Шалава

Она схватила свою сумку и метнулась прочь.

— Бегите, догоняйте, Александр Васильевич! — с горькой иронией бросила Люба Сашке. За весь вечер они так и не перешли на «ты».

Таранов хотел ответить, но только махнул рукой и устремился следом за Ингой. Он догнал ее уже на улице. Осторожно попытался взять за локоть, девушка зло вырвала руку, метнула косой острый взгляд.

— Куда вы, Инга? —спросил Сашка озабоченно. — Вам есть где ночевать? Ведь вас могут не пустить в ваше общежитие! Поздно уже!

— Какая разница? — огрызнулась девчонка. — Переболтаюсь до утра! Лето на дворе, не замерзну!

— Вот что, Инга, — рассудительно начал Таранов. — Поедете ко мне.

— Ага! Жди! — грубо перебила она. — Я не шлюха вокзальная!

— Да нет, что вы... — смутился Сашка. — Я без всяких... Просто живу я один, а комнат у меня три. Любая из двух свободных — ваша! И клянусь — никаких приставаний!

— Даете слово? — улыбнулась наконец Инга.

— Даю! — произнес Таранов торжественно.

— Ладно, верю, — смягчилась девушка. — Едемте. Ловите мотор.

— Такси? — смутился Таранов. — Все деньги мы просадили... Дома-то, конечно, есть... Но я так не люблю объясняться с водилами, говорить, мол, сейчас вынесу, а они смотрят как на жулика... Может, все же метро? Еще успеем, если поторопимся...

— Нет, никаких метро! — отрезала Инга. — Деньги есть у меня — те самые триста рублей. Мне их мать прислала, чтоб я сняла себе квартиру. Не могу в общаге своей, с начальством не поладила, житья не дают... Ну да ладно! Ловите тачку, Александр Васильевич!

Когда подъехили к Сашкиному парадному, Инга незаметно сунула в руку Таранову необходимую для оплаты проезда сумму.

— Плати! — шепнула она.

Сашка расплатился. Они выбрались из такси. Машина отъехала.

— Я сейчас же отдам! — засуетился Таранов. — Вот только поднимемся.

— Брось ты, Саша! — рассмеялась Инга. — Какие мелочи... Скажи, у тебя еще выпить найдется?

— Обязательно, — кивнул он. — Есть венгерский вермут, водка...

— Годится! — махнула рукой Инга. — Что угодно годится, я пью все подряд. А ничего, что я тебя на «ты»? Не обижаешься, Александр Васильевич?

— Что ты... — улыбнулся Сашка. — Я счастлив...

— А почему ты один живешь? — спросила Инга в лифте. — Где твои родители? Разменялся, или уехали куда?

— Умерли, — опустил голову Таранов. — Они старенькие были...

— Извини... Давно умерли?

— Полгода.

— Соболезную. А мои вот живы, слава богу. Отец, правда, пьет как извозчик, а мать... Ну ладно, не будем.

Они уже стояли у Сашкиной двери.

— А сейчас мы с тобой войдем и сразу выпьем на брудершафт! — объявила Инга. — И обязательно с поцелуем! Чтобы узаконить нашу дружбу!

— Проходи в гостиную, — предложил Таранов, отперев квартиру и пропуская девушку вперед. — Я сейчас все приготовлю.

Вскоре они действительно пили на брудершафт.

— Ну, теперь целоваться! — Инга взяла Сашкину голову обеими руками, притянула к себе и впилась губами в его губы.

Таранов почувствовал, как невыносимо сладкая волна заливает, обволакивает мозг и тело.

— Ну все, все, Александр Васильевич, достаточно! — пробормотала девчонка, с трудом отстранившись. — Ты обещал не лезть. Я сегодня не в форме.

— А завтра? — ляпнул Сашка и сам испугался своей смелости.

— Завтра посмотрим! — обещающе улыбнулась Инга. — А ты шикарно живешь, Саша! — добавила она, оглядев комнату.

— Наследство... — буркнул Таранов. — Скажи, ты ведь, как я понял, в медицинском учишься? Это что — призвание?

— Черт его знает... — Инга чуть раздраженно пожала плечами. — Я вообще-то дипломированная медсестра. У нас в школе было такое своеобразное учебное производство — санитарками вкалывали. Попутно нас обучали на медсестер. Правда, профессиональный диплом из всех наших девок получила только я. Мне мать и говорит — у тебя, мол, способности, езжай в Москву, учись на врача. Вот я и приехала.

