Америкен бой

Он знал людей, которые в Афганистане переступили эту черту и вместе с. какой-то бесоватой неуязвимостью, приобрели те же черты нелюдей. Ему до сих пор не хотелось знать, что произошло с ними после окончания войны, кем они стали и чем занимаются сейчас. Потому что вполне возможно они были тут. Например, кто-нибудь из вот этой пары. И он сам теперь тоже имел шанс просто и быстро превратиться в зомби.

Нет, он ничуть не рефлексировал по поводу предыду­щей схватки. В ней была своеобразная честность, при всей жестокости, она была справедлива. Тут же ему сле­довало выступить в роли безжалостного, мало того, по­лучающего от жестокости удовлетворение, палача. Задач­ка была не из легких.

Словно оттягивая момент ее решения, Ник бесцельно бродил по квартире, осматривая вещи, заглядывая в ящи­ки... И чем дольше он ходил, тем менее реальным было медленное убийство уголовников.

План был прост: привязав их за ноги к крюку в ван­ной, оставить в таком положении, пустить воду и спокой­но идти восвояси. Ванна станет наполняться, они будут дергаться, но крюк крепок и рано или поздно вода под­крадется к ноздрям. Первым захлебнется тот, который повыше (Петро или Зяма, Ник не знал да и не хотел знать). Потом второй.

Экзекуция займет минут десять. Сам Ник уже будет далеко: ему совершенно необязательно присутствовать при агонии и констатировать смерть. Только в плохих приключенческих фильмах в последний момент что-то случается, и герои оказываются спасены с помощью чу­десного провидения. В. данном случае речь шла не о геро­ях, и провидение не было заинтересовано в их спасении.

В тумбочке стола Ник обнаружил арсенал супостатов и без интереса изучил его. Обрез из тульской двуствол­ки— вещь мрачная. Как-то ему довелось видеть рану от выстрела из подобной штуки: стреляли с ближнего расстояния и входное отверстие было величиной с теннисный мячик. Выходного же, строго говоря, вообще не было, потому что не было спины, ее снесло. Самодельный кастет. Револьвер системы «наган», судя по истертостям деталей еще времен красных-белых. Газовый пистолет итальянского производства. Две гранаты Ф-1. Наручники.

Ник и так знал, что столкнется не с профессиональ­ными убийцами, а с мразью, но зрелище этого оружия отчего-то только усилило тоску. Впрочем, обе гранаты он захватил и вернулся в прихожую.

Связанные уголовники неуклюже ерзали по полу И сипло сопели: с залепленными ртами им приходилось дышать через нос.

Ник глянул на часы. Времени прошло на удивление много и уже близилась полночь. Что-то надо было ре­шать, дальше медлить опасно.

Превозмогая себя, с тяжелым сердцем Ник приступил к выполнению плана, еще некоторое время назад казавшегося таким простым, ясным и логичным.

Бандиты были здоровые и тащить эту бесформенную связку даже несколько метров было довольно тяжело.. Тем более, что, почувствовав приближающийся финал драмы, они начали проявлять активность, мычали, пыта­лись брыкаться, упирались, дергались.

Запал транспортировки и самое банальное мышечное напряжение несколько притупили неприятное чувство в душе. Ник как бы никого не убивал, не пытал. Он только тянул двух связанных людей в ванную комнату, срывал нейлоновый шнур,. на котором когда-то висела занавеска, продевал один его конец между ногами уго­ловников, чтобы потом накинуть петлю на крюк и подтя­нуть их туши вверх.

Пока все получалось правильно: крюк держал, шнур оказался прочен, оставалось только перекинуть тела не­посредственно в ванну. Ник напрягся и, вцепившись в во­ротник куртки одного из них, с трудом перевалил обоих внутрь.

Они пытались освободиться, толкались, выпучивали налитые кровью глаза...

Ник заткнул в ванной дырку и пустил воду, чем вызвал новую волну конвульсий у обреченных.

— Вот так, ребята,— наконец выдавил из себя Ник.— С четверть часа подумать у вас есть. Судя по рожам, накуролесили вы достаточно, так что, считайте, подоб­ный финал достался вам по совокупности...

Блатные, лишь только Ник начал говорить, затихли и внимательно слушали, даже выгибали шеи, чтобы шум падающей воды не заглушал слов.

— Но я к вам пришел по причине...— Ник запутался в словах. Все они, произносимые сейчас, были какие-то плоские, ничего не значащие.—Девушку вы одну изу­вечили... 

И это тоже ничего не значило. Подвешенные вверх ногами бандиты вели себя смирно и, кажется, хотели слушать. Но Ник больше ничего не мог объяснять.

Злясь на себя, он вышел из ванной. Надо было ухо­дить, но он не мог себя заставить и зачем-то сел в прихо­жей на табуретку, бессмысленно рассматривая свои руки, блеклые обои, зеркало с трещиной, какие-то вещи, что висели на криво вбитом в косяк гвозде...

Мыслей не было. Только отчего-то вспомнилась сме­ющаяся Деб, которая в каком-то магазине весело прикла­дывала к себе куртку и вопросительно смотрела на Ни­ка... Господи, было-то все это несколько дней назад, а как будто в другой жизни.

И тут Ник понял, отчего вспомнил Деб. На этом кривом гвозде висела та самая куртка, которую он покупал в подарок Сергею. Но которая ему так и не понадобилась.

И сразу как-то все встало на свои места. Уже ничуть не сомневаясь в правильности своих поступков, и отлич­но понимая, что подвергает себя дополнительному риску, Ник ввернулся в комнату, вытащил из тумбочки «наган», проверил наличие патронов, взвел курок.

В ванной вода прибывала и блатные снова начали бестолково дергаться. Ник обернул руку с пистолетом полотенцем, чтобы хоть немного притушить звуки вы­стрелов и два раза нажал на спусковой крючок.

Дело было сделано. Он бросил «наган» в воду, кото­рая быстро розовела и, не выключая света, вышел из квартиры, аккуратно прихлопнув за собой дверь.

В подъезде было тихо и спокойно, но Ник, раз заведя не покупаться на внешнее спокойствие, вызвал лифт, доехал на нем до последнего этажа и совершил отход в строгом соответствии с планом.

* * *

Железяка проснулся ровно за сорок минут до встречи. Благоволившая к нему природа снабдила его специаль­ным будильничком: стоило ему не захотеть, а только решить поспать, как послушный Морфей немедленно за­ключал его в свои объятья, но, если при этом было намечено время пробуждения, ровно в назначенный срок сон вспархивал, как стая голубей из-под колес автомобиля.

Лейтенант посмотрел на светящийся циферблат часов. Часы были его гордостью. Созданные Вторым Москов­ским Часовым Заводом, настоящие механические, без всякого баловства, водонепроницаемые, в строгом ме­таллическом корпусе и с постоянно светящимся цифер­блатом. Это была какая-то экспериментальная разработка «Командирских», которая так и не реализовалась в се­рию, что придавало им только лишнего шарма.

В комнату проникал неверный свет с улицы: кое-где сохранились фонари. Лейтенант, потягиваясь, подошел к окну. Топтун был на месте. Он все так же делал вид, что беседует с кем-то по телефону. Рядом с ним, впрочем, ошивалась еще какая-то темная личность.

Быстро одеваясь,— времени до встречи оставалось в обрез, а уход от слежки не был запланирован в строгом распорядке сегодняшней ночи,— Железяка пытался сообразить, что является причиной такого пристального вни­мания к его скромной персоне.

Предположение, что за ним следят коллеги — менты, прокуратура или контрразведка,— он отмел сразу. Те ра­ботали аккуратнее, но самое главное, в соответствии с уставом не могли одного топтуна держать на месте более четырех часов.. Того, первого мужичонку должны были уже сменить, а не сменили. Значит, блатные.

В настоящее время Железяка прицепился к двум груп­пировкам. К Близнецам и к Никольской. Обе организа­ции стоили друг друга и обе имели достаточно основа­ний, чтобы Железяку не любить, но одно дело попытать­ся подослать стрелка, а совсем другое — устанавливать слежку. Лопухи с Никольской на такое вряд ли были способны. Значит, точно Близнецы. Очевидно хотят вы­следить не Железяку, а «певца» в своем стане.

Вопрос: откуда они могли знать, что Железяка имен­но сегодня станет встречаться со стукачом? Почему зна­ли, что это будет не телефонный разговор?