я готов заплатить вам любую цену. Вы не примчались бы сюда из Германии, если бы не знали, где искать эту вечно пьяную выхухоль!

Я с сожалением покачал головой.

– Не пойдет, господин Сулейманов. У меня уже есть работодатель.

Мой щедрый собеседник улыбнулся. Правда теперь его улыбка больше походила на волчий оскал.

– Вы не поняли, господин Баринов. Я отказ не принимаю. Вы поможете мне и лучше добровольно.

Я пожал плечами.

– Один мудрый японец, Ямамото Цунэтомо, когда-то сказал: «Человеческая жизнь воистину коротка. Лучше прожить ее, делая те вещи, которые тебе нравятся». Вы мне не нравитесь, господин Сулейманов. А от вашего помощника меня просто тошнит. Стараюсь не общаться с психопатами. Я же не доктор Фрейд. Надеюсь, мы больше не встретимся.

Пока я произносил свою тираду, моя сообразительная подруга уже поднялась из-за стола. Не обращая больше внимания на Сулейманова и Шакира, я взял девушку под руку и повел к выходу.

3

Обратный путь потребовал больше времени, так как пришлось проверять, нет ли за нами слежки. Вернувшись в гостиницу, я позвонил Казионову. Услышав в трубке его бесстрастный голос с украинским выговором, я почувствовал облегчение. В этом неверном изменчивом мире не менялся только этот богатырь. Он олицетворял собой надежность и стабильность государственных институтов власти. Глядя на него, очень хотелось регулярно ходить на выборы и все сбережения до последнего рубля доверить Сбербанку. Узнав про встречу с Сулеймановым, Казионов произнес:

– Анвар Муминович Сулейманов нам известен. Как и Габор, один из персонажей лихих девяностых. С две тысячи второго года обосновался во Франции. В определенных кругах известен, как Сулейман. Связан с кавказской этнической преступностью.