Служба без опасности. Последний шанс палача (СИ)

Пластиковый столик кооперативной «обжорки». «Ласковый май» из динамиков, барная стойка украшена пустыми пивными банками и сигаретными пачками «маде ин не наше». Капитан Вендерецкий, старший оперуполномоченный столичного Управления КГБ СССР раскидывает по рюмочкам «Арарат» из графина, радушно улыбается:

- Давайте-ка выпьем за вас!

- Ну что вы?! – смущается собеседник. – Я бы предложил… за наше общее дело, вот!

Конспиративные и явочные квартиры придуманы человечеством на заре веков – хоть и звались тогда по-другому. С годами актуальность секретных жилищ приугасла, ввиду появления автотранспорта и общепита – конспирации там куда меньше, зато время экономится. Двадцать лет спустя, в далеком отсюда сибирском городе майор Гайтанов тоже будет сидеть с «источником» в кафе, только беседа у них пойдет совсем иначе. Грубее, жестче, на «ты». Всё будет по-другому лет через двадцать, а пока будущий майор учится в средней школе, целиком погруженный в проблемы переходного возраста. Сам Вендерецкий ничуть Гайтанова не напоминает, смахивая, скорее, на актера Николая Еременко-младшего из «Пиратов XX века». Человек, сидящий сейчас напротив, тоже отличается от будущей гайтановской агентуры – как доцент солидного ВУЗа от пропитого таежного охотника.

- Профессура меня беспокоит, - говорит доцент, выпив рюмочку и закусив горячим кооперативным пельмешком. – Какие-то, знаете ли, абсолютно нездоровые тенденции!

- Имеете в виду клуб «Позиция» с профессором Гришаевым?

- Его тоже, но не только. Есть ощущение, что многие заражены вирусом ДИССИДЕНТСТВА! Все эти годы таились, обсуждали по кухням, а сейчас ведь объявлена гласность. Они Ленина критикуют, представьте! Говорят про опломбированный вагон, в котором Ильич прибыл из Германии, а еще про революцию на немецкие деньги…

Вендерецкий сохраняет лицо, хоть мурашки по спине сыпанули отчетливо. Естественный испуг человека, наблюдающего, как небо рушится наземь. Профессора Гришаева щелкнуть по носу недолго – профилактировать, турнуть из Партии, но ПОЧЕМУ ОН НЕ БОИТСЯ?! Почему выступает с идеями, за которые полвека назад ставили к стенке, а лет десять назад закрывали, минимум, в психушку?! Кто бы что ни думал, но Ленин - не профиль на купюрах, он основа и стержень Системы! Если Кремль дал отмашку пинать Ильича – завтра треснет социалистический строй, а там и страна загуляет по швам!

- Все активные глупости у Гришаева вытворяют студенты. К примеру, Воропаев – несомненный враг, без маски. Такие как он сейчас предлагают не ограничиваться словами, а идти на улицы. Митинговать, требовать возвращения продуктов в магазины и всякое такое.

- Ну, насчет продуктов они, может, и правы, - подмигивает капитан по-свойски. – Мне вот тоже интересно, куда пропали сахар и мыло из торговой сети? И с порошками стиральными проблема… - тут Вендерецкий становится серьезен, а из кожаной папки является наружу стопка бумаги. Неизбежный элемент общения опера с «источником», благо, в отдельной кабинке сидят.

- Любопытные вещи вы поведали, пора бы записать. И про студентов не забудьте, про этого Воропаева…

Недолгий путь домой, просторная «трешка» и супруга в новом халате. Тоже просторная. Хорошая жена, отличная хозяйка… да и дочь неплохая, между прочим. Достойная дочь генерала КГБ! Год плотной «дружбы» завершился, как в сказке, свадьбой, а Валерий лет десять назад перешел из больницы в «органы». Получил от царя волшебную палочку и карающий меч-кладенец – как в сказке, опять же! «Сказки всегда кончаются, - думает Вендерецкий сейчас – Иван-царевичи помирают, не успев стать царями, принцессы превращаются в ведьм, или просто катастрофически тупеют, а волшебные палочки… да хер знает, куда из них девается все волшебство!». Вендерецкому грустно.

…Год 1991-й, Подмосковье, январь. Генеральская дача. Роскошный шашлык, ледяная «Посольская», чаек из самовара.

- Страну надо спасать, зятек, и это не только мое мнение. Мишаня-президент хочет заключить с республиками союзный договор, да только никто ему уже не даст. Прибалты, считай, откололись, Азия полыхает, а здесь Боря Ельцин ломится к власти. Не будет скоро Союза, я тебе говорю! Сейчас у нас классическая революционная ситуация. Все согласно первоисточникам – верхи не могут, а низы бесятся с голоду, и не нужны им никакие идеи. Кто посильней – уйдут в банды, а слабым придется плохо. Перемрут, или разбегутся по сектам. Ты в курсе, Валера, чем я занимаюсь?

- Что-то по линии архивов.

- Не угадал. Моя вина, редко с тобой видимся. Я, зятек, нынче возглавляю Управление № 10/21 в составе Второго главка [1] . Второго, заметь, хотя наша тематика ближе к «пятерке» [2] . Официальное назначение – обеспечить эвакуацию, либо уничтожение архивного фонда контрразведки в случае захвата Москвы противником. Неофициальное - обеспечить наше выживание на случай, если всё рухнет. В НКВД этим занимались специальные люди, готовили будущих подпольщиков, но сейчас и такое не актуально. Если враг уже в Кремле – подполье и партизаны не нужны.

- А кто нужен?

- Центры силы, Валера. Центры притяжения. В условиях бардака народ бежит врассыпную и хочет укрыться за чьей-то широкой спиной. Вопрос в том, чья спина покажется круче. Остановить процесс мы уже не в силах, зато вполне можем возглавить. Понимаешь, о чем я?

- Не особо.

- Ладно, не прикидывайся, всё ты понял! Управление № 10/21 создано год назад, в связи с чрезвычайными событиями в стране. Я подчиняюсь напрямую Крючкову [3] , в моем распоряжении три отдела. Один, официальный – для прикрытия, укомплектован чернильными душами предпенсионного возраста. Два других работают на негласной основе.

- Как «наружка» [4] ?

- Гораздо серьезней. Если в нашей бедной стране наступит полный писец, то «семерочники» посыпятся наравне со всеми. Это они для граждан зашифрованные, а от самой Лубянки куда денутся? Ваш резерв выживания должен быть гораздо прочней!

- Чей это «наш»?

- Твоего отдела, Валера. Подразделения, которое тебе предлагается возглавить. Ты ведь у нас по диплому врач, как раз должен разбираться в телах и душах. Должность полковничья, а со временем может стать и генеральской. Чего призадумался?

- Да так… насчет бесплатного сыра.

- А ты не думай, зять. Генералы майорам не врут, хотя могут чуток недоговаривать. И я тебе эту должность предлагаю не из родственных чувств, а из особого доверия. Да ты сразу не отвечай, ты пей пока. У нас есть время до утра, а там уж как получится…

***

Площадь, люди, машины. Название площади не играет особой роли – не Манежная, скажем так, и не Красная. Одно из открытых пространств, не забитых еще вездесущей застройкой. Горожане, утомленные стенами вокруг, тянутся к площадям инстинктивно, а наличие скамеек и киосков с мороженым-пивом-водами делает соблазн вовсе непреодолимым.

Говоря короче, народу сегодня на площади хватало. Разнополого и разновозрастного, со всеми вариантами снеди и напитков, с плеерами, газетами, книжками и просто друг с другом. Глеб в этом хаосе ощутил себя вполне уютно – даже с учетом жары. Устроился, без церемоний, с краю скамейки, цветастая рубаха тут же прилипла к спине, рукоять «макарова» уперлась сзади в почки. Фигня, переживем! Пусть это будет наибольшим из зол, которые нынче ожидаются! Глаза прикрыты очками, в руках газета с сисястой девочкой. Нормальный вид. Кобелирующий холостяк на охоте. Сигарету в зубы, зажигалкой почиркать… кажется, это было уже, не правда ли? Сквер был, народу поменьше, но все равно толпа. Жизнь водит по кругу, или по спирали, сплошное «дежа вю». К концу первой сигареты мысли Глеба сделались насквозь философскими, аж в дремоту потянуло. Антураж подействовал. Настолько веяло отовсюду летним благодушием, что ТУ САМУЮ машину чуть не упустил.