Служба без опасности. Последний шанс палача (СИ)

- Нормально. Сейчас даже есть мода у богатых людей, переезжать в глубинку и жить на проценты, в свое удовольствие. Дауншифтинг.

- Даун… чего?

- Сдвиг вниз. Для всех, кто устал быть круче, чем яйца и хочет обратно к истокам. Большинство, правда, едут в тропики, на Гоа всякие, но лично мне там жарко. Да и вообще, мой бизнес процентов не дает, его нужно держать вмертвую. Лет через десять, может быть…

- Мне эти десять лет еще прожить надо. Далёко ты?

- До ветру. Потом можно еще в парилочку, да и покушать!

Улица встречает неслабым декабрьским морозцем. Из туалета (типа «сортир», разумеется) сквозь традиционное «сердечко» Глеб неспешно обозревает дом, пристройки, сараи, летнюю кухню. Гараж у дяди Саши хлипенький, там всё на виду, пристройки сбиты из крепких досок, но тайные ниши вряд ли найдутся. Чердак, может быть? Или подпол? Хорошо, что снег во дворе заледенел – следов не останется. Не будет дядя Саша задавать лишних вопросов, а потому и сам лишнего не узнает…

***

Большое Дело изменяет ткань бытия, и десятки людей начинают, вдруг, двигаться единым курсом, будто железные опилки к магниту. Меняют планы, образ жизни – вообще, очень странно себя ведут.

Зачем, к примеру, покидает рабочее место обычная московская секретарша? Правильно – по нуждам сугубо женским и немудреным, от кофе и сплетен до шопинга. Дама красивых «бальзаковских» лет по имени Аня секретаршей была нетипичной, да и заботы у нее в этот вечер банальностью не отличались. Выйдя из офиса ЗАО «Винтек-Заря», ухоженная «библиотекарша» села в скромный «пежо-308» и четверть часа рулила по улицам, счастливо избегая «пробок». Тормознула у таксофона, аппарат принял карточку, голос на том конце провода оказался мужским и недовольным. После первых же слов, впрочем, тональность сменилась.

- Может, встретимся, м-м?

- Не могу, сам понимаешь.

- Эх, Анечка, забыла меня совсем!

Нормальный, вроде, разговор – о чем еще беседовать с мужиком одинокой, нестарой и вполне симпатичной женщине? Не совсем нормальными оказались слова, женщиной произнесенные. Всего две фразы, заставившие мужчину замолчать.

- Ты уверена? – спросил после недолгой паузы совсем другим голосом. – Ослышаться не могла?

- Исключено.

- Ладно… держи меня в курсе.

Трубка вернулась на рычаг, красивая строгая дама направилась к своему авто, будто и не было в ее жизни никаких тайн.

Красотка из приемной Мастера ничего странного в этот вечер не делала. Не обременена была секретами, хоть и секретарша – разве что от бойфрендов таилась, во избежание сцен ревности. Чмокнула в щеку неприметного парня Володю и упорхнула из офиса яркой бабочкой. Самому Володе откровенно нездоровилось, а потому был тоже отправлен домой, отлеживаться. Примерно на полпути повел себя телохранитель не менее странно, чем давешняя Аня – припарковался, опять же, у таксофона, игнорируя собственный новенький iPhone. Абонент оказался тоже мужчиной, потому обошлись без флирта. Коротким вышел разговор и донельзя косноязычным. Володя после него потемнел лицом и долго сидел в своей неброской «шкоде», прикуривая одну за другой. Дальнейший его путь лежал на Юго-Запад, а намеченный груз ожидал в одном из супермаркетов – прямо в ячейке для сумок. Тяжелый груз, хоть и компактный. Из магазина Володя вышел чуть быстрее необходимого, стараясь выглядеть расслабленным, а обратный путь протекал под жесткие «кислотные» ритмы плеера – чтоб мозги притупить. Добраться до дому, хлопнуть стакан, завалиться спать как в омут. Настроиться на день завтрашний и не думать о нем сегодня.

Такие вот странные поступки вполне обычных людей…

***

Братьев Серафим встречал лично. С разных концов столицы, из области, или из Калуги с Рязанью – каждого надо принять, накормить, обеспечить отдых. Завтра эти люди глянут в глаза самой смерти, а потому сегодня должны быть избавлены от забот. Есть для этого тихий «карманный» пансионат в подмосковном бору, есть неболтливая обслуга, хорошая еда и совсем немного водки. Для спокойствия. Серафим обойдется и без этого – очистительный пост сегодня держит. Как всегда перед Делом. На небеса нужно взлетать чистым и легким, да и ранение в живот легче терпится с пустыми кишками. Опыт духовных исканий и опыт милицейский.

Последние лет десять вся жизнь состоит из двух половинок, будто два разных Серафима в одном теле… нет, скорее – Серафим и Сергей. Не раздвоение личности, как у шизиков, а вполне сочетаемые две доли. Сергей остается прожженным ментом, и его часть мозга мыслит по-ментовски, а Серафиму очень хочется стать чистым. Даже смерть можно нести во имя чистоты, если клинком твоим управляет Вера, а не корысть! Серафим принимает на себя грехи этого мира, как сделал когда-то сам Спаситель, а потом борцы за Веру бесконечное число раз обагряли руки во имя спасения. Серафим принимает грехи – а Сергей помогает выкрутиться, уйти, следы затереть. Год назад в Вологде, с тем журналистом… и со священником, погрязшим в блуде среди древних церквей Пскова. Сколько их было, таких, в разных городах необъятной Святой Руси – греховодников, привыкших испражняться словами и уверенных в безнаказанности. Слишком поздно понявших, что за все нужно платить!

Две половинки, два полушария мозга.

Иногда казалось, все-таки, что это болезнь.

Иногда боялся на себя в зеркало глянуть – кого там увидит?

Нет, сумасшедшие себя больными не считают, а потому забудь и успокойся! Как, вообще, можно сомневаться, видя каждый день Мастера, тоже бывшего «силовика», осененного однажды благодатью и посвятившего жизнь очистительной борьбе! Жаль, нельзя ему в мозг заглянуть – наверняка, найдешь не просто полушария, а такие же две доли, сросшиеся в симбиозе. Воина и монаха, бизнесмена и ученого, чиновника и главу тайного клана. Улучшенная версия самого Серафима, образец для подражания. Когда-нибудь Всевышний призовет Мастера для вечной жизни, и возглавить Братство сможет лишь лучший из учеников. Умеющий меняться. Благочестивый брат и крутой чувак в одном лице. Это великая честь, которую надо заслужить благими делами – порвать, например, всех врагов!

Сегодня братья покорны и уважительны, никто не пытается оспорить власть Серафима, а многие видели его в деле. Брат Михаил, лишенный слуха и речи, брат Захария, владеющий огнестрелом, еще бойцы. Оружием для них станут дробовики с картечью, страшные в близком бою, а Вера нацелит их руку и подарит спокойствие.

Тепла только не хватает.

Кости сделаны изо льда, в кишках иней, мышцы сводит судорогой. Зима, которая всегда с ним, даже в августе, на солнцепеке. От зимы помогает водка, но сегодня нельзя. Пост. Тело должно стать легким, а мысли ясными… почему же так паскудно на душе?! Сергей не хочет уходить – вместо молитвы тянет на матерки, а заледеневшее нутро чует беду. Большую подлянку чует.

- На всё воля Господня, - произнес Серафим вслух, заставляя Сергея подвинуться. – Завтра глянем, у кого благодать, а у кого хитрая задница.

***

Тень Большого Дела легла на людей, и многим в этот вечер стало не до сна. Сам воздух пропах электричеством, будто перед грозой, аж волосы начали шевелиться. Алкоголь в таких делах реально помогает, тут Серафим прав – приходит эйфория, засыпает интуиция, жизнь кажется легкой и беспроблемной.

Симпатичная брюнетка Наташа встречала набегающую ночь с традиционным бокалом мартини. Бросала вызов тьме за окном, скрипам и шорохам большого дома, собственным мыслям. Жизни своей, катящейся плавно под откос – от ошибки к ошибке, с ускорением. Молодость, Борис и Глеб, проблемы выбора… брак… последние годы. То, в чем самой себе никогда не признаешься. Мартини хорошо стирает прошлое, заменяя горькие мысли горьким привкусом трав. Звонок Кирилла, например – зачем о нем помнить, вообще?! Зачем помнить о том недолгом, что случилось между ними в парах алкоголя, или волшебного порошка, в гламурно-тусовочном угаре?! Случилось и случилось. Он и сам об этом не вспоминал – до ТОГО САМОГО звонка. Мама твоя болеет, мол, навести, дай мужу отдохнуть. Пусть Борис оторвется – не всё ведь тебе отрываться, милая. Намек она поняла, уехала без пререканий, а здесь в это время… нет, забудем, не было ничего! Глоток мартини – и нет больше Кирюши с его звонками!