— Нравится? — поинтересовался Сашка.

— Москва нравится. — усмехнулась девушка.

— А учеба?

— Да ну, занудство. Я думала получить специальность венеролога, вернуться домой и организовать частную практику. У нас там это актуально, можно хорошо заработать, и начальство всегда прикроет от милиции — рыло-то у всех в пуху... Но сейчас мне такая идея нравится меньше.

— Почему?

— Учиться долго. И потом, познакомившись с Москвой, начинаешь мыслить шире. Другие перспективы открываются...

Он слушал ее, не особенно вникая в смысл слов. Он просто любовался ею. Таких красавиц ему встречать еще не приходилось. Все в ней казалось совершенным, неудержимо влекущим, и грациозный поворот головы, и изящно-выразительные движения рук, губ, глаз, и даже голос девушки настолько очаровывали Сашку, что он почти не замечал нарочитую вульгарность, звучавшую некоторым диссонансом в столь прелестных устах.

— Ладно, пожалуй, на сегодня довольно впечатлений, — заявила Инга, когда вся водка была выпита, а вермута оставалось совсем чуть-чуть. — Где ты меня уложишь, Саша?

— Могу прямо здесь постелить, — предложил Таранов. — Вон, на тахте.

— Годится. Только давай действительно без приставаний. Устала я... Покажи мне ванную.

Утром Сашка проснулся, чувствуя совершенно детскую радость бытия. В таком настроении он не просыпался с тех пор, как умерли родители, и сначала удивился: что это с ним? Потом вспомнил: Инга. Присутствие в соседней комнате восхитительной девушки переполняло его счастьем...

Приготовив завтрак, Таранов отправился будить Ингу.

— Уйди! — воскликнула она, едва открыв глаза. — Уйди, не смотри на меня! Я спросонок — чучундра полная! Уйди, Сашка!

— Никакая ты не чучундра! — рассмеялся он. — Ну да ладно, чисти перышки. Жду на кухне.

— Ого, ты и пожрать приготовил! — восхитилась Инга, явившись из ванной — уже умытая, причесанная и накрашенная. — Да из тебя образцовый муж получится! Повезет кому-то!

— Садись, — предложил Таранов. — Разговор есть. Слушай, зачем тебе маяться по общагам или квартиру снимать, тратиться? Перебирайся ко мне. Я тоскую в одиночестве, никак предков покойных забыть не могу. А с тобой — совсем другое дело. Перебирайся!

— Ты офонарел! — уверенно констатировала Инга. — Да с какой стати? Мы чужие люди!

— По-моему, все же не совсем чужие... — отвел глаза Сашка.

— А вдруг я тебя обворую? Как того кавказца? — лукаво прищурилась Инга.

— Ой, хватит! — отрезал Таранов. — Только не надо такое на себя напускать! Воровка, тоже мне...

— А знаешь, ты довольно откровенен... — произнесла Инга с деланной задумчивостью. — И вообще, просто нахал. Так нагло мне еще никто койку не предлагал. Всего второй день знакомы — и на тебе. Другие хоть ухаживают, хоть выясняют сначала, хочу ли я их... А ты... Хамло ты, Сашенька!

— Да я тебя не в любовницы зову! — воскликнул Таранов отчаянно. — Но ведь ты живешь у подруг! Плохо тебе в твоей общаге! Сама вчера жаловалась! Вот и поживи здесь...

— Зачем? — не менее деланно удивилась Инга.

— Познакомиться хочу поближе... — пробормотал Сашка. — Нравишься ты мне...

— Значит, пристанешь. Не сейчас, так потом.

— Не захочешь сама — не пристану. Одна комната будет полностью в твоем распоряжении. Хочешь — поставлю замок. Ну, согласна?

— Ладно! — рассмеялась наконец Инга. — Чудной ты мужик, Александр Васильевич! Мне таких не попадалось...

— Чем чудной?

— Лыцарь. И откровенный до глупости, извини уж. Будь на твоем месте кто другой, я бы обязательно заподозрила какую-нибудь гадость. А ты — нет, ты на гадость просто не способен.

Она осталась, Сашка действительно не приставал к ней — Инга сама пришла к нему в постель, следующей же ночью. После чего осталась у него уже насовсем.

Начался учебный год. Однажды, закончив очередное семинарское занятие, Таранов собирал со стола свои книги, намереваясь уходить, как вдруг почувствовал, что он в аудитории не один. Саша удивился: студенты уже разошлись. Он поднял глаза и увидел Любу Златникову.