Ловушка

Джоди смотрела на фотографию, приблизив ее к глазам.

— Подожди минутку. Тут видна скамейка. Можно разглядеть ее угол.

И она показала ему соответствующее место на снимке. Там имелось расплывшееся прямоугольное пятно. Угол железной скамейки находился справа, в стороне от двух фигур. Фотограф допустил маленькую ошибку, ему следовало немного сдвинуть объектив влево.

— Я не заметил, — признался Ричер. — Ты молодчина.

Джоди повернулась к нему.

— Нет, я не просто молодчина. Я в ярости. Этот мерзавец Раттер получил восемнадцать тысяч долларов за одну фальшивую фотографию.

— Хуже того, он дал людям ложную надежду.

— И что нам теперь делать?

— Мы нанесем ему визит, — сказал он.

Они вернулись в «таурус» через шестнадцать минут после того, как вышли из машины. Джоди вела автомобиль обратно к магистрали, нетерпеливо постукивая пальцами по рулю.

— Но ты же вроде бы поверил старикам, — быстро говорила она. — Я сказала, что снимок доказывает существование этого места, и ты со мной согласился. Ты сказал, что был там сравнительно недавно и тебе удалось подойти почти так же близко, как Раттеру.

— Все это правда, — ответил Ричер. — Я знал о существовании Ботанического сада. Я только что оттуда вернулся. И я подошел почти так же близко, как Раттер. Я стоял рядом с невысокой стеной, откуда он сделал фотографию.

— Господи, Ричер, что это за игры?

Он пожал плечами.

— Вчера я еще не знал. Не знал, в какой степени я должен быть с тобой откровенным.

Джоди кивнула, не сумев сдержать улыбки. Она вспомнила о том, чем отличались вчера и сегодня.

— Проклятье, но как он мог рассчитывать, что такое сойдет ему с рук? Парник в Ботаническом саду Нью-Йорка?

Ричер потянулся. Его длинные руки почти доставали до ветрового стекла.

— Психология. Она лежит в основе любого обмана, понимаешь? Ты говоришь людям то, что они хотят услышать. Эти старики хотели услышать, что их сын жив. И он им сообщил, что их мальчик почти наверняка жив. Тогда они собрали все имеющиеся в их распоряжении деньги и дали ему три месяца. Потом Раттер вернулся и привез им фотографию, на которой они увидели то, что так хотели увидеть. Он повел себя очень умно. Он спросил у них точное имя и подразделение, чтобы заполучить подлинные фотографии юноши и подобрать подходящего человека средних лет, а потом скормил им эти сведения обратно. Психология. Они увидели то, что хотели увидеть. Он мог нарядить любого парня в костюм гориллы, и старики поверили бы, что это представитель местной фауны.

— Но как тебе удалось раскрыть обман?

— Тем же способом, — ответил Ричер. — Психология, но только наоборот. Я не хотел верить, так как знал, что этого просто не может быть. Поэтому я стал искать противоречия. Мне помогла военная форма. Вот, посмотри внимательно. Старая военная форма США. Этот парень исчез тридцать лет назад. Никакая форма не выдержит в джунглях тридцать лет. Любая ткань сгнивает там в течение шести недель.

— Но почему здесь? Что заставило тебя заглянуть в Ботанический сад?

Он развел руки в стороны, стараясь расслабить напряженные плечи.

— А где еще можно отыскать такую растительность? Может быть, на Гавайях, но зачем тратить деньги на билеты и ехать туда втроем, когда все есть под боком?

— А вьетнамец?

— Скорее всего, он учится в колледже — например, в Фордеме или Колумбийском университете. Возможно, он вовсе и не вьетнамец. Официант из китайского ресторана. Раттер заплатил ему двадцать долларов за снимок. Наверное, попросил четверых друзей по очереди сыграть роль пленного американца. Крупный белый парень, маленький белый парень, большой черный и маленький черный — учтены все варианты. И все они наверняка бродяги, так что выглядят соответственно. А расплатился он с ними виски. Полагаю, он сделал все фотографии за один раз, снимая их по очереди. Не сомневаюсь, что он продавал одну и ту же фотографию дюжину раз. И всякий раз, когда речь заходила о крупном белом парне, пропавшем без вести, он появлялся перед родителями с этим снимком. Потом он заставлял их дать клятву хранить тайну насчет этого так называемого правительственного заговора, чтобы люди не могли обнаружить, что им рассказывают одну и ту же историю.

— Отвратительный тип, — сказала Джоди.

— Ты права. Семьи ТНН остаются обширным рынком для таких негодяев. А Раттер и вовсе чувствует себя как червяк, забравшийся в яблоко.

— ТНН? — спросила Джоди.

— «Тело не найдено». Так их называют. ПВБ/ТНН. «Погиб в бою, тело не найдено».

— Погиб? Ты не веришь, что в плену все еще остаются наши солдаты?

Ричер развел руками.

— Пленных больше нет, Джоди. Все это полная чепуха.

— Ты уверен?

— Совершенно уверен.

— Но откуда у тебя такая уверенность?

— Просто знаю, и все, — твердо сказал Ричер. — Как знаю, что небо голубое, трава зеленая, а у тебя роскошная попка.

Она улыбнулась.

— Я адвокат, Ричер. И не могу принять такие доказательства.

— Исторические факты. Для начала: история о том, что во Вьетнаме остались заложники, — полнейшая чушь. Они планировали отправиться на юг по «тропе Хо Ши Мина» [11], как только мы уйдем из Вьетнама, что противоречило Парижскому соглашению [12]. То есть им было прекрасно известно, что они не получат никакой помощи ни при каких обстоятельствах. Поэтому они отпустили всех пленных в тысяча девятьсот семьдесят третьем году, не сразу, конечно, но отпустили. А в семьдесят пятом году они отыскали сотню отставших от своих частей солдат и передали их нам — согласись, это никак не похоже на использование пленных в качестве заложников. Кроме того, они с нетерпением ждали, когда мы разминируем их порты, так что им не было резона играть с нами в дурацкие игры.

— Однако они не торопились возвращать останки наших солдат. Я имею в виду тех парней, которые погибли во время крушений самолетов и в сражениях. Они все-таки играли в дурацкие игры.

Ричер кивнул.

— Просто они не до конца понимали, что для нас это важно. Мы хотели вернуть две тысячи тел. А они не понимали зачем. Они сорок лет находились в состоянии войны: сначала были японцы, потом французы, США, Китай. У них в боях погиб миллион человек. Наши две тысячи казались им каплей в море. К тому же они были коммунистами и совсем по-другому относились к ценности человеческой жизни. Опять психология. Но из этого не следует, что они держали пленных в тайных лагерях.

— Не слишком убедительные доводы, — сухо заметила Джоди.

Он снова кивнул.

— Леон — вот тебе убедительный аргумент. Твой старик и такие люди, как он, — я неплохо их знал. Храбрые, благородные люди. Они сражались там, а позднее пришли к власти. В Пентагоне полно лощеных мерзавцев, мне это хорошо известно, но рядом всегда оказываются люди вроде Леона, которые заставляют их вести себя честно. Ответь мне на вопрос: если бы Леон знал, что во Вьетнаме остались наши пленные, что бы он сделал?

Джоди пожала плечами.

— Не знаю. Но он не стал бы сидеть сложа руки.

— Вот именно. Леон разбирал бы Белый дом на кирпичики до тех пор, пока все эти парни благополучно не вернулись бы домой. Однако он ничего не предпринимал. И вовсе не из-за недостатка информации. Леон всегда был в курсе последних новостей. Такую тайну не удалось бы спрятать от всех Леонов. Чтобы какой-то заговор пережил шесть различных администраций? Заговор, который люди вроде Леона не сумели бы раскрыть? Забудь об этом. Если люди вроде Леона бездействовали, значит, пленных не было. И для меня это более чем убедительное доказательство.

— Нет, это вера, — возразила Джоди.

— Называй как пожелаешь, но для меня этого достаточно.

Она смотрела вперед, продолжая размышлять над словами Ричера.

— Значит, Виктор Хоби мертв?

— Скорее всего. Погиб в бою, тело не найдено, — ответил он.

Ей пришлось сбросить скорость. Они ехали на юг, и машин становилось все больше.