Глаз ведьмы

И впился в лицо Сергея испытующим взглядом. Серов кивнул: помню, мол, как же! И Никишин тут же расслабился, заулыбался и пожелал скорейшего выздоровления.

В палате наконец удалось привести себя в надлежащий вид. Заглянул бородатый Игорь Викторович, шутил, ободрял во время осмотра и разрешил самостоятельно ходить в туалет, чему Сергей был несказанно рад, утка и судно осточертели до невозможности, да и стыдно перед молодыми сестричками…

Посетителей пускали с пяти вечера, но уже задолго до этого часа Серов начал волноваться. Он не сомневался, что к нему непременно придут — либо отец, либо тетя Клава, а то и вместе, — однако пугало другое: как он встретится со своими старичками? Сергей их единственная надежда и опора, но теперь опора серьезно зашаталась и готова рухнуть, а все надежды остались неоправданными: у него до сей поры нет ни семьи, ни детей. Папе и тете давно хочется понянчиться с внуками, но сын и племянник ни тпру ни ну, и все разговоры на эту тему, а в особенности устраиваемые теткой смотрины, его лишь крайне раздражали…

Отец пришел ровно в пять. Он вежливо постучал в дверь палаты, и у Сергея замерло сердце, когда он осипшим голосом сказал:

— Да, входите.

Сказал, как будто не знал, кто стоит по ту сторону двери, и тут же заторопился сесть, чтобы встретить отца хотя бы не лежа. Вообще-то он мечтал встретить родных в коридоре или в госпитальном парке, но раз еще не разрешают ходить даже в столовую, расположенную на том же этаже, то о парке не приходится и мечтать.

Иван Сергеевич вошел с заранее приготовленной легкой улыбкой на побледневших губах, и сын, соскочив с высокой кровати, обнял отца, не дав ему сказать ни слова. Он сразу уловил, как трудно старику сейчас прямо держать спину, как предательски блестит в глазах слеза, и поспешил на помощь, давая время отдышаться и успокоиться.

Уткнувшись носом в гладко выбритую теплую щеку отца, Сергей, как в детстве, ощутил знакомый запах крепкого одеколона и сладковатого, с медовым привкусом трубочного табака. И вдруг с незнакомой ему раньше ревностью подумал: наверное, после смерти матери у отца были какие-то женщины? Ведь он до сей поры, несмотря на возраст, интересный, стройный мужчина, а природа неизбежно требует своего, и сопротивляться ей глупо — либо станешь больным, либо загремишь в психушку. Однако сын не мог пожаловаться на невнимание отца, и ни одна чужая женщина никогда не переступала порог их дома и не претендовала на роль мачехи Сергея. За это он всегда был крайне благодарен и признателен отцу.

— Ну, как же так? — Иван Сергеевич легонько похлопал сына по спине, и тот разжал могучие объятия. — Почему ты был неосторожен?

— Ничего, все нормально, — Сергей усадил отца на стул. Теперь, когда папа немного успокоился, можно и поговорить. — Видишь, уже на своих двоих и с каждым днем все лучше.

— Пойду покурить, — ни к кому не обращаясь, объявил сосед-пожарный и, важно неся свой огромный живот, выплыл в коридор.

— Храпит? — подмигнул отец. — Или еще не знаешь?

— После обеда стекла дрожали. Думаю, ночью тоже зарядит. Да ладно, — отмахнулся Сергей, видя, что отец сейчас наверняка начнет предлагать переговорить с врачом о переводе в другую палату. — Тут здоровых нет. Вот, возьми и отнеси домой. Убери до моего возвращения.

Он вынул из-под подушки и протянул Ивану Сергеевичу газетный сверток. Он взял, быстро ощупал длинными чуткими пальцами, удивленно приподнял бровь, но ничего не спросил и спрятал сверток в карман летнего пиджака — при любой погоде Серов-старший не изменял давно устоявшимся привычкам и всегда ходил в пиджаках и светлых рубашках с галстуком.

— Сними пиджак, — предложил Сергей. Теперь он мог быть спокоен: платок, переданный ночью призраком, сегодня же попадет домой.

— Ты помнишь, что произошло? — вешая пиджак на спинку стула, как бы ненароком поинтересовался отец.

— Естественно, — сын постарался улыбнуться уверенно и безмятежно, но привычка не лгать родителю взяла верх. — Правда, некоторые детали ускользают из памяти. Ну это ничего, врач говорит, память восстановится, и достаточно быстро. А почему ты спрашиваешь?

— Да, конечно, все непременно наладится, — тут же подхватил Иван Сергеевич, и Сергея насторожила его излишняя поспешность. — Я разговаривал с твоим лечащим врачом. Игорь Викторович считает, что все самое страшное удалось успешно миновать. Тетя Клава тебе пирогов напекла, фруктов купили, а к выписке твой любимый торт испечет. Ты только поскорее выздоравливай!

Высохшей старческой ладонью, с «гречкой» на тыльной стороне, он ласково погладил сына по плечу, и от этой неожиданной ласки всегда столь сдержанного отца у Сергея защипало в глазах.

«Господи! — подумал он. — Дай мне силы встать и выйти отсюда на своих ногах! Ведь старики тоже как дети: сначала они вырастили меня, а теперь, став беззащитными, нуждаются во мне».

— Володя Тур звонил, — сообщил отец. — Приятель твой.

«На всякий случай проверяет, помню ли я, и тут же деликатно подсказывает, — понял сын. — Надо порадовать папу».

— Как его нога?

— Гипс сняли. Учится ходить с палочкой, но чаще прыгает на костылях. Танечка теперь, по-моему, живет у них и ждут только, когда Володя сможет нормально ходить, чтобы отправиться в ЗАГС.

— Да, еще один больной, — усмехнулся Сергей. — Может быть, нам с ним стоит поменяться местами? У него голова в порядке?

— Ты полагаешь, что каждый, кто собрался в ЗАГС, умалишенный? — отец сердито поджал губы: это был давний их спор и предмет непрестанных разногласий.

— Ладно, оставим это, — примирительно предложил Сергей. — Лучше ответь: там было два взрыва или один? И кто погиб? Не отворачивайся, папа, я же знаю: ты наверняка наводил справки, звонил старым знакомым. Не беспокойся, я не разволнуюсь и никакие осложнения мне не грозят. Все равно ведь я узнаю, когда приедет кто-нибудь с работы. Придут же они меня навестить?

— Надеюсь. — Иван Сергеевич всем своим видом показывал, что не намерен развивать эту тему. Но Сергей был настойчив, и отцу пришлось уступить.

Коротко, не вдаваясь в излишние подробности, Серов-старший рассказал, что когда группа захвата ворвалась в квартиру, там находились два бандита и заложник. Потом, судя по показаниям очевидцев, грохнул первый взрыв и, меньше чем через полминуты, — второй. Сергея и командовавшего группой майора отправили в госпитали, один боец погиб, оба бандита и заложник — тоже. На месте происшествия до сих пор работают эксперты.

— Печально, — вздохнул Серов-младший. — Опять обрыв, а я так надеялся!

— Ты о чем? — подозрительно покосился на него Иван Сергеевич. Уж не заговаривается ли, часом, услышав дурные вести?

— Нет, папа, все нормально, — обняв отца за плечи, улыбнулся Сергей, хотя улыбаться ему совсем не хотелось. — Там, в той злосчастной квартире, в заложниках держали человека, который обвинялся в убийстве. Но я полагаю, он его не совершал. Просто его решили раскрутить на деньги и убрать, а от него тянулась нитка к очень интересным связям.

— Ничего, выйдешь, свяжешь концы с концами. Я уверен!

— Дай бы то Бог, как любит говорить наша Клава. Вот только одного я не пойму: если заминировали заранее, значит, они ждали, когда мы придем, или знали, что мы точно придем? Но как они могли узнать, что мы уже там? По телефону?..

Тур объявился через пару дней — с одной стороны его поддерживала сияющая Татьяна, а с другой служила опорой инвалидная палка. Зато уже обе ноги — и здоровая, и больная — были в нормальной обуви, и неунывающий Володька выглядел так, словно в любой момент мог отбросить надоевшую клюшку и пуститься вприсядку. Но, судя по тому, как он осторожно ступал на сломанную ногу, с которой недавно сняли гипс, до пляски еще было далеко.

Первое, что спросил Серов после шумных взаимных приветствий, это не говорили ли они кому-нибудь о его болезни? Татьяна дружила с Элкой Ларионовой, которая уехала на гастроли, и Сергей не хотел, чтобы девушка знала, что с ним приключилось.