Команда ликвидаторов

– Понял тебя. Когда начнешь?

– Прямо сейчас.

– Действуй, сержант. Я иду в трехстах ярдах и готов подобрать вас хоть сейчас.

Анчич подводит катер еще ближе, выравнивает скорость движения и принимается наблюдать за судном. Левый борт с горящими желтыми окнами высится громадной стеной и закрывает ровно половину звездного неба…

– Все, капитан, – напоминает о себе наемный рулевой.

– Что все?

– Двенадцать миль от берега.

Хорват опускает взгляд на экран навигатора. Так и есть – судно с катером входят в нейтральные воды.

– Погляди, нет ли кого за нами.

– Не понял.

– Выйди на кормовую площадку и проверь: нет ли за нами хвоста!

Турок послушно поднимается, топает на площадку и осматривает горизонт.

Повернувшись, намеревается доложить о том, что не видит ни единого огонька. И летит за борт, получив в грудь пару пуль приличного калибра.

С полнейшим равнодушием Анчич сует за пояс пистолет и бросает короткий взгляд на часы. Пора бы Этьену дать о себе знать. С момента сеанса последней связи прошло около часа. Пора бы!..

Он опять пристально глядит на ярко-желтые прорехи громадины левого борта. И вдруг замечает отделившееся от одной из палуб и падающее вниз тело.

«Русский! – растягиваются в улыбке его тонкие губы; руки машинально крутят штурвал, подправляя курс. – Русский. Хвала Господу! Полдела сделано…»

Когда-то Этьен слыл отменным разведчиком: совершал опасные вылазки в тыл врага, устраивал засады и диверсии, охотился на «языков» или добывал «говорящие» компроматы. Короче говоря, умение быть незаметным и наблюдательным было для него таким же непременным антуражем, каким является грим для актера.

Один из помощников капитана увел русского с Хеленой в сторону кормы. Для начала охоты этой информации французу было достаточно. Остальное он добудет позже – в процессе.

Вдоль кормы извиваются два длинных коридора, кое-где соединенных проходами-перемычками. С внешней стороны коридоров устроены жилые каюты для персонала, в центральной части располагаются служебные помещения. Прошмыгнув в одно из них, Этьен принимается наблюдать за коридором правого борта…

Место и время наблюдения оказываются крайне неудачными. Во-первых, начинается вечерняя приборка – несколько матросов без лишнего энтузиазма надраивают палубу, протирают стенные пластиковые панели и деревянные перила. Во-вторых, русского среди тех, кто маячит в поле зрения, попросту нет. Либо он безвылазно сидит в каюте, либо вообще обитает не в этом коридоре.

Едва дождавшись окончания приборки, Этьен быстрой тенью меняет позицию – перемещается в похожую подсобку левого коридора. И буквально через минуту узнает того помощника капитана, что уводил парочку от парадного трапа.

Помощник в возрасте и отнюдь не атлетического сложения. Частота его размашистых шагов в точности совпадает с тактом веселенькой мелодии, воспроизводимой при помощи художественного свиста.

Приоткрыв дверку, француз следит за моряком, идущим в сторону кормы. Он успел заранее прошвырнуться до конца извилистой кишки и знает: та заканчивается каютой в тихом тупичке.

Не прерывая свиста, мужчина останавливается у двери и тихо стучит. Дверь приоткрывается…

– Он, – радостно шепчет Этьен.

Что сделать? Как достать из каюты Хелену? Выскочить из своего убежища и расстрелять обоих мужчин он не может. Русский стоит к нему лицом и просчитает ситуацию за долю секунды – это раз. И где-то там, в глубине каюты, прячется девчонка, которую могут случайно задеть выпущенные пули. Это два. Поэтому действовать следует более тонко.

Этьен терпеливо ждет, пока закончится беседа.

– Все, Женя, договорились, – отходит от двери морячок, – я скоро вернусь за вами…

Дверь закрывается, щелкает замок. А помощник, вновь насвистывая свою песенку, двигается в обратном направлении.

И план в голове сержанта созревает моментально.

Глава 7

Москва – Крым – акватория Черного моря

16–18 августа

Обыски в кабинете, городской квартире и загородном доме Борщевского прошли молниеносно и без лишнего шума. Вся информация, включая данные, полученные с десятка служебных и личных компьютеров, стекалась исключительно к Горчакову. Сам Борщевский, видно посчитав, что дела его идут превосходно, оформил служебную командировку и… бесследно исчез. Во всяком случае, в том направлении, куда были выписаны перевозочные документы, он не отбывал – Горчаков данный факт тщательно и не единожды ревизовал.

С результатами масштабной проверки, проведенной в рекордно короткий срок, генерал-лейтенант вторично посетил загородную резиденцию руководителя Департамента. После чего снарядил служебный самолет и одним днем слетал в Белград.

Обратно он вернулся не один.

– Здравствуйте, Сергей Сергеевич, – встретил его у трапа самолета Георгий Устюжанин. – Прибыл по вашему приказанию.

– Молодец, что прибыл, – пожимает тот руку, спустившись на асфальт.

Следом на трап ступает длинноволосый молодой человек в строгом костюме. Генерал не представляет его, но держит в поле зрения.

– Георгий, ты не доверяешь моей охране и хотел сопровождать меня в Белград, верно? – говорит он, оглядывая ясное предвечернее небо.

– Так точно. Но вы уже вернулись.

– Да, вернулся. И через час снова улетаю.

Устюжанин непонимающе смотрит на шефа.

– Все просто, Георгий, – улыбается тот. – В Белграде нет ни моря, ни кораблей – твои навыки там вряд ли бы сгодились. А вот то местечко, куда нам предстоит отправиться после короткого и сытного обеда, буквально окружено водой. Причем соленой.

– Вы хотите знать, согласен ли я лететь с вами?

– Именно. На сей раз я не откажусь от твоей помощи. К тому же там дожидается твой закадычный друг.

– Евгений?!

– Он самый.

– Я готов, товарищ генерал-лейтенант!

– Ну и отлично. А теперь нам троим стоит перекусить в ресторане аэропорта. Там же я вас и познакомлю…

Серб Марко (это все, что сказал о нем Горчаков) почти не отрывал взгляда от проплывающих снизу облаков.

– Это самая дальняя поездка в моей жизни, – обмолвился он в ресторане при знакомстве. Все остальное время Марко таинственно молчал и с любопытством изучал проплывающие под крылом самолета необъятные просторы огромной страны.

Сергей Сергеевич поначалу выпил кофе, полистал свежую газету, но вскоре выронил ее и сладко заснул.

Устюжанин пристроил затылок на подголовнике широкого кресла и, прикрыв глаза, размышлял до самой Качи…

– Уже? – просыпается генерал.

– Да, Сергей Сергеевич, – улыбается юная стюардесса. – Мы только что произвели посадку на военном аэродроме.

– Приехали, – выгибает затекшую спину Устюжанин.

Самолет мягко останавливается неподалеку от здания КДП, к левому борту тотчас подъезжает машина. Марко оборачивается к новым знакомым:

– Это берег Черного моря?

– Полуостров Крым, – поднимается Горчаков. – Пойдемте, товарищ Марко. Это море вам сегодня еще надоест…

Блестящий новенькой краской «уазик» быстро доставляет пассажиров на побережье и останавливается на краю выступающего мыса.

– Он, товарищ генерал? – спрашивает сидящий за рулем местный офицер ФСБ.

Генерал выбирается наружу.

– Сейчас посмотрим…

При помощи бинокля он изучает название скоростного катера, стоящего на якоре в трехстах метрах от берега.

– Да, это он, – машет Горчаков рукой.

С катера тоже успели рассмотреть прибывших на мыс людей и быстро снимаются с якоря.

Через несколько минут посадка с погрузкой закончены. Мощный двигатель увеличивает обороты, поднимая за кормой высокий пенный бурун. Катер резво набирает ход и уносит пассажиров в открытое море…

Снаружи катер представлялся громоздким, староватым и неуклюжим. Однако на деле выдает невероятно быстрый ход, а внутри поражает продуманностью и комфортом.