Охотники на «кидал», или кооператив сыщиков(СИ)

— Мне кажется, что от вас пахнет вином.

— Нет, это от вас пахнет вином! — возразил Морис, буквально всплеснув руками.

Обомлевший гаишник сделал ладонь ковшиком, поднес к своему рту, дыхнул туда, понюхал, мгновение подумал, потом сказал:

— Извините. Можете ехать!

После этого Морис, больше не говоря ни слова, с визгом покрышек рванул с места. Дальше доехали без приключений, хотя Ванечка, пусть и пристегнутый ремнем, весь вспотел от страха. Впрочем, никакой полезной информации от Мориса сыщики не так и не получили. Однако Морис сказал, что Спичная Голова гораздо более крутой человек, чем кажется:

— У него несколько заводов в России, предприятие в Германии, в Китае точно два, нет, три фабрики. И еще доля в банке. Это только то, что я знаю, а я знаю о нем далеко не все.

Разборка на Васильевском

Все последующие дни занимались преследователями Спичечной Головы. В этом деле основную роль играл конечно же Кот, который имел очень ценный талант каким-то образом находить людей в толпе. Была в нем такая вот заметливость на лица. Не однажды они фильтровали толпу в метро, на вокзалах или на оживленных улицах, и если Кот говорил, что никто из нужных людей не проходил, значит, с высокой вероятностью, так оно и было.

Помнится, стояли на вокзале, искали одного человека. Шквал народу проносился мимо. Все сливалось. Ванечка надеялся только на Кота. И надеялся не зря. Кот вдруг толкнул Ванечку в бок:

— Вон он!

— Где? Где? — Ванечка крутил головой, Кот ему уже и пальцем показывал и голову направлял («Слепня! Во-он!»). И точно!

То же самое получилось тогда и с Белым.

И в этот раз он первым вдруг сказал спокойно:

— За нами точно следят. Одни и те же две жуткие рожи. Такого случайно не бывает. Куда мы — туда и они. Точно следят. Причем, именно за нами.

И действительно, Спичечная Голова на два дня улетел в Берлин, сыщики проводили его до аэропорта, занимались своей работой, а эти двое все равно появились.

Ванечка от дурного предчувствия похолодел до кончиков пальцев. Одно дело, когда ты следишь за кем-то, совсем другое — когда следят за тобой, и ты сам превращаешься в добычу.

В это самое время проходили мимо рынка. Оттуда на всю улицу тянуло пряностями и овощной гнилью. Это было место, куда лучше не соваться. По слухам, там на втором этаже находился приемный пункт подпольного мусульманского банка «Хулала», осуществляющего перевод денег на Ближний Восток, Кавказ и в Среднюю Азию. Особо предупреждали: от этих денежных потоков надо держаться подальше — смоет без следа. Кот, впрочем, сказал:

— У меня тут на рынке один знакомый урюк торгует фруктами. Можно все купить в два раза дешевле, чем в магазине, и нормального качества.

Но на этот раз заходить туда не стали, сели в ближайшем кафе перекусить. Заведением заправлял некий гражданин по прозвищу Карп. Карп имел такое прозвище скорее всего за глаза навыкате. Они выпучивались у него от рождения, и постоянно казалось, что он то ли удивлен, то ли гневается. Хорошая физиономия для работы начальником или следователем — можно пугать людей одним своим видом. Впрочем, Карп действительно когда-то работал в милиции, откуда его уволили еще в конце 90-х, говорили, что по пьянке потерял пистолет. Он уже тогда начал заниматься бизнесом, перепродажей цветных металлов в Прибалтику, заработал много денег и открыл ресторан. Говорили, пытался открыть какое-то производство качественной колбасы, но это оказалось делом не выгодным. Даже его стали обирать все кому не лень. Потом, кажется, организовал швейное производство, но и этот бизнес оказался нерентабельным. Так что остался только ресторан. С Котом они были в приятельских отношениях. Когда сыщики сели за столик, Карп тут же откуда-то появился и подсел к ребятам поздороваться, Кот в двух словах обрисовал ему ситуацию, негодовал:

— Эта работа становится опасной. Хули они к нам привязались? Мы же ничего такого не знаем.

Карп отхлебнул из белой чашки глоточек кофе, почмокал губами, чуть поморщился:

— А им кажется, что знаете. Чтобы точно знать, человека обычно пытают, он все им говорит, все остаются довольными, что он действительно ничего не знает, поэтому его спокойно убивают, а труп уничтожают. Для этого есть целая система: например, захоронить в дно новой могилы. А на следующий день сверху хоронят настоящего покойника. Свои люди на кладбище у них работают. Нет человека — нет проблемы. Нет трупа — нет дела об убийстве. Все довольны. Знаешь, сколько людей исчезает без следа? Не удивлюсь, есть существуют частные крематории. Всех-то делов: газ подвести, сделать топку в какой-нибудь уже существующей котельной на заброшенном предприятии. Цементные печи тоже годятся. В заливе наверняка затоплено мертвяков немерено, закопано по карьерам и лесам. На стройках под фундаменты — тоже прятать неплохо, потом сверху залить бетоном. Еще существуют и промышленные мясорубки… Вот у меня когда-то был колбасный заводик…

Ванечка с Котом застыли, с ужасом глядя на Карпа. Даже жевать перестали. У Кота изо рта, как червяк, до самой тарелки повисла длинная тонкая макаронина.

— Что, их и в пельмени кладут?

Карп выпучил глаза еще больше:

— А ты что, думаешь, все пропавшие где-то прячутся? Малая часть — еще возможно, но большая часть именно там. — Он показал в землю.

Кот икнул, потом шумно всосал макаронину:

— Я в частных крематориях чего-то сомневаюсь: обязательно кто-нибудь да стукнет или по пьянке сболтнет. Совесть же замучает.

— А это уж как поставлено дело. По большому-то счету всем наплевать. Сейчас каждый сам за себя. Как говорится, «у нас теперь капитализм: человек человеку — волк!»

Потом Карп попрощался с ребятами и ушел: извините, дела!

— Я словно в ад заглянул через дырочку, — пробормотал Кот. — Изнанка и подполье мира: тюрьмы, бордели, наркоманские притоны, стоки канализации, свалки, абортарии, кладбища и крематории. И везде кто-то ведь работает. Так что у нас еще работа ничего.

— У-у, блин… — только и смог сказать Ванечка с набитым ртом.

Выйдя из кафе, заметили прилепившуюся машину с преследователями.

— Номера на их машине, обрати внимание; первая буква «О», я так думаю, что это может быть ментовская, типа оборотни в погонах! — прошипел Кот, кося глазом. — А это очень опасно. Они тебе пакетик с героином засунут в карман — и триндец! И свидетелей найдут. Одному знакомому парню в отделении надели противогаз, перекрыли воздух, и он тут же во всем сознался, подписал все бумаги. Конечно, по уму, надо было терпеть — помучился, но не убили бы, хотя не все могут пытки переносить. Другого два часа дубасили по башке телефонным справочником — это чтобы следов не осталось. У него потом месяц башка болела и кружилась.

— Херня, менты этим заниматься не будут, а значит, и в отделение не повезут, — не согласился Ванечка.

— Ага, тогда тут и грохнут.

Сели в машину. Ванечка достал и покрутил в руке выловленный осенью из залива револьвер «Reck»: оружие выглядело очень неплохо. Механизм был родной, надежный, его лишь переделали под боевые патроны: то ли расточили, то ли полностью поменяли ствол. Калибр был 9 миллиметров, только патроны были не понять какие: то ли оригинальные, то ли самодельные, то есть собранные: гильза латунная, а пуля свинцовая, без медной оболочки — как для мелкокалиберной винтовки.

Ванечка предполагал, что и за пятьдесят метров из такого даже в силуэт наверняка промажешь, но с трех метров и в упор попасть было очень даже вероятно. Решили спрятать его в спинке переднего пассажирского сиденья, прорезали в чехле щель, затем сделали кармашек прямо в спинке, чтобы можно было бы при необходимости быстро вытащить. Револьвер для такого дела как раз очень подходил: постоянно готов к стрельбе, не требует перезарядки, достаточно просто снять с предохранителя, нет выброса гильзы. Ванечка посчитал, что пять патронов — для необходимой обороны маловато. В запас добыли еще десяток патронов. Был у Кота по этому делу некий знакомый по фамилии Петухов, который где-то боеприпасы добывал. Как только узнали о слежке, Ванечка тут же взял и запасные заряды. Проверив оружие, Ванечка засунул его обратно в кармашек в спинке сиденья. Очень удобно и совсем незаметно сзади. В машине между передними сиденьями у Кота был встроен подлокотник с емкостью для всякой мелочи, которая не влезала в бардачок. Подлокотник в какой-то степени этот секретный карманчик прикрывал.