Репетитор

– Это вам лично от меня, господин Баринов. На память. Четырнадцатый век. Работа бенаресских ремесленников.

Я взвесил в руке тяжеленный раритет.

– Это у вас семейное?

– Что, семейное? – растерялась Никася.

– Помешательство на почве произведений искусства?

У девушки на глазах блеснули слезы.

– Какой вы все-таки! Я же от чистого сердца…

Мне стало стыдно. Я почувствовал, что переборщил.

– Простите, Никася. Я просто не ожидал, вот и повел себя недостойно!

Девушка с подозрением посмотрела на меня.

– Опять издеваетесь?

Я засмеялся.

– Нет. Я серьезно. Действительно, спасибо. Обещаю, что как только у меня появится квартира, ваш подарок займет в ней самое почетное место!

Никася заулыбалась и предложила:

– А хотите, я вас отвезу, куда вам надо? На красной феррари?

Отказаться я не смог…

С Михаилом мы встретились на Курском вокзале. Зашли в кафе и присели за свободный столик. Я передал товарищу сумку с деньгами.

– Возьми. Это на лечение Наташки, – спросил я

– Спасибо тебе, командир, – долго тряс мне руку счастливый Мишка.

– Ну, рассказывай, как у тебя дела? – поинтересовался я, когда товарищ немного успокоился.

Мишка опять заулыбался.

– Дела в порядке. По-твоему совету я начал стучаться во все двери. И постепенно нашлись помощники, появились спонсоры. Ты знаешь, оказывается, вокруг нас живет много добрых, отзывчивых людей! Мы собрали приличную сумму. Эти деньги позволили оплатить начало лечения. Наташку направили в специализированный московский медицинский центр. Она там уже прошла обследование. А с твоей помощью, я уверен, теперь мы дочку вылечим!

– Рад за тебя. Дай Бог, чтобы Наташка выздоровела, – пожелал я от всего сердца.

– Я так тебе благодарен, командир! Завтра же поставлю в церкви свечку за твое здоровье! – пообещал Мишка.

– Поставь лучше за здоровье рабы Божьей Александры, – попросил я друга.

– Ладно, как скажешь, – согласился Мишка. Потом, помявшись, вдруг спросил:

– Я вот тут вдруг подумал. Такие деньги ведь зря не платят. Это была сложная работа?

Поднимаясь с места, я ответил:

– Я же тебе говорил. Ничего особенного. Так, одно чисто семейное дело